Северный мыс

Северный мыс. Фотографии из авторского проекта Андрея Шапрана "Крайние земли".

Андрей Шапран:

Цель проекта «Крайние Земли» – рассказать о территориях, которые находятся за пределами внимания обычных людей.

Это всегда северные территории Российской Федерации – закрытые для посещения и засекреченные в советский период. Сейчас они не менее труднодоступны, хоть и по другим причинам - чисто техническим. Четырехмесячная поездка на Чукотку в 2015 году стала очередным этапом в моем проекте.

Северный Мыс – это название дал территории лично Джеймс Кук, дрейфовавший здесь в 1778 году. Это была самая северная достигнутая им точка материка. В России тогда на престоле была Екатерина II, а эти земли только проступали на картах из белого пятна.

В советское время Северный мыс был одним из самых закрытых мест на земле: здесь располагались воинские части, база ПВО, здесь принимали и отправляли военные самолеты. Это называлось "аэродром подскока" для стратегической авиации, когда она полетит бомбить Америку.

Сегодня эта земля почти полностью свободна от присутствия людей — население мыса сократилось с 17 000 до трех десятков человек, здешний поселок Мыс Шмидта был официально отселен в 2013-м. Военные понемногу начинают возвращаться в район аэродрома, но из пустынного поселка это практически не заметно.

Сильнейшая пурга мела здесь в конце осени - начале зимы 2015-го года. Погода даже для этих мест была просто катастрофическая.

Местные жители никогда не говорят «метель». Это слишком слабое слово, «с материка». Они говорят - «пурга».

Андрей Шапран:

На моих глазах за несколько дней сугробы поднялись на высоту до двух метров. Ландшафт из суровой живописи преобразился в графику.

Я раз десять выходил на одно и то же место - мыс Вебера и мыс Шмидта (они вместе и составляют Северный мыс). Каждый день там все менялось, непрерывно, час за часом.

Андрей Шапран. Из дневника фотографа, ноябрь-декабрь 2015

"Выбираюсь на побережье. Волны, наполненные морским льдом, разбиваются со страшным шумом. Там, где лед стал преобладать, море застыло, превратившись в сплошное белое поле, и граница, разделяющая море и небо в таких местах исчезла напрочь. Ощущение бескрайности, неотвратимости наступающих холодов и полное отсутствие уюта и комфорта на этих чукотских просторах.

…

На побережье и в окрестностях – безлюдье. Вообще - ни одной живой души."

Андрей Шапран. Из дневника фотографа, ноябрь-декабрь 2015

"Столкнуться в пургу с белым медведем здесь, как предупреждают местные жители, проще простого. Медведь может появиться самым неожиданным образом - из моря. Но главное - в пургу не наступить на лежащего в снегу зверя. Осенью и зимой здесь его территория."

Андрей Шапран. Из дневника фотографа, ноябрь-декабрь 2015

"Море встало. Два последних дня температура в моей комнате опускалась до 13 °C, а на кухне, в коридоре, в ванной комнате не доходила и до 10°C.

В пургу снег - как поток колючек, летящий в лицо. Он таранит и ранит глаза, два-три часа на улице на открытом пространстве оставляют впечатление, словно полдня простоял на взлетной полосе у работающего реактивного двигателя"

Андрей Шапран. Из дневника фотографа

"Места эти впечатляют – своим разнообразием и стопроцентной зависимостью от стихии. Собственно стихия и создает заново этот мир, брошенный людьми.

На морозе, покрытые толстенным слоем серого морского льда, останки кораблей, зарытые в песок, напоминают чудовищ. Безголосые, неподвижные, они стоят, на берегу, залитые накатом, с обвисшими чудовищными ледяными сосульками на своих конечностях."

Андрей Шапран, из дневника фотографа. Чукотка, Северный Мыс, ноябрь-декабрь 2015

"При всем суровом драматизме этого ландшафта, я думаю, что оказаться здесь и стать свидетелем подобных картин – это редкое счастье, редкая удача для фотографа."