Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США опубликовало самые качественные изображения Юпитера за всю историю наблюдений за этим газовым гигантом. Снимки сделал зонд «Юнона» в рамках 66-го пролета возле пятой планеты солнечной системы.
Космический аппарат был запущен в 2011 году и достиг Юпитера пять лет спустя, в 2016 году, проделав путь в 2,735 миллиарда километров. С тех пор зонд регулярно пролетает возле Юпитера и его лун, делая снимки и отправляя данные на Землю.
Во время своего последнего пролета возле газового гиганта зонд сделал самые качественные снимки планеты. Так, например, появились крупные планы северного полюса Юпитера (в этом регионе обнаружен центральный циклон, окруженный восемью другими, каждый из которых имеет диаметр около 4000 км).
Также «Юнона» засняла самый знаковый шторм Юпитера — «Большое Красное Пятно»: если в 1979 году оно было в два раза больше Земли, то сейчас оно больше нашей планеты «всего» в 1,3 раза. Данные, полученные «Юноной», показали, что глубина шторма «Большого Красного Пятна» составляет около 320 км. А еще зонд зафиксировал большие циклоны во время пролета над южным полюсом газового гиганта.
В настоящее время на исследование Юпитера нацелены две миссии, которые в будущем придут на смену «Юноне». Зонд Европейского космического агентства JUICE, запущенный в космос в прошлом году, сделает несколько снимков спутника Каллисто, когда приблизится к нему в 2031 году. Позднее аппарат будет исследовать другие спутники Юпитера. Аппарат NASA Europa Clipper, запущенный не так давно, доберётся до Юпитера в 2030 году, где будет заниматься изучением спутников планеты, уделив особенное внимание Европе. Вероятно, ищут следы каких-нибудь жизненных форм.
Какое-то время назад орбитальный телескоп «Хаббл» уже помог доказать существование гейзеров на Европе. Ну а раз они есть, значит, подо льдом Европы — жидкая вода, и ее много. Она может быть (и скорее всего это так) соленой, причем соль может быть не поваренной, а «английской», т.е. это калийная соль. Но в любом случае есть далеко ненулевой шанс существования под поверхностью Европы жизни — хоть микроскопической, хоть многоклеточной.