Плещеево озеро. "Второе дно" и необычная рыбалка с топором

Не самая популярная моя публикация о Синем камне собрала не так много лайков и прочтений, как статьи о древних славянах и этрусках, но зато комментарии к ней отличаются душевностью и отсутствием вездесущих хамоватых анонимов - читают ее только те, кто действительно влюблен в эти древнерусские места, в памятники и историю Переславской земли, родины Александра Невского. Некоторые из прочитавших выразили желание увидеть продолжение воспоминаний о моей второй малой Родине (а именно так я воспринимаю Переславль-Залесский).

Почему-то Плещеево озеро оставляет у видевших его, а тем более, у родившихся на его берегах незабываемое впечатление. Вроде бы и не такое уж оно большое, но когда смотришь на овальное голубое зеркало его поверхности, лежащее в рамке невысоких холмов, то чувствуешь его необыкновенность, уникальность. Недаром когда-то, почти тысячу лет назад переселенцы из другого Переславля - Южного, поселились здесь, вдохновленные красотой этих мест. Реку они назвали Трубежом - как и ту, что оставили на родном юге, под Киевом. В общем, нашли тут вторую Родину (как и я).

Про озеро у моих односельчан было много легенд. Одна из них гласила, что у озера есть второе дно. Будто когда-то в древнейшие времена, когда ледник вырыл для озера чашу, он же накрыл ее большой гранитной плитой, которая разделила углубление на две части - верхнюю и нижнюю. Потом растаял и затопил и ту, и ту. Между ними есть отверстия, в которые можно из верхней части - всем видимого озера, попасть в чать нижнюю - "второе дно". И даже якобы был такой случай в 1960-е годы, когда аквалангисты искали утопленника (а озеро частенько забирает людские жизни, не гляди что от берега и чуть ли не до середки надо брести пешком по дну, чтобы искупаться), и случайно попали на такое отверстие. Нырнули в него - а там страх Божий: водоросли толщиной в руку и трехметровые щуки - современницы Петра Великого.

А еще рассказывали страшилку о том, как мужик через все озеро повез из леса дрова в Переславль - на моторной лодке. И попал в водоворот как раз над местом такого отверстия "на второе дно". Мотор не помог, тяжело груженую лодку затянуло под воду. Одна собака вовремя выпрыгнула и уплыла от опасного места. Сам сомневаюсь в таких историях. Но...

Нрав у Плещеева озера сложный. Сколько раз бывало на моей памяти (а я провел на озере сотни дней своей жизни), что яркое солнце затягивали тучки, начинался ветерок, быстро переходящий в шквалистый ветер, на водной глади прямо ниоткуда вырастали гривастые волны. В общем, маленький шторм, вполне способный утопить любую из тех посудин, что плавали по озеру.

Было у нас в детстве мальчишеское развлечение: с высокого холма выглядеть в камышах и осоке лодку (обычно их просто ставили у берега без замков и цепей - некому в деревенской глуши было лодки воровать), вЫрезать в росшем на тех же холмах орешнике длинную жердь, и, забравшись в чужое средство передвижения, кататься вдоль берега, отталкиваясь ото дна орешиной. Пока озеро было спокойным, этот номер проходил. Но как-то я попал во время такой лодочной прогулки как раз на внезапный шквал. Ветер подул от берега, гнал лодку со мной к середине озера, и я, 10-летний мальчишка, не мог удержать ее на мелководье. А вскоре и шест перестал доставать до дна. Пришлось все бросить, прыгнуть в воду и плыть к берегу, каждую минуту пытаясь нащупать дно ногой. Как та спасшаяся собака.

Еще одна загадочная особенность озера заключалась в том, что только очень сильная гроза могла "перейти" его напрямую, с южного берега на северный. Сколько раз, сидя под дубом на холме за деревней, я наблюдал, как на том берегу бушует гроза, сверкают огромные молнии, тьма накрывает водную поверхность, вздыбившуюся стальными лезвиями волн с белыми остриями пены. Раз за разом гроза наступала на озеро, но не могла преодолеть границы воды и земли. От этого она еще больше злилась и буйствовала. И если время грозы не кончалось, то она начинала постепенно обходить воду по бережку, вкругаля, часто уходя куда-то за лес, в сизую даль, и там уже орошала косыми струями землю, заканчиваясь радугой-дугой.

Но уж если у грозы хватало сил преодолеть вето озера и пройти через его центр напролом - тут берегись. Сносило крыши с домов в деревне, валило столбы, рвало провода. Сидели мы потом без электричества, правда, не долго. Но я на всю жизнь запомнил как в полумраке керосиновой лампы бабушка смотрит на лампадку перед иконами и читает молитвы под апокалиптический грохот добравшегося до нас грома.

А зимой озеро было заковано в лед. Это сейчас у нас на каждой льдине по двадцать рыбаков, а тогда подледная рыбалка как-то не была распространена среди сельских жителей. Бабушка моя, Дуня, рассказывала мне, мальчишке, о голоде 1947 года, когда всей деревней ели лебеду, оборвали с лип все листочки, чтобы добавлять в муку... Я спросил, а почему же рыбу не ловили в озере. Там ведь рыбы полно. Она ушла от ответа, сказала "Не знаю". Вот думаю теперь, не может же быть, чтобы наши дедушки и бабушки не воспользовались в голод такой природной кладовой пищи? Может быть, запрещалось тогда вне колхозной артели рыбу ловить для личного потребления? Была, помнится смутно, еще во времена моего раннего детства на озере рыболовецкая артель.

Но когда я подрос, дед стал брать меня зимой на особую рыбалку, о которой я больше никогда нигде не слышал. Чтобы добыть рыбу, дед брал мешок, топор, огромный молот для тракторных треков и керосиновую лампу. Шли мы с ним на лед обычно после сильного ветра, который сдувал снег, обнажая ледяную поверхность. Выйдя на озеро, дед зажигал лампу и, низко пригнувшись ко льду, выискивал под ним близко к поверхности стоящих щук. Видимо, рыбины поднимались наверх в поисках кислорода, которого им не хватало в закованной льдом воде. Найдя такую спящую щуку, дед молотом со всей силы бил по льду в районе рыбьей головы. Оглушенная рыбина поворачивалась кверху брюхом, а дед топором прорубал прорубь и вытаскивал ее на поверхность. Щуку мы бросали в мешок и шли искать следующую. Помню, как-то раз притащили бабушке в избу трех монстров такой длины, что их хвосты торчали из картофельного мешка. Так что, что-то моя бабушка про рыбалку в голод не договаривала...

А еще - мне кажутся созвучными воспоминаниям о родном озере и земле лирические стихи Сергея Шельпякова "Как славно жить на свете этом".

Источник: zen.yandex.ru