Подвиг ледокола «Дежнёв»

Предыстория

Германия начала проявлять интерес к Северному морскому пути задолго до начала войны с Советским Союзом. Главнокомандующий Военно-морских сил Германии («Кригсмарине») дважды докладывал Адольфу Гитлеру о возможности установления морского сообщения между нацистским рейхом и Японией через СМП. В 1940 году по полярной трассе прошел немецкий вспомогательный крейсер «Комет». Несмотря на видимость радушного приема, немецкие моряки и разведчики не получили достаточного количества достоверных данных о состоянии пути, а также о портах и военных объектах СМП.

В течение двух лет германское руководство не возвращалось к этой теме. Лишь в мае 1942 года последовал приказ о разработке плана военной операции по установлению контроля над Северным морским путем. Документ был готов к 1 июля. В нем немцы предусмотрели, что главным препятствием станет не советский Военно-морской флот, а климатические условия Заполярья. Поэтому решили сделать ставку на внезапность и на максимальное использование средств разведки, в том числе авиационной. Главной действующей силой проекта стал тяжелый крейсер «Адмирал Шеер».

Командир крейсера капитан первого ранга Вильгельм Меендсен-Болькен получил задание прервать движение советских судов между островами архипелага Новая Земля и проливом Вилькицкого, а также разрушить полярные порты СССР. Тем самым немцы рассчитывали прекратить доставку грузов по СМП как минимум до 1943 года.Еще одну цель подсказала союзник Германии — Япония. Из Токио поступила информация, что через Берингов пролив на запад по Севморпути прошел караван в 23 корабля, в числе которых значились и четыре ледокола. Такой арктический конвой действительно был. Он носил название ЭОН -18 (экспедиция особого назначения). В его составе на самом деле было два ледокола, шесть транспортных судов и боевые корабли Тихоокеанского флота — лидер «Баку», эсминцы «Разумный» и «Разъяренный». Их перегоняли на Северный флот. По расчетам нацистского командования, ЭОН-18 должен был подойти к проливу Вилькицкого в 20-х числах августа.
Нацистская операция по парализации движения на Северном морском пути как минимум до конца навигации получила красивое название Wunderland («Страна чудес») и началась 8 августа. В этот день в Карское море перешла немецкая подводная лодка U 601, она должна была разведать советские морские коммуникации и ледовую обстановку. Спустя примерно неделю в район островов Белый — Диксон проследовала U 251. Еще две подлодки — U 209 и U 456 — действовали у западных берегов Новой Земли и максимально отвлекали на себя внимание сил советской Беломорской военной флотилии (БВФ).

Для успешного проведения операции немцы сосредоточились на ее метеорологическом обеспечении. На острове Шпицберген была высажена партия метеорологов, использовались самолеты-разведчики. Правда, два из них были выведены из строя — на одном сломались моторы, а другой разбился у берегов Норвегии.

Тем не менее 15 августа немецкая подлодка U 601, находившаяся у Новой Земли, передала в штаб сводку о состоянии льдов. Она оказалась благоприятной, что позволило 16 августа крейсеру «Адмирал Шеер» начать поход к базам Северного морского пути. В районе острова Медвежий немецкий корабль встретил одиночное советское судно. Капитан «Шеера» приказал сменить курс, чтобы не провалить операцию.

К вечеру 18 августа немцы вошли в Карское море. Здесь крейсер встретился с субмариной U 601, получил самые свежие данные о состоянии льдов и утром 19 августа продолжил путь к острову Уединения. В пути германский корабль ждали серьезные испытания — ледяные поля, преодолеть которые он не смог. Как выяснилось впоследствии, немцы считали, что в этом районе существует маршрут вдоль западного берега Новой Земли, вокруг мыса Желания в направлении пролива Вилькицкого. Сутки потребовались «Шееру», чтобы понять эту ошибку. В течение всего дня бортовой гидросамолет «Арадо» находился в воздухе, главным образом решая задачи ледовой разведки. Вечером 20 августа крейсер отправился к побережью Таймыра, чтобы выйти к проливу Вилькицкого.

21 августа, когда «Шеер» преодолевал рыхлый лед, поступило сообщение от самолета-разведчика об обнаружении долгожданного каравана. Согласно донесению, в него входило 9 пароходов и двухтрубный ледокол. Суда находились всего в 100 километрах от крейсера, к востоку от острова Мона, и двигались встречным, якобы юго-западным, курсом. Это были корабли 3-го арктического конвоя — восемь сухогрузов и два танкера, шедших из Архангельска на Дальний Восток и в США. Никакой охраны в Карском море караван не имел и мог стать легкой добычей немцев. Однако «Шеер» упустил свой шанс — разведчик передал, что экспедиция идет на юго-восток, тогда как на самом деле суда двигались в восточном направлении. На крейсере решили дождаться каравана в районе «Банки Ермака», но напрасно — ни 21, ни 22 августа советские суда там так и не появились. Капитан «Адмирала Шеера» заподозрил неладное и приказал продолжить путь на восток. Однако время было упущено — конвой успел удалиться на значительное расстояние. Быстро двигаться крейсеру мешали плотный поток льда и туман, видимость не превышала 100 метров. Благодаря радиоперехвату немцам вскоре удалось установить координаты советского каравана, но его спас лед. 24 августа вблизи острова Русский крейсер «Шеер» попал в ледяной плен. «Мы не знали, что делать, кругом было белое поле, большие куски льда давили на крейсер, мы ждали, что он вот-вот треснет, как скорлупа», — вспоминал один из немецких моряков.Помогла кораблю только перемена ветра — капитан Меендсен-Болькен смог вывести его на рыхлый лед и даже продолжил преследование советского конвоя. Однако сколько-либо значимой скорости достигнуть не получилось — иногда тяжелый корабль преодолевал за час всего два километра.



Утром 25 августа «Адмирал Шеер» утратил «дальнее зрение» — вернувшийся с разведки гидросамолет «Арадо» неудачно сел на воду и был разбит. Его пришлось расстрелять буквально в щепы из зенитной пушки. Происшествие с самолетом убедило немецкого капитана в том, что продолжать погоню нет никакого смысла, Меендсен-Болькен повернул крейсер в обратном направлении — на запад, к Диксону.

«Ворота Арктики» — так называют порт Диксон моряки. Еще до войны, когда главным видом топлива был каменный уголь, Диксон служил надежным прибежищем для судов, связующим звеном в системе Северного морского пути — незаменимой транспортной магистрали будущего. Сюда непременно заходили ледоколы и транспорты пополнить запасы топлива и пресной воды, надежно укрываясь от шторма и дрейфующего льда. Во время войны Диксон приобрел стратегическое значение: через него проходили конвои судов с важными грузами. А в 1943 году на полную мощность вышел Норильский горно-металлургический комбинат, который поставлял никель для брони танков Т-34. Знаменитая тридцатьчетверка внушала страх немецким солдатам. Поэтому первоочередной задачей для немецких подводных лодок была изоляция Норильска. В планы фашистов входило «заткнуть Енисей невидимой пробкой, которая надежно перекроет большевикам доступ к союзническим складам».

Мало кто мог представить, что война придет и сюда: уж слишком далеко от линии фронта находился этот небольшой поселок... Погода в Заполярье капризна и непредсказуема. Ясное небо, бледная летняя ночь, иногда с моря наползает мгла в виде почти неосязаемых взвешенных частиц влаги, оседающих на лице и одежде, закрывающих горизонт светлой пеленой. Такой была погода перед роковым 27 августа 1942 года.

СКР-19

За оборону Диксона командир СКР-19 Гидулянов и его помощник Кротов были награждены орденом Отечественной войны. СКР-19 после ремонта влился в состав Северного флота и до конца войны нес боевую службу, охраняя северные конвои союзников. А о жестоком неравном в бухте Диксон напоминает памятник его защитникам, героям Севера, морякам, навечно оставшимся в суровой Таймырской земле. Подумать только, такой гигант, вооруженный шестью 280-мм, восемью 150-мм, шестью 105-мм и восемью 37-мм пушками, восемью торпедными аппаратами и двумя самолетами, фактически ничего не смог поделать с двумя 152-мм орудиями, открыто стоявшими на причале о. Диксон, и четырьмя 76-мм орудиями на СКР «Дежнев».

В самом деле, что мог подумать командир фашистского рейдера о советских моряках, когда экипаж ледокольного парохода «Александр Сибиряков», вооруженного двумя 76-мм и двумя 45-мм пушками, ни секунды не раздумывая, вступает в бой с гигантом, имеющим 28 пушек и броню? Качарава, командовавший «Сибиряковым», и не думал о сдаче в плен. Гарнизон о. Диксон, моряки СКР «Дежнев» и парохода «Революционер» также вступили в бой. Потеряв 7 человек убитыми и 21 ранеными, получив четыре прямых попадания, моряки «Дежнева» продолжали сражаться. Находившийся тогда на Диксоне комиссар Северного отряда кораблей полковой комиссар В. В. Бабинцев, который потом осуществлял общее руководство боем, готовил отряд народного ополчения, вооруженный винтовками, ручными пулеметами, гранатами и батареей 37-миллиметровых польских трофейных пушек.

Героизм защитников Диксона заставил немцев отказаться от намеченной на осень 1942 года операции в Западной Арктике двух своих крейсеров под кодовым названием «Доппельшлаг» («Дуплет» или «Двойной удар»). Мало кто знает, что гитлеровцы планировали доставить из северной Норвегии в устье Енисея отборные диверсионные части, которые бы на спецбаржах поднялись вверх по реке, захватив сибирские города, в том числе и Красноярск, и перекрыли бы Транссибирскую железнодорожную магистраль.
Немцы в навигацию 1943 года создали напряженную минную обстановку на подходах к проливам, устьям сибирских рек, портам. В Карском море одновременно находилось до шести немецких субмарин. Они выставили 342 донные неконтактные мины. В конце августа подводная лодка U-636 поставила в Енисейском заливе 24 такие мины, прибор кратности которых был установлен на цифру 8. И 6 сентября на одной из них подорвался пароход «Тбилиси», шедший с грузом угля из Дудинки в Архангельск, и затонул. Очень сложно и опасно было уничтожать такие мины.

ФИРСИН Федосий Герасимович

Рассказ бывшего краснофлотца Фирсина Ф.Г. о поединке СКР-19 с тяжелым немецким крейсером «Адмирал Шеер», записанный ветераном Великой Отечественной войны Федором Андреевичем Рубцовым.

«Я родился 10 февраля 1913 года в с. Семечки Трубчевского района Брянской обл. в крестьянской семье. В 1930 году наша семья вступила в колхоз. Окончив курсы трактористов, я работал в МТС. 24 мая 1936 года был призван в ряды РККА и служил в отдельном эскадроне связи в 24-й кавалерийской дивизии г. Липель Белорусского военного округа. 1 декабря 1937 года демобилизовался и приехал на работу в г. Мурманск. С 1 января 1938 года до начала Великой Отечественной воины служил матросом на рыболовном траулере.

23 июня 1941 года прибыл на сборный пункт г. Мурманска и был зачислен на СКР-19 — ледокольный пароход «Дежнев», команда которого комплектовалась из моряков военного и тралового флотов. После боевой подготовки выполнял боевые задания командования. В августе 1942 года поступил приказ выйти в район о. Диксона Красноярского края и забрать тяжелые пушки в порту. Там 27 августа 1942 года около часа ночи и произошла встреча нашего корабля с немецким крейсером.
Бой шел недолго, но тяжело, жестоко. Противник был грозен. Команда крейсера состояла из 926 человек, наша — всего из 123. На вооружении крейсера находилось шесть 280-миллиметровых, восемь 150-миллиметровых орудий.

Когда я по боевой тревоге выбежал на верхнюю палубу, выстрелов еще не было, но все были встревожены. Вскоре я увидел: из-за острова по направлению к порту идет громадный корабль. Это был немецкий крейсер «Адмирал Шеер», потопивший 25 августа 1942 года восточнее Диксона наш пароход «Александр Сибиряков».

Гибель ледокольного парохода "А. Сибиряков"Расчет 76-миллиметровой пушки, в котором я служил, приготовился к бою. Когда расстояние между портом и крейсером сократилось до четырех километров, враг открыл огонь по стоявшему на рейде транспорту «Революционер», пришедшему с лесом из Игарки и отшвартовавшемуся у причала недалеко от нас. Транспорт загорелся. Когда крейсер выдвинулся из-за острова, наш корабль попал в поле зрения немцев, и весь огонь перенесли на нас.
Заместитель командира корабля лейтенант Кротов дал команду отойти от причала для лучшего маневрирования и меньшей уязвимости команды и корабля. Как только отошли, четыре русских орудия открыли сосредоточенный огонь. Дальномерные посты наблюдали попадание по корме, центральной и носовой частям вражеского корабля. Пулеметчики также начали обстрел крейсера, но огонь пулеметов из-за большого расстояния был неэффективен, поэтому его вскоре прекратили.

Одновременно с нами по крейсеру вела огонь 152-миллиметровая пушка береговой батареи Корнякова. Две другие пушки этой батареи уже были демонтированы — их готовили к отправке.

Возле бортов «Дежнева», на палубе, рвались вражеские снаряды, осколки разлетались по кораблю. Лейтенант Кротов был ранен, но продолжал командовать и управлять кораблем до конца боя.

Один из вражеских снарядов, пробив выше ватерлинии левый борт, пронзил трюм и вышел через правый борт.

Вражеский корабль стал отходить за остров и прекратил огонь, но у нас отбоя боевой тревоги не объявили: враг мог снова предпринять какие-то действия, и мы должны были оставаться готовыми к любым неожиданностям.

Крейсер врага обошел остров и из-за северо-восточной оконечности снова открыл огонь по порту и зданию диксонской радиостанции.

Нам крейсер не был виден, и артиллерия «Дежнева» в это время огонь не вела. Но 152-миллиметровая пушка береговой батареи, развернувшись, открыла огонь. Позже «Адмирал Шеер» быстрым ходом ушел от Диксона.
В этом бою расчету нашего орудия пришлось тяжело. В строю остался лишь один человек. Осколками вражеского снаряда в живот был смертельно ранен командир расчета А. М. Карагаев, осколками разорвало пополам Ф. Х. Хайруллина, тяжело ранило М. Курушина и пулеметчика Н. Волчека. Мне разбило правую ногу и правую руку.

Рассчитывать на скорую помощь не приходилось — все были заняты у орудия, вели огонь по врагу. Теряя последние силы, я пополз к пушке на правый борт. Меня увидели, оказали первую помощь и отнесли в лазарет. Хотя потерял много крови, все помню хорошо. Кругом стоял страшный грохот от разрывов снарядов противника и наших пушек.

В этом бою наш корабль, получив 542 пробоины, причем две из них размерами полтора на два метра, остался в строю. Всего наши пушки выпустили по врагу 38 76-миллиметровых и 78 45-миллиметровых снарядов.

Закончился бой, подошел от берега катер, и раненых перенесли на него. Часть легкораненых оставили лечиться в корабельном лазарете. Катер пришвартовался у причала, нас погрузили на автомашину и отвезли в больницу. В больнице я сразу потерял сознание, очнулся через сутки».Тяжелораненым были нужны кровь и опытный хирург. Командование корабля по радио связалось с диксонскими врачами, обратилось в окружной комитет партии в Дудинке с просьбой о срочной помощи. На четвертые сутки гидросамолет доставил из Норильска известного хирурга В. Е. Родионова и медицинскую сестру Д. И. Макухину.
СКР-19 ушел в Дудинку, где кораблю был сделан ремонт в рекордно короткий срок.

После выписки из норильской больницы, в которой долечивались раненые диксонские моряки, 27-летний Федосий Герасимович получил инвалидность — раненную в бою ногу пришлось ампутировать. Работал в Норильске до 1949 года. С 1956 года жил в Красноярске-45.

Использованы материалы:
http://sc19.ru/museum/letopis_krasnoyrsk/til/dicxon/index.php
http://pobeda.krskstate.ru/oborona/part2_17

Источник: topwar.ru