Зачем в России лесоводство, если прирост лесов и так превышает миллиард кубометров в год

Согласно официальной статистике (ЕМИСС), средний за 2017-2021 годы объем учтенной заготовки древесины в России составил 222,4 миллиона кубометров в год. По предварительным данным Рослесхоза, в 2022 году он сократился до 185 миллионов. Даже если добавить к этим объемам максимальные оценки лесного воровства и прочей неучтенной заготовки (до 70 млн кубометров в год раньше, и до 50-60 млн кубометров сейчас) - получается, что весь годовой объем заготовки древесины, вместе с воровством и неучтенкой, составлял не более 300 млн кубометров в год до 2021 года включительно, и не более 245 млн сейчас.

При этом общий средний прирост основных лесообразующих пород, по данным последнего официально опубликованного в печатном виде сборника данных государственного лесного реестра (ГЛР-2013), составляет 1017,6 млн кубометров в год. Точность этих данных вызывает очень большие сомнения, поскольку средняя по стране давность материалов лесоустройства составляет сейчас около 25 лет, а масштабные полевые исследования и измерения прироста проводились в основном в 50-е - 70-е годы прошлого века. Тем не менее, порядок величины сомнений не вызывает, а конкретное значение выглядит скорее заниженным, чем завышенным. То есть в любом случае можно сказать, что полный объем заготовки и воровства древесины в российских лесах составляет не более четверти от ее ежегодного прироста.

Зачем же в России нужно лесоводство - отрасль хозяйства, связанная прежде всего с выращиванием древесины - если эта самая древесина естественным образом прирастает в лесах по меньшей мере вчетверо быстрее, чем ее рубят?

Дело в том, что лесному комплексу нужна не какая угодно древесина (так называемые "обезличенные кубометры"), а древесина определенного качества. В последний условно-благополучный год (2021) в России, по данным Росстата, было произведено 30,6 млн кбм пиломатериалов и 4,5 млн кбм фанеры - это те виды продукции, для производства которых нужна древесина наиболее высокого качества (пиловочник и фанерный кряж). В сырьевом эквиваленте это около 75 миллионов кубометров. Плюс к этому, в 2021 году в России было произведено 8,8 млн тонн древесной целлюлозы. Для ее производства используется не такая качественная и ценная древесина, но все равно деловая, соответствующая определенным стандартам (так называемые балансы). В сырьевом эквиваленте это еще около 40-45 миллионов кубометров. Итого - как минимум 115-120 миллионов кубометров в общем объеме заготовки древесины (то есть почти половина) обязательно должно приходиться на древесину деловую, достаточно высокого качества - и это только для учтенного производства основных видов продукции. Реальная потребность в лучшей древесине еще выше - например, воруют в основном именно ее, на остальной просто ничего не заработаешь. Более того: эта древесина должна быть не просто деловой определенного качества, но в большинстве случаев еще и хвойной (поскольку именно хвойная нужна для производства как наиболее востребованных пиломатериалов, так и наиболее ценных сортов целлюлозы).

А растет в лесах древесина разная, причем это как раз очень сильно зависит от того, как с этим лесом обращаются. В диких лесах естественного происхождения выход как деловой древесины в целом, так и ее наиболее ценной части - пиловочника, может варьировать в очень широких пределах в зависимости от географических и климатических условий (чем экстремальнее условия - дальше на север, выше в горы и т.д., тем он ниже). Лучшие с этой точки зрения леса - самые продуктивные и качественные по хозяйственным меркам - были освоены человеком в первую очередь, в основном еще в XIX - XX веках и раньше. То, что осталось сейчас - это буквально жалкие остатки от когда-то казавшихся практически неисчерпаемых богатств российских таежных лесов; в большинстве регионов их не хватит, чтобы поддерживать жизнеспособность зависящих от них лесных предприятий еще хотя бы одно-два десятилетия.

Разумеется, практически любой продуктивный лес способен после вырубки, расчистки или пожара сам собой естественным образом возобновляться. Леса существуют на нашей планете около четырехсот миллионов лет - примерно в миллион раз дольше, чем сколько-нибудь организованное лесное хозяйство. И все это время они не только сами возобновлялись после разнообразных нарушений, но и захватили практически все части планеты, сколько-нибудь пригодные для роста деревьев. То есть просто для того, чтобы новый лес появился на месте срубленного или сгоревшего, или на заброшенном участке когда-то расчищенной земли - никакое лесоводство вовсе не нужно (за редчайшими исключениями).

Но лес этот вырастает совсем не таким, какой нужен человеку и его хозяйству. В абсолютном большинстве случаев, если ничего специально не делать (или делать, но неправильно), вырубки, гари и заброшенные земли зарастают так называемыми пионерными породами деревьев - теми, которые биологически приспособлены к колонизации новых доступных земель. В таежной зоне это обычно береза, осина, некоторые ивы, южнее к ним добавляются липа и некоторые другие породы деревьев. В отдельных частных случаях это могут быть и сосна, и лиственница - но для этого должно сложиться много разных и довольно редких условий. В общем, оставленные на произвол судьбы вырубки, гари и заброшенные земли зарастают тем, что не дает или дает очень мало нужной людям ценной древесины, и фактически на очень многие десятилетия выбывают из хозяйственного использования. Места коренных хвойных или (в более южных регионах) твердолиственных лесов, десятилетиями "кормивших" предприятия лесного комплекса и их работников, занимают огромные площади неухоженных и хозяйственно малоценных осинников, березняков, липняков и разнообразных смесей, хорошо продуцирующих древесную массу, но почти не дающих самой ценной деловой древесины. Фактически основная часть прироста в них приходится не на ценную деловую древесину, а на дрова или деловую древесину самых низких градаций качества, которые невозможно использовать для производства самых востребованных видов лесной продукции. Когда это происходит в течение очень долгого времени на сотнях миллионов гектаров (что фактически и случилось с большей частью российских лесов за последние сто лет) - возникает катастрофический дефицит наиболее ценной древесины. Именно он гонит лесопромышленников всеми правдами и неправдами, не глядя ни на какие затраты, риски и неудобства, осваивать последние остатки диких лесов, и иных лесов самой высокой природоохранной или социальной ценности.

В результате получается, что при всей обширности наших лесов и кажущемся обилии лесных ресурсов лесной комплекс дает меньше процента от ВВП страны, тысячи лесных предприятий закрываются, тысячи лесных поселков и деревень вымирают, денег на лесное хозяйство хронически не хватает в течение многих десятилетий. И даже для такого убогого существования лесному комплексу приходится доедать последние остатки совершенно уникальных диких лесов.

Вот именно для того, чтобы такого не происходило, и нужно лесоводство - эффективное воспроизводство ценных лесов на месте срубленных или сгоревших, или на заброшенных безлесных землях, и при этом в максимально короткие и разумные сроки.

С природоохранной точки зрения лесоводство дает возможность сосредоточить лесовыращивание и заготовку древесины на ограниченных (хотя и больших) площадях наиболее освоенных и преобразованных человеком земель, и за счет этого сохранить оставшиеся дикие леса и другие наиболее ценные природные территории.

С социальной точки зрения лесоводство дает возможность сохранить экономическую ценность староосвоенных лесных земель, использовать их как постоянный, равномерный и не истощающийся источник необходимых лесных материалов, рабочих мест и доходов для населения, и средств для существования и развития зависящих от леса поселений.

Короткий вывод: без развитого лесоводства на староосвоенных землях невозможно сохранить ни значительные площади доживших до наших дней диких и других биологически ценных лесов, ни жизнеспособность и социальное благополучие лесных деревень и поселков.