"Плотину прорвало на наших глазах": как 24 года назад страшное наводнение смыло свердловские посёлки

Публикуем воспоминания журналистки, которая стала очевидцем происшествия.

Спустя 24 года катастрофу вспоминает журналист, начальник управления стратегии и информационной политики УрГПУ Наталья Паэгле. В день прорыва плотины она вместе со спасателями была на вертолёте и видела всё своими глазами. На своей страничке в Facebook Наталья написала пост, в котором рассказала подробности трагедии.

Публикуем колонку полностью:

Приближается 12 июня. Наверное, будет повод выложить другие фотографии. Но для меня эта дата навсегда останется неразрывно связанной с очень трагическим событием, происшедшим на севере области в июне 1993 года.

Я тогда работала начальником цеха в лесопромышленном комбинате. Два года назад оставила редакцию газеты "Карпинский рабочий" по принципиальным соображениям – мои надежды на гласность и демократию, обещанные в 1991 году, не оправдались. Но я всё равно постоянно писала, в том числе и в "Карпинку". Первая декада июня того года стояла дождливая, что к 12 июня спровоцировало активное таяние снега в горах и подъём уровня воды в горных реках. Положение было очень серьёзное: размыты дороги, снесены мосты, посёлки лесозаготовителей оказались отрезанными от "большой земли". Но 12 июня был выходной день, и все отдыхали. Один единственный экипаж вертолёта, не помню теперь уже какой властью – гражданской или военной, был выделен для доставки хлеба и продуктов в отрезанные посёлки. Никаких мер для предотвращения дальнейшей ситуации не принималось, а ливневые дожди не прекращались. 

14 июня мне на рабочий телефон позвонил фотокорреспондент "Карпинки" Володя Суворин, с которым мы делали такие фоторепортажи, что нас всегда вызывали на какой-нибудь "красный ковер". И взволнованно предложил: "Полетели на вертолёте, хлеб повезём в затопленные посёлки. Я договорился с экипажем". Я не работала в редакции, но оставалась журналистом. Не помню, как оказалась на аэродроме, тогда он был ещё в Карпинске. Экипаж при моём появлении поморщился, я была одета в офисный костюм, на ногах туфли с каблуками. Некогда было заезжать домой. Но согласились, летим-то на час, до Каквинских Печей, самого посёлка Каквы и обратно. Решили: ничего с журналисткой не случится, пусть потрясётся под винтом. Картина сверху открывалась разрушительная: размытые берега рек, снесённые огороды, унесённые мосты, затопленные улицы посёлков. Мужики снижались до минимума и скидывали мешки с хлебом и продуктами. Мы уже возвращались в Карпинск, когда по рации командиру передали, что надо посмотреть уровень Киселёвского водохранилища на реке Какве, вблизи города Серова, и передать информацию (не знаю куда и кому).

Мы вернулись. И… плотину прорвало на наших глазах. Мы были единственными свидетелями этого жутко трагического события. На наших глазах близлежащие посёлки смывало со стремительной силой, дачные домики, теплицы, и рубленные, крепкие пятистенки вертелись в водовороте воды, как спичечные коробки.

Мужики тут же приняли решение – спасать людей. И мы спасали весь день, до самых сумерек, пока можно было снижаться над стремительно сносящей всё на своём пути рекой. Несколько раз садились в Серовском аэропорту на дозаправку и чтобы передать медикам спасённых людей. Сегодня мне кажется странным, почему тогда не отправили с нами ни одного медицинского работника. Почему не было других вертолётов и спасательных средств на земле?.. Мы поднимали людей, плывущих на вывороченных деревьях, крышах домов и даже мебели. Они были в шоке. Многие ранены. Другие резали руки до крови, когда их поднимали на тросе. Ничего другого у вертолётчиков не было. Я поила людей валерьянкой из аптечки, перевязывала им окровавленные руки, укрывала тёплыми одеялами, заброшенными в вертолёт в аэропорту Серова, приводила в чувство, вспомнив все медицинские навыки, преподанные на военной кафедре университета. Моя белая блузка была испачкана глиной и кровью. И я до сих пор помню глаза и лица тех людей…

Мы сели в Карпинском аэропорту почти ночью. Ночи там в это время светлые. Мужики устали, но ещё больше нас всех угнетало сознание того, что спасли не всех. И кто-то так и плывёт по этой страшной, холодной реке. Потом я, конечно, об этом написала. И, конечно, меня в очередной раз пригласили на "ковёр" к какому-то начальству, но я не пошла. Мне хотелось всех начальников послать очень далеко и надолго.
В те дни о потерях не говорили. Более того, во всех СМИ убеждали, что жертв не было. Представляете, каково это было читать нам с Володей?! Вожделенная свобода слова!

Сейчас об этом бедствии можно найти краткую информацию в Интернете: от наводнения пострадало 6,5 тысячи человек, из них 15 погибло, 8 пропали без вести. Были госпитализированы 43 человека. В зону затопления попало 1 772 дома, понесли ущерб 1 373 домовладельца, 1250 домов стали непригодными для жилья. Были разрушены железнодорожный и 5 автомобильных мостов, размыто 500 метров главного железнодорожного пути и 3,5 километра путей железнодорожного тупика. Совокупный ущерб: 63,3 миллиарда рублей.

Текст: Мария ЧЕРНЫХ
Фото: Владимир СУВОРИН

Источник: www.e1.ru