Национальное природное достояние. Угрозы и забота

«Русская планета» и радио «Радонеж» продолжают цикл материалов о православном взгляде на события в стране и мире. В центре внимания – проблема российского леса.

Е.Никифоров: Здравствуйте, дорогие друзья! С вами Евгений Никифоров. У нас в студии Сергей Михайлович Аноприенко - руководитель Рослесхоза, то есть Российского лесного хозяйства, хозяин русского леса. Для нас Вы - неслучайный гость. Для православных понятие природы, леса носят подсознательно религиозный смысл. «И взял Господь человека и поселил его в саду Эдемском, чтобы возделывать и хранить его» (Быт. 2,15). То есть человеку дана Заповедь Божия хранить Землю. Лес - источник жизни, как и море, и океан. Ведь также как, видя загрязненные реки или посреди океана плавающие острова мусора, уничтожение леса мы переживаем как надругательство над самим источником жизни, как оскорбление религиозного чувства человека, потому что океан, лес - основания жизни. Когда видишь бескрайние пеньки или следы пожара - сердце сжимается, будто твоей собственной жизни нанесен позорный удар. Бессознательно беспокоишься и желаешь помочь лесу. Вы стали руководителем этого большого ведомства, работая в МЧС, в Министерстве чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий. У меня сложилось представление, что Вас как раз и бросили на борьбу со стихийным бедствием, в котором оказались наши леса.

С.Аноприенко: Да, была такая страница в моей жизни. Спасибо, Евгений Константинович, за приглашение. Я шел к Вам и думал, что, слава Богу, здесь не нужно будет говорить о нормативно-правовых актах, о законодательных инициативах. Поэтому мы погорим о лесе. Что такое лес? Если включить чиновничий язык это – 1,146 млрд гектаров лесного фонда. Это 20% всех лесов земного шара. Это огромнейший актив. Как и человек - лес болеет, причем по объективным причинам. И от действий человека тоже страдает - от незаконной рубки, пожаров. Как и человека, лес нужно лечить, ухаживать за ним, беречь, потому что он - наше национальное богатство. В Рослесхоз я пришел с должности заместителя руководителя Росимущества. У меня был большой период службы в МЧС, и такой же длительный период работы был в Росимуществе. С октября прошлого года я - на должности руководителя Рослесхоза - неожиданное для меня послушание. Не могу сказать, что у нас леса в плачевном состоянии. Обратимся, к примеру, к набившей оскомину теме пожаров. Сейчас прошел весенний лесопожарный период. Надо сказать, что он кардинально отличается от летнего. У нас часто показывают по телевизору - горит здесь и там, горит Сибирь, Дальний Восток…

Е.Никифоров: Это ужасает и ощущается как катастрофа, как коронавирус пожирает легкие человека, так и пожары пожирают легкие земли.

С.Аноприенко: Картина визуально на самом деле настораживающая. Но сразу скажем, причина пожара, который возникает в весенний период, в подавляющем большинстве человек - люди сами поджигают траву в полях, устраивают так называемые сельхозпалы. У нас больше 40% пожаров это - пожары, которые переходят с одной категории земель на другую. Это сознательные поджоги, но поджоги не леса. Я помню себя мальчишкой, я рос в небольшом городишке Новый Оскол Белгородской области, мы поджигали стерню.

Е.Никифоров: Весело было смотреть как горит?

С.Аноприенко: Хорошо.

Е.Никифоров: А когда ветер - совсем восторг.

С.Аноприенко: Поэтому и сейчас на многих территориях, несмотря на запрет, в 2015 году у нас законодательно введен тотальный запрет на поджоги сухой травы, на сельхозпалы, все равно траву жгут.

Е.Никифоров: Но почему? Взрослые, вроде, же люди, понимают, что творят?

С.Аноприенко: Сложно объяснить. Это, наверное, уже в характере нашего русского народа. В районах Арктики или Крайнего Севера, например, отжигается тундра, чтобы, как считается, лучше росла трава. На мой взгляд, это неверно. В других регионах выжигают сухую растительность вокруг своего населенного пункта, чтобы не «загореться» в летний период, когда причиной пожара могут стать грозы или иные природные факторы. Другое дело, что людям же порой безразлично, куда дальше пойдет огонь, а иногда за таким огнём и сложно уследить из-за жары и ветра. И вот уже начинаются серьезные пожары, которые требуют серьезных ресурсов.

Е.Никифоров: Говорят, что со спутника виден, например, Красноярский край, где есть гигантское количество «проплешин» в лесном море и общей площадью они равны Европейскому континенту…

С.Аноприенко: Могу привести статистику прошлого года. У нас площадь леса, пройденная пожаром, была больше 10 миллионов гектаров. Но я делаю упор на слово «пройденная пожаром». Это не значит, что все сгорело. Как цыплят по осени считают, так и ущерб, и площадь считают после весеннего вегетационного периода. Поэтому по статистике: 2019 год - более 10 миллионов гектаров пройдены пожаром. В первом квартале 2020 года подсчитали, что погибло чуть больше 150 тыс. гектаров леса. Безусловно, это большая цифра. Но лес погибает не только от пожаров, а и от вредителей: жучок, короед и так далее, от лесопатологических причин.

Е.Никифоров: Это санитарные рубки?

С.Аноприенко: Санитарные рубки - это уже результат лесопатологического обследования. Это отдельная тема. Так вот ущерб от пожаров по прошлому году в денежном выражении составил порядка 13,5 миллиардов рублей. Это большая цифра. Когда мы говорим про весенний период, у нас за эту весну площадь, пройденная пожаром, была чуть больше 700 000 га. Но что такое весенний период? Земля сырая еще. И когда начинается лесной пожар, по разным причинам, то в первую очередь весной горит лесная подложка – мох, трава. Это так называемый низовой пожар, который, если не переходит в верховой, оставляет шанс лесу достаточно быстро восстановиться . Но не нужно думать, что 700 000 га у нас регулярно каждый год сгорает дотла. Нет, и еще раз нет. Сгорает подложка, молодая поросль, но это не значит, что в последствии деревья не оживут. И, конечно, это не значит, что не нужно бороться с огнем. Бороться нужно. У нас ежегодно на противопожарные мероприятия в регионы направляется чуть более 6 миллиардов рублей.

Е.Никифоров: Это тоже заметная сумма. На что тратятся эти деньги? Какие методы используются, чтобы предотвратить, а не только потушить, что понятно. Или это природная стихия, которую невозможно остановить?

С.Аноприенко: С 2019 года у нас действует в рамках нацпроекта «Экология» федеральный проект «Сохранение лесов». Он будет действовать до 2024 года включительно. Колоссальные средства выделяются регионам на закупку лесопожарной техники, лесохозяйственной техники. В этом году мы уже видим первые результаты - средняя площадь пожара весной уменьшилась на 50 га, и составляла 150 га. В прошлом она была чуть больше 200 га. Это значит, что раньше стали замечать огонь, быстрее на него реагировать, оперативнее тушить. Т.е. результаты есть.

Е.Никифоров: Насколько квалифицированы сотрудники, которые этим занимаются, достаточно ли их?

С.Аноприенко: С 2007 года с введением новой редакции Лесного Кодекса все полномочия по тушению пожаров были переданы в регионы. На федеральном уровне остался резерв авиапожарных – парашютистов-десантников подведомственной Рослесохзу «Авиалесоохраны», это 660 человек. Они находятся в 8 субъектах Российской Федерации, которые наиболее подвержены горению. Регулярно в 6 утра мне приходит ежедневная справка о текущей лесопожарной ситуации. У нас есть информационная система дистанционного мониторинга – ИСДМ-Рослесхоз. Регулярно мы видим любые термоточки, их количество. Но наличие термоточки не всегда означает пожар, они могут быть техногенными. Это могут быть и костры охотников, и все, что угодно. Далее, в рамках федпроекта 3,2 миллиарда рублей было в этом году доведено до регионов на закупку лесопожарной техники, на строительство минерализованных полос, это такие кромки вдоль леса. Прошлый год был первым годом действия федерального проекта, надеюсь, к 2024 году мы практически полностью переоснастим весь парк лесопожарной и лесохозяйственной техники в регионах.

Е.Никифоров: Как Вы оцениваете решение по Лесному кодексу передать значительную часть федеральных полномочий в лесном хозяйстве регионам? Это было правильное решение? Контролировать местное начальство, и вообще все эти многочисленные организации, которые занимаются тушением, охраной леса, гораздо сложнее, соответственно и злоупотреблений может быть больше?

С.Аноприенко: Недавно был день рождения у коллеги. Мы ему сделали подарок: подарили Лесной кодекс. Это примерно в два раза тоньше, чем каталог кинофестиваля «Радонеж». И одновременно с этим подарили Поправки в Лесной кодекс. Это такой серьезный многотомник, который чуть больше романа «Война и мир». С 2007 года, после принятия последней редакции Лесного кодекса, в него было внесено более 45 поправок. В 2007 году, на мой взгляд, произошла если не катастрофа, то был нанесен серьезный ущерб лесному хозяйству. После развала Советского Союза и до 2007 года лесная отрасль себя прекрасно чувствовала и была прибыльной. Считаю, что самое болезненное, что сделали, это убили «боевую» единицу отрасли - лесхоз. Проезжая по многим лесным регионам, видел заброшенные деревни. Выясняется, что если там нет лесхоза, то нет и работы. Лесной кодекс 2007 года отнял у лесхоза право заниматься заготовкой спелой и перестойной древесины. Оставили за ними как раз санитарные рубки. А на этом не заработаешь. Такое положение дел подтолкнуло людей на то, чтобы они ушли в лес и добывали «серую» древесину. Сегодня необходимо их оттуда вернуть. У нас есть замечательная информационная платформа - ЛесЕГАИС. Я не хотел говорить о законопроектах, но сейчас мы готовим, и уже внесли в Правительство законопроект, который нам позволит искоренить ситуацию с «черными лесорубами» и с незаконным оборотом древесины. У нас большие планы, мы быстро двигаемся в этом направлении. Думаю, результаты уже в следующем году будут видны.

Е.Никифоров: Когда говоришь о лесе, знаешь, что уже есть такие клише в сознании граждан - миллиарды в отрасль только направляются, но в бюджет не возвращается ничего. Так вот и возникает небезосновательное подозрение в злоупотреблениях. Насколько их много? Прокуратура ужасается. Было интервью прокурора какой-то области, так вот она просто рыдала от того, что не может справиться со злоупотреблениями при попытках навести порядок. Это преувеличение или действительно коррупционная составляющая масштабная?

С.Аноприенко: Решить эту проблему можно одним способом. Если в регионе есть настоящий хозяин в лице власти – к примеру, сильный губернатор, то тогда у региона все в порядке. А если нет – то значит власть недорабатывает. Говорю предельно откровенно - у нас из 43 лесных регионов, регулярно сильно горят не более 8. Регулярно! Остальные регионы совсем не горят или горят гораздо меньше по тем или иным причинам. Так вот по поводу незаконных рубок и эмоций сотрудников прокуратуры - каждый участковый, глава муниципального района, находясь на своей территории, прекрасно понимает, что у него там происходит, и знает, кто и чем зарабатывает. Поэтому - было бы желание. Власть к этой проблеме относится чрезвычайно серьезно. Не будь это так, не существовало бы Федпроекта «Сохранение лесов». Это первое. Второе. Мы бы не направляли миллиарды на закупку техники, на борьбу с пожарами. Далее, не проводили бы те законодательные инициативы, которые сейчас проводим. Приведу пример Томской области. До недавнего времени она достаточно сильно горела. На сегодня она не просто одна из ведущих, там прекрасно решена проблема с пожарнохимическими станциями. И если случаются пожары, то они быстро тушатся, ликвидируются. И таких регионов много. Поэтому тут удобнее назвать те регионы, которые горят систематически. Руководителям этих субъектов необходимо тщательнее поработать над решением проблемы.

Е.Никифоров: Я недавно читал о том, что в Усть-Куте руководство было поймано на сознательном поджоге, очень странная ситуация. А эти незаконные вырубки? Часто приходится слышать о том, что пожары возникают как попытка их скрыть. Насколько много таких пожаров?

С.Аноприенко: Объем выявленной незаконно заготовленной древесины в прошлом году по статистике, а это наша отраслевая статистика, составил порядка миллиона кубометров. Это очень большой объем. Теперь об инциденте в Усть-Куте. Там идет расследование. И собралась там достаточно странная компания для поджога: представители местной власти, СМИ и МЧС. Что они собирались делать - органы разберутся. Теперь по поводу сокрытия незаконных рубок. Давайте представим: все мы были в лесу, все понимаем, как выглядит вырубленная лесосека. Для вчерашнего студента и мало-мальски опытного криминалиста не составит труда определить - прошел пожар по вырубленной территории или просто по лесу. Этот тезис, что причина поджогов - сокрытие мест незаконных рубок, откровенно несколько преувеличен.

Е.Никифоров: Все обеспокоены тем, что именно китайцы проводят незаконные вырубки. Тут же и коррупционная составляющая предполагается. Говорят про китайцев, потому что им якобы не жалко нашего леса, это же не их страна, рубят варварски, без восстановления лесного фонда. Насколько этот фактор значителен? Вырубили, ясно же, что и рубить нужно, есть и плановые и санитарные вырубки, в конечном счете, это большая промышленность. Но когда мы сырье непереработаннон продаем, как сырую нефть без переработки, когда вывозят кругляк... Есть ли тут быть?

С.Аноприенко: Это тоже преувеличенная проблема. Есть проблема с вывозом леса в Китай, но связана ли проблема с самим фактом вывоза? Может быть, все же проблема в отсутствии глубокой переработки? Что толкает лесопромышленников вывозить лес, в том числе кругляк, в Китай? К слову, в последние годы доля в экспорте кругляка сильно уменьшилась. Я сейчас не готов привести конкретные цифры, это как раз епархия Министерства промышленности и торговли. Взять Дальний Восток, на который приходится 50% лесофонда страны. Проживает там всего 7 миллионов человек. Низкая доля глубокой переработки, близость границы, искушение велико. Конечно, там высок процент экспортных величин, в том числе и на вывоз кругляка, или необработанного леса. Другое дело, что тут не китайцев нужно ругать, потому что, в конце концов, эти поставки не являются незаконными. Нужно пересмотреть внутреннюю политику, может быть и в части государственной поддержки наших лесопромышленников. У нас же регион региону рознь. При этом глядя на все ужасающие кадры на ютубе о километрах сложенных бревен, кругляка, нужно вспомнить, что первое месте по поставкам в Китай занимает не Россия, а все-таки Новая Зеландия.

Е.Никифоров: Она же меньше, чем какая-нибудь наша сибирская область…

С.Аноприенко: И тем не менее, лидируют на этом рынке Австралия и Новая Зеландия.

Е.Никифоров: А как они там справляются с этим? Там строже законодательство? Восстанавливают ли они лес?

С.Аноприенко: Китай к этому вопросу подошел кардинально - там запрещены все рубки в ряде регионов. Китай только занимается лесовосстановлением, искусственными посадками леса, а вырубки там, где леса не успевают восстанавливать, запрещены давно.

Е.Никифоров: То есть вырубают у нас, а восстанавливают у себя. А в Новой Зеландии - они как-то заставляют восстанавливать леса?

С.Аноприенко: Я не знаток новозеландского опыта, но думаю, что они решают эти вопросы по-своему. Могу рассказать про нашу территорию - вопрос лесовосстановления остро стоит. Цели федерального проекта, о котором я говорил сегодня, это как раз к 2024 году подойти к 100%-ному балансу выбытия и воспроизводства лесов. А это связано и с возможностью строительства лесосеменных станций, и увеличением площадей под лесовосстановление. Обязательства эти заложены в договорных отношениях с арендаторами леса, с теми, кто занимается добычей и переработкой древесины.

Е.Никифоров: Они выполняют эти договорные обязательства?

С.Аноприенко: Кто-то подходит ответственно к этому. Но работать еще есть над чем.

Е.Никифоров: Спасибо за такой уклончивый ответ. Но, собственно, Вы только полгода в этой должности, это не срок для подведения итогов деятельности громадного министерства с таким масштабом ответственности. Полгода - это только возможность познакомиться с общей ситуацией. Какой Вы сейчас ее видите, как оцениваете? Глазами телевизора, ютубовских страшных пожаров, сообщений о невиданной коррупции, продажности чиновников, хищных варварских китайцев, или Вы видите немного иначе? Какая картина у Вас?

С.Аноприенко: Я не кабинетный работник, это только самоизоляция в период пандемии заставила всех прекратить командировки в регионы, поэтому я уж точно оцениваю ситуацию не только по роликам из ютуба, но и по реальным картинкам с мест. За то недолгое время, что я нахожусь на этом посту, я объездил большое количество регионов. И понял, что регион региону рознь: по возможностям, по отношениям, перспективам. Общую кальку на всех нельзя накладывать. Есть свой рецепт для каждого региона и индивидуальные проблемы есть у каждого.

Е.Никифоров: У Вас есть общее понимание того, находимся ли мы в точке невозврата и теряем лес, или все же есть надежда на то, что люди очнутся, будут более сознательно относиться и уже относятся к своим обязанностям по сохранению леса? В общем как Вы видите ситуацию?

С.Аноприенко: Никакой точки невозврата нет. Лес - это не просто наше достояние. Это возобновляемый ресурс. Ему просто нужно помочь. Если не будем вредить, он сам себе поможет. Точки невозврата на самом деле не существует. Необходимы рецепты для каждого региона, необходимы честное и предметное отношение руководителей в каждом регионе, тогда мы точно эту ситуацию исправим. Она уже исправляется. Другое дело, что в силу специфики СМИ мы видим только негатив. Мы видим, как горят леса, но редко показывают, как они тушатся. Огонь как физическое явление был, есть и будет. С этим трудно спорить. Удивляет, когда на многих форумах жители спрашивают: «Доколе?! У нас уже ни одно поколение выросло в дыму!» Остается ответить: ребята, у вас один сосед идет и поджигает сухую траву вокруг населенного пункта, и разгорается большой пожар. А другой сосед, живя в дыму, потом переживает. Неужели вам это нравится? Кто в этом виноват? Спички ведь точно не отберешь. В этом году, несмотря на те картинки, которые показывали по природным пожарам, у нас уменьшение площади пожара в целом по сравнению с прошлым годом составило 250 тысяч гектар. Об уменьшении средней площади пожара я уже сказал. По незаконным рубкам - вспоминается ролик, когда в одном из портов Хабаровского края опять же показали километры леса, который лежит. Понятно, что тональность новости негативная. Другое дело, что коллеги должны были и дальше пояснить, что эти объемы собираются за всю зиму, лес накапливается в силу природных условий некоторых муниципальных районов Хабаровска. И только с наступлением навигации его начинают вывозить в места переработки. Так что картина вот такая.

Е.Никифоров: Выходит, мы не видим всей ее полноты?

С.Аноприенко: Ее почему-то не показывают. Но не так все грустно. У нас из 43 регионов лесных большая часть резонансных пожаров приходится на регионов 8. Потому что остальные тушат вовремя или не горят совсем.

Е.Никифоров: А кадров достаточно? Я недавно прочел, что в Курской области из требуемых 230 лесников существуют только 90. Это кадровая проблема решается ли? Есть ли учебные заведения? Какие усилия тут предпринимаются?

С.Аноприенко: Конкретно по Курской области я не могу сказать, сколько положено по нормативу. Но в целом по стране скажу, что по штату (это полномочия субъекта РФ и в каждом регионе свой норматив) 42 тысячи лесных инспекторов должно быть. По факту сейчас около 24 тысяч. По-разному в каждом регионе решается этот вопрос. Наверное, все же и средняя заработная плата чуть более 24 тысяч – пока ещё не тот уровень оплаты, который может привлечь серьезный кадровый ресурс. По учебным заведениям хочу привести пример Советского Союза, когда этих заведений было достаточно много. Сейчас многие оптимизированы, к сожалению.

Е.Никифоров: Оптимизация не вызывает чувства оптимизма у нас. Но, тем не менее, это важно. Я с удивлением и радостью посмотрел, что лесники при выпуске из своих училищ или ВУЗов, дают как медики клятву Гиппократа, некую клятву лесовода о «преумножении лесного ресурса». Практически это то, что сказано в Библии, с чего мы беседу и начали. Господь дает Заповедь о возделывании Сада, который и есть наша Земля. И это заповедано каждому леснику и лесоводу. Это религиозное исполнение заповеди Божией хранить и возделывать леса, то самое море, лесной океан.В связи с этим экология как-то входит в Вашу компетенцию? Сохранение лесов и воздуха, качества жизни в наших городах и селах. Да и жизнь зверушки же тоже зависит от состояния леса. Учитывается ли в Вашей деятельности экологический вопрос?

С.Аноприенко: Само существование леса неразрывно связано с экологией, более того, наш лес - источник кислорода. Есть международное понятие углерододепонирования. В прошлом году Россия ратифицировала Парижское соглашение и есть у нас обязательства перед международным сообществом по количеству выбросов. И основное «лекарство и противоядие» ко всем промышленным и техногенным выбросам - это наши леса, их возможность это поглощать. Но уж про лисичек и зайчиков - будут здоровы леса, будут и зверушки.

Е.Никифоров: И мы прокормимся благодаря здоровым лесам. Сейчас очередной мировой кризис, а мы и так живем бедненько. Но люди думают: ничего, прокормимся картошечкой с участка, в лес сходим по грибы, на речку за рыбкой. И если речка и леса будут в надлежащем состоянии, то дай Бог и прокормимся и выживем. Спасибо большое, Серей Михайлович, что пришли к нам сегодня. И название ваше мне нравится - Рослесхоз, такое «р» крепкое, как и в «Радонеже». Сегодня мы беседовали с человеком, который занимается приумножением лесных ресурсов нашей страны согласно клятве лесовода и данной нам всем Заповеди от Бога. Я очень рад, что на такой важной для нашей страны должности находится энергичный, молодой, понимающий и деятельный человек, как Вы. Дай Вам Бог всякого успеха в этом деле.