ЭРОЗИЯ МЯГКИХ ПОРОД И ВОЗРАСТ ГИДРОСИСТЕМЫ ЗЕМЛИ

Мой доклад здесь же на нашей прошлой встрече касался речной эрозии реки Мсты, на которой мы живем. Река имеет такой мощный эрозионный вынос в озеро Ильмень, что жизнь этого озера исчисляется не более чем тысячами лет. С этим никто не спорит, Мсту геологи считают молодой рекой ледникового происхождения. Но вся коллизия в том, что она размывает те пески и глины, которым дают (по ископаемым) карбоновый возраст — 300 млн. лет. Причем, размываемые породы — мягкие, и вынос всего бассейна Мсты должен был осуществиться за несколько миллионов лет, то есть быть смытым десятки раз подряд за свой предполагаемый возраст.

В ответ официальная геология выдвигает ледниковый фактор. Якобы ледник смыл все, что могло отложиться позже. Ледниковая теория сама по себе спорна, но у нас есть теперь возможность отложить вопрос о леднике совсем. Следует только заняться теми реками, к которым ледник явно не имеет прямого отношения, и провести аналогичные расчеты в отношении именно этих рек. Благо все справочные данные по географии есть в открытом доступе.

Ведущие реки мира

Любая река размывает свой бассейн. Если он состоит из относительно мягких пород, а сама река при этом протекает не в горах, а на равнине, где уровень атмосферных осадков избыточен, то механизм этого размывания примерно ясен. Вода, которая не испаряется растениями, уносится рекой и ее притоками. Любая река постоянно размывает свои берега, смывая мягкие породы примерно с одинаковой скоростью. Этот процесс можно считать достаточно стабильным в продолжении довольно долгого времени. Избыток осадков распределен по сезонам года всегда неравномерно, паводки любой крупной реки мира ежегодны. Пульсации уровня воды не дают реке возможности «упаковаться» в какое-то более-менее жесткое, не размываемое ложе, где со временем мог бы снизиться уровень эрозии. Напротив, любой паводок доводит воды реки до состояния предельно мутной взвеси. Кроме того, река, текущая по мягким породам, со временем выносит из них все растворимые минералы. И более того, она способна двигать по дну даже те пески, которые не может принять во взвесь, то есть, по «методу барханов».

Важно, что этот процесс достаточно длительное время может сохраняться на одном и том же вполне измеряемом уровне. Для самой приблизительной оценки мы имеем право объем бассейна реки поделить на ее ежегодный эрозионный вынос, чтобы предсказать, сколько еще лет эта река будет размывать свой бассейн.

Объем бассейна равен площади его, помноженной на среднюю высоту. То и другое — справочные данные, равно как и ежегодный вынос рекою твердых частиц. Плотность выносимых пород примем за 2 т/куб.м.

Данные по скорости смыва бассейна мы сведем в такую таблицу.

Река Площадь бассейна, тыс. кв. км Твердый вынос, млн т/год Средняя высота бассейна, м Время выноса бассейна, млн лет

Обь 2.990 50 100 12

Меконг 810 300 100 0,540

Хуанхэ 745 1300 100 0,110

Янцзы 1.808 280 100 1,3

Ганг 1.060 180 100 1,2

Амазонка 7.180 1000 50 0,720

Миссисипи 2.981 400 100 1,5

Конго 4.014 50 200 32

Волга 1.360 25 100 11

Мста 23 0,64 100 4

В наш расчет не включены реки, размывающие бассейны не из мягких пород — Енисей и Лена. Конго, река, текущая также по возвышенной местности, дает нам десятки миллионов лет по этому показателю. Надо полагать, что Енисей и Лена дадут данные того же порядка. В любом случае расчет рек, размывающих бассейны из твердых пород, не будет корректным, ибо мы не можем гарантировать, даже приблизительно, что вынос этих рек будет долгое время сохраняться примерно постоянным.

Что дает нам найденный показатель?

Конечно, это никоим образом не есть реальный возраст реки. Мы не знаем, с какого уровня река начала смывать свой бассейн, каким он был изначально. Но, во всяком случае, сотни тысяч — единицы миллионов лет — это, так скажем, характерный временной размер для возраста реки.

Что примерно должно произойти по окончании такого срока с самой рекою? По крайней мере, более половины ее бассейна должно превратиться в нечто вроде ее дельты или полузаросшего океанского мелководья. Такого рода рек мы на земном шаре просто не видим.

Расчеты скорости нарастания дельты

Более точный расчет времени реального существования больших рек земли может быть произведен на основании учета скорости роста их дельты. Конечно, не всякая река вообще образует дельту. Выносы многих рек (как у той же Конго) разносятся океанскими течениями. И все же, есть реки с дельтами, причем по некоторым из них существуют совершенно конкретные данные по их ежегодному приросту.

Река Площадь дельты, кв.км Темп роста, кв.км в год Возраст, лет

Меконг 70.000 50 3.500

Янцзы 80.000 5 16.000

Ганг и Брахмапутра 100.000 60 16.700

Как видим, здесь цифры возраста вполне библейские, если только учесть, что, во-первых, не вся дельта должна быть непременно плодом выноса реки и, во-вторых, что раньше эрозия могла идти и более высокими темпами, когда легче смывалось самое высокое и самое легкое.

К поименованным рекам никакие разговоры о ледниковом периоде, разумеется, не имеют отношения. Мы видим, что реальные реки земли достаточно молоды. У нас нет старых рек с огромными дельтами и полусмытыми бассейнами. Ни одна река не выработала свой «эрозионный ресурс» более чем на один или пару процентов. Это можно понять, сравнивая «возраст по дельте» с характерным временем размыва всего бассейна. Разница на два порядка. Это значит, что любая крупная река мира только недавно «распечатала» отпущенный ей эрозионный срок.

Основные проблемы для теории эволюции

Отметим еще одно важное обстоятельство.

Датировки мягких осадочных пород, которые как раз и составляют основную часть бассейна равнинных рек, возможны только по руководящим ископаемым. Радиодатировки к таким осадкам заведомо не применяются, так что у нас нет даже необходимости рассуждать о надежности методов радиодатирования. Приведенный расчет гораздо более прост и нагляден. Характерно то, что и полученные результаты для рек из совершенно разных географических районов носят одинаковый порядок величины. Характерный период смыва бассейна примерно в сто раз опережает реальный «возраст по дельте».

В таком случае у нас перед стандартной геохронологией встают три основных проблемы:

1. Почему нигде нет старых рек? Рек, старых реально, и рек, способных быть старыми, то есть иметь возраст в сотни миллионов лет.

2. Как часто речная система планеты полностью меняется? Ведь именно это требуется предположением возраста в сотни миллионов лет, если реальные реки живут самое большее — единицы миллионов лет или десятки. У нас тогда должны быть реальные механизмы своевременного исчезновения всякой реки, а также наблюдаемые артефакты. Исчезнувших рек (принципиально иных, нежели существующие) должно быть на порядок-два больше, чем современных, и их как-то нужно видеть. Причем, это должны быть именно другие реки, а не просто изменившие свое русло или же пересохшие в пустынях современные реки.

3. Как в бассейнах реальных рек сохраняются почти повсеместно древние, палеозойские и мезозойские мягкие породы? Почему они до сих пор не смыты современными ли реками, или их предшественницами?

Вполне нагляден механизм образования всех рек континента, если континент весь целиком относительно быстро поднялся из воды. Тогда основные речные долины промываются «начерно» отходящими потоками, а затем по сложившемуся рельефу начинают стекать избытки атмосферных осадков. Какой вместо этого можно предположить способ образования реки на уже сложившемся континенте?

Очертания, очень близкие к современным, наши материки должны были приобрести, согласно эволюционной теории, к концу мезозойской эры. Нашим континентам современного вида примерно 100 млн лет, согласно такому взгляду [1, стр. 110]. За это время на них должно смениться, как минимум, десять поколений разных рек. Такое возможно, только если тектонически устойчивые платформы постоянно подпрыгивают, колеблются, поднимаясь в одном месте и опускаясь в другом. Этого, конечно, быть не могло. Но в таком случае возможно лишь изменение русел существующих рек, а не возникновение принципиально новых.

Соленость внутренних морей (Каспий)

Датировать систему озеро — реки можно более надежно по солености озера (если оно, разумеется, не имеет стока в океан). Интерес в этом отношении представляет Каспийское море. Основные данные по нему суть следующие.

Объем озера — 78 200 куб. км.

Площадь зеркала — 371 000 кв. км.

Соленость — 13 г/л.

Кроме того, известен общий сток рек, впадающих в Каспийское море. Испарение с поверхности озера оценивается в 1000 мм/год, а уровень осадков — 200 мм/год. Следовательно, 800 мм/год вносится реками. Помножив это число на площадь зеркала, мы получаем общий речной принос воды 300 куб. км/год. Из них 215-220 куб. км/ год вносит Волга. По Волге у нас есть данные вноса растворенных солей: 40-50 млн т/год, которые растворены в этих 215 куб. км воды. Если мы примем такую же соленость и у прочих рек (а у горных рек Куры и Терека она, несомненно, еще выше), то получим, что общий внос солей в Каспий будет около 75 млн т/год — пропорционально вносу воды.

Общее содержание солей в Каспийском море находим, помножая солесодержание на объем озера, что составит порядка 10?? тонн. Поделив это число на ежегодный внос (75 млн т/год), получаем время накопления современного уровня солей, при условии, что первоначально в Каспии была абсолютно пресная вода. Получается 13 тысяч лет.

Результат, конечно, нуждается в коррекции.

Наша фора сторонникам эволюции заключается не только в допущении изначально пресной воды в озере. Далее мы готовы полностью пренебречь вносом солей за счет береговой эрозии. Но и это не все. Мы готовы из всех вносимых ионов «оставить» в озере только Na, K, Cl. Остальные ионы: магний, кальций, сульфаты, карбонаты, фосфаты и все остальное считать необратимо выводящимися из морской воды моллюсками и прочей скелетной фауной. То есть, предполагаем, что все, кроме трех указанных ионов «уйдет в ракушки». Вот примерная схема минерализации речной воды по ионам:

Mg+Ca Na+K HCO3 Cl Общая минерализация

150 50-200 150-250 150-300 500-900

Как видим, общее содержание натрия, калия и хлора составляет 40-50% от общей минерализации. Пусть даже треть этих ионов просто испаряется с поверхности озера или выносится иным образом. Именно такую долю по выносу натрия дают Остин и Хэмфриз в своей известной работе по исследованию содержания натрия в Мировом океане [2]. В любом случае от речного вноса в Каспийском море должно оставаться не менее четверти от общего количества внесенных ионов. Итак, полученный нами срок в 13 тысяч лет мы готовы даже домножить на четыре и получить 50 тысяч лет. Все равно это никак не те 10 миллионов лет, которые присваивает Каспию официальная геологическая справка.

При этом еще большую фору эволюционистам дать в этом расчете мы не можем. Очевидно ведь, что изначально это море не было совершенно пресным, если оно сообщалось когда-то с океаном в каком бы то ни было виде. Очевидно, далее, что уровень солености рек мог быть в прошлом только выше, а не ниже, чем сейчас. Очевидно, что и береговая эрозия должна вносить свой вклад в повышение солености. Также очевидно, что и другие ионы все-таки накапливаются в таком слабо соленом озере, как Каспийское (соленость которого в два с половиной раза меньше средней по мировому океану).

В итоге озеро, к которому также не имеют отношения никакие разговоры о недавнем леднике, имеет вполне библейский возраст. А, следовательно, и все реки, впадающие в него.

Оценка возраста Каспия по твердому вносу частиц несколько более оптимистична для эволюции. Общий твердый взнос только Волги и Терека составляет от 40 до 50 млн т или 0,03 куб.км в год. Разделив объем озера на эту цифру, получаем 2,5 млн лет. Но это не есть возраст самого озера. Это — предельное время его существования в будущем при современных темпах эрозии. Опять же, число, вполне соответствующее сроку жизни рек по размыванию их бассейна.

Единицы тысяч лет. На этом уровне сходится и расчет по солесодержанию, и расчет по речным дельтам и оценки по речным бассейнам. Причем реки берутся разные. Все это заставляет задуматься о том, что вся существующая гидросистема земной суши, независимо от районов оледенения, могла начать свое существование примерно в одно и то же время, причем достаточно недавнее.

В официальной геологии предполагается, что геологическая картина планеты есть результат совместного действия двух противонаправленных процессов. С одной стороны — тектоника, горообразование, поднятие материковых плит и их движение на мантии. С другой стороны — эрозия, в которую главный вклад вносит именно речная эрозия мягких пород на равнинных бассейнах.

Как видим теперь, у этих двух процессов в официальной модели характерные скорости процессов (или, можно сказать, контрольное, характерное время протекания процесса) не сходятся минимум на два порядка. Если минимальное «тектонически значимое» время исчисляется десятками и сотнями миллионов лет, то «эрозионно-значимое» время составляет сотни тысяч, единицы миллионов лет. Ставить противонаправленные процессы, протекающие с такими разными скоростями, в какую-то суперпозицию невозможно. Результатом может быть только безоговорочное доминирование быстрого процесса над медленным. В приложении к данному случаю мы должны иметь по всей планете архейские камни, размываемые прозрачнейшими горными речками и ручейками с минимальным твердым выносом и минерализацией (так сказать, «Карелия без границ»); изредка встречающиеся озера внутреннего стока должны быть полностью мертвыми с перенасыщенным раствором соли. Никаких палеозойских и мезозойских пород, никаких равнин с широкими реками, никаких закрытых озер со слабой соленостью быть на такой планете не должно.

Или же придется принять, что возраст планеты значительно ближе к библейскому, чем это было принято считать прежде.

Алфёров Т.А.

Использованная литература

1. Бейли Дж. Седдон Т. Доисторический мир. Биб-ка Оксфорд, М. Росмэн. 1995

2. Остин С., Хамфрейс Р. Дефицит соли в океане: дилемма для эволюционистов, 1990, из сборника «Сотворение», Москва, «Паломник», 2002.

3. Жекулин В.С., Нехайчик В.П. Озеро Ильмень. Лениздат, 1979 г.

4. Серова В.Н., Барышева А.А., Жекулин В.С. География Новгородской области. Лениздат, 1974 г.

5. Ильина Л., Грахов А. Волхов. Лениздат, 1980 г.