Ученый СО РАН: У Байкала налицо все признаки болезни

Редакция “Иркутск Сегодня” продолжает рубрику “Наука крупным планом”. На этот раз мы отправились в Лимнологический институт СО РАН на встречу с ученым Олегом Анатольевичем Тимошкиным – гидробиологом, доктором биологических наук, заведующим лабораторией биологии водных беспозвоночных Лимнологического института и просто человеком, который почти всю свою жизнь посвятил изучению озера Байкал. Ученый работает на Байкале с 1980 года. За годы работы он участвовал (в том числе – в качестве руководителя) во многих международных и российских проектах, изучал древние и обычные озера, такие как Охрид (Македония), Бива (Япония), Тахо (США). По его словам, как никогда ранее, в настоящее время существует крайняя необходимость в появлении простого для понимания обобщения на тему: «А что же на самом деле сейчас происходит с Байкалом»? Причем, оно должно быть предельно правдивым – т.е., основанным исключительно на научных фактах. Олег Тимошкин знает немало о Байкале, о его проблемах и о том, как их можно решить. А проблем за последние годы накопилось много. По словам ученого, сейчас Байкал переживает серьезные изменения, которые, к сожалению, могут привести к экологической катастрофе, если процесс не остановить. По этим причинам редакция “Иркутск Сегодня” и попросила ученого дать некое популярное резюме о современном состоянии экологии прибрежной зоны Озера. Краткое содержание почти полуторачасового интервью с О.А. Тимошкиным приведено ниже.

Экокризис в прибрежной зоне Озера: краткая характеристика и основные причины

Эпиграфом к нашей беседе и этому интервью я бы хотел избрать фразу Виктора Гюго из его известнейшего романа «Отверженные»: «Свойство истины – никогда не преувеличивать. Ей нет в этом нужды!».

Все факты о болезненных процессах в экосистеме озера Байкала, о которых я постараюсь проинформировать читателей портала «Иркутск сегодня», основаны на многолетних наблюдениях, проводимых сотрудниками нашей Лаборатории, сотрудников нескольких других лабораторий Лимнологического института, которые участвуют в наших госбюджетных проектах, а также сведений, полученных при тесном сотрудничестве с ведущими российскими и зарубежными коллегами. Приведенные ниже сведения – как бы своеобразное резюме наших исследований, проведенных за последние 6 лет и опубликованных в ведущих мировых журналах лимнологического профиля после тщательного рецензирования.

Примерно с 2010 года ученые-лимнологи начали диагностировать необычные экологические процессы, происходящие в прибрежной зоне Озера. К сожалению, все они негативные. Эти процессы были обнаружены нами случайно – только благодаря энтузиазму коллег, но – не целенаправленной поддержке официальных органов и федеральной программе по мониторингу экосистемы озера Байкал. Парадоксально, но факт – госслужбы, ответственные за мониторинг уникальной экосистемы, на сообщества прибрежной зоны не обращали никакого внимания: регулярные наблюдения за этой важнейшей зоной вообще не входил в круг их обязанностей (1). Впоследствии эти явления получили название «экологический кризис прибрежной зоны Байкала» (Тимошкин и др., 2014). В чем же он заключается?

11 симптомов экокризиса

Первое негативное явление. Выявлено, что мелководье Озера активно осваивают чужеродные для открытого Байкала общесибирские виды растений и животных.

В результате исследований сотрудников лаборатории биологии водных беспозвоночных ЛИН СО РАН, д.б.н. Ситниковой, к.б.н. Рожковой Н.А. и к.б.н. Непокрытых А.В. и других показано, что в Байкале в массе стали встречаться моллюски-прудовики, ручейники, которые ранее обнаруживались только в сибирских озерах, либо притоках Байкала. В этой же зоне стали обильно развиваться чужеродные для Озера нитчатые водоросли, особенно – та самая пресловутая спирогира. Весьма показательно распределение этой водоросли. Именно оно и является основным научным аргументом в споре о причинах ее массового развития. Как показали теперь уже многолетние исследования (2013 – 2019 гг.), в подавляющем большинстве случаев спирогира обильно расцветает лишь напротив прибрежных населенных пунктов, и только осенью, когда заканчивается массовый наплыв туристов на Байкале. Это правило имеет исключения, касающиеся самых загрязненных участков Озера. На данный момент такими являются залив Листвяничный, побережье Северного Байкала (участок бухта Сеногда – устье р. Тыя), Байкальск и др.: здесь спирогира стабильно произрастает уже круглогодично, до 7-10 м и глубже. Одного этого факта достаточно, чтобы утверждать, что климатические и гидрологические (=колебание уровня воды в Озере) факторы не играют решающей роли в появлении и массовом развитии спирогиры на Байкале. В альтернативном случае, ее распределение не было бы столь пятнистым и неравномерным по сезонам года. Ведь как повышение температуры, так и колебания уровня – факторы, действующие в масштабах как минимум, отдельных котловин, но чаще всего – в масштабах всего Озера.

Очень показательный пример: небольшой участок побережья между Листвянкой и Большим Голоустным длиной около 40 км. Совершенно очевидно, что влияние климатических факторов на прибрежную зону и мелководные сообщества на всем протяжении должно быть более или менее одинаково. Тем не менее, распределение спирогиры кардинально различается. Так, напротив пос. Листвяничное водоросль развивается круглогодично (поселок посещают до 800 тыс туристов ежегодно!!!), а напротив Большие Коты и Большое Голоустное – только осенью, в конце августа-октябре (интенсивность туристического потока многократно меньше). Важно отметить, что на всем протяжении прибрежной зоны между поселками этого явления не было обнаружено ни-ког-да! Здесь всегда доминировал байкальский комплекс водорослей.

Второй яркий пример – остров Ольхон длиной около 70 км. Аналогично предыдущему случаю, на протяжении 2013 – 2019 гг. спирогира в массе развивалась только напротив Хужира, в бухте Перевозной, а также – напротив Сахюрты. И тоже – только осенью. И такое распределение (за рядом исключений) характерно практически для всего западного побережья Озера.

Как показали исследования к.б.н. Шевелевой Н.Г. с соавторами, высокие концентрации нитей спирогиры в самой водной толще травмируют и препятствуют развитию эндемичных планктонных коловраток, ракообразных. Особо сильно это проявляется на мелководье Северного Байкала, в период открытой воды (Шевелева и др., 2016).

Вопрос приверженцам климатической гипотезы: как можно объяснить такое распределение спирогиры глобальными изменениями климата, в частности, повышением поверхностной температуры воды примерно на 1.3 градуса Цельсия за примерно 60 лет (опубликованные данные проф. Шимараева М.Н.)?! Или – повышением концентрации метана в воде Байкала? Или – еще более экзотической гипотезой усиления активности грязевых вулканов на дне Озера?

Совершенно определенно хочу заявить: в настоящее время нет ни одного научно обоснованного факта, который бы свидетельствовал о том, что климатические изменения являются основной причиной массового развития спирогиры на Байкале. Я был бы просто счастлив прочесть хотя бы одну серьезную (не электронный ресурс!) публикацию с убедительной научной аргументацией. Но пока их нет. Ни одной!

С другой стороны, есть очень серьезные публикации в ведущих мировых журналах по лимнологии, в которых показано, что единственной научно аргументированной причиной массового развития спирогиры в Байкале является сброс неочищенных сточных вод и последующая (пока еще) «скрытая» эвтрофикация. Следовательно, если по-честному смотреть правде в глаза, то вопрос о причинах массового развития водоросли в Байкале можно считать закрытым.

Единственный виновник этого явления – сброс в Озеро продуктов человеческой деятельности.

В настоящее время водоросль оказалась «полноправной хозяйкой» во многих районах Озера. У меня нет никаких сомнений в том, что при сложившихся обстоятельствах эта ситуация в дальнейшем будет только прогрессировать.

Байкал можно образно сравнить с живым существом, живым организмом. Спирогира, это, конечно, тоже живой организм. Эту водоросль можно сравнить с паразитом в организме человека. Массовое развитие спирогиры и других чужеродных водорослей это явные признаки болезни экосистемы великого Озера.

Второе негативное явление. Массовое развитие спирогиры и других водорослей порождает второе негативное явление: их массовый выброс на берег и гниение. Таких участков с постоянными выбросами водорослей пока пять (перечисляю по мере уменьшения масштабности): пляжи напротив Заречного, бух. Сеногда (Северный Байкал), бухта напротив пос. Максимиха (Баргузинский залив), ряд бухточек Малого моря, в частности, в районе залива Мухор, пляж напротив поселка Култук. Вновь та же закономерность: массовые выбросы водорослей пока обнаруживаются только напротив прибрежных населенных пунктов, гостиниц, либо – в районах воздействия неочищенных сточных вод. Самый «злачный» участок – это, без сомнения, некогда красивейшие пляжи Северного Байкала на отрезке побережья бухта Сеногда – устье реки Тыя. Как минимум, начиная с 2013 года, песчаные пляжи здесь покрыты слоями отмершей и перегнившей, либо – свежей спирогиры. Причем, круглогодично. Особенно неприглядная картина обычно наблюдается в июне, когда уровень воды в Байкале низкий, и толстые прошлогодние валы перегнившей спирогиры, осенними штормами выброшенные на берег, фантасмогорично громоздятся на песке. По нашим подсчетам, сырая биомасса гнилых водорослей на данном участке может достигать 90 кг на квадратный метр (2) (Тимошкин и др., 2014). Это абсолютный негативный рекорд не только для Байкала, но и для других водоемов России! Гниение водорослевых залежей таит в себе реальную опасность вторичного загрязнения водных масс биогенами и санитарно-показательными микроорганизмами.

Само собой разумеется – перегнившие водоросли, аналогично банальному перегною, содержат в себе легкодоступные биогены. Летние температуры на Северном Байкале высокие. Береговые скопления водорослей являются излюбленным местом кормежки водоплавающих птиц, которые оставляют здесь многочисленные погадки. Теплые гниющие массы, как оказалось, являются прекрасной средой для размножения фекальной бактериофлоры. В результате, по мере повышения уровня воды, весь этот сверхпитательный для водорослей и насыщенный бактериофлорой коктейль смывается в Байкал, являясь основой для новой – вторичной – вспышки развития тех же водорослей. И так по кругу, по нарастающей…

При этом, по изложенным выше причинам, вода становится эпидемиологически опасной для отдыхающих, в особенности – для детей. Относительно чистые и очень узкие участки пляжей можно наблюдать в этих районах лишь осенью, при самом высоком уровне воды в Байкале, когда вся эта «прелесть» снова смывается в Озеро штормами. Похожую картину внешнего улучшения можно наблюдать и в периоды относительно высокого уровня воды в Байкале, как это было, например, в летне-осенний период 2019 г. Да, действительно, в августе-сентябре подводные камушки на глубине до 1 м метра во многих местах (в том числе – и в Листвяничном заливе!) выглядели «по-байкальски» – никаких тебе зеленых наростов! Но ведь это была просто иллюзия благополучия! Стоило ученым залезть поглубже в воду – скажем, на полтора-два метра, и – вот она, родимая! Спирогира, в тех же масштабах и объемах…

Очень часто такие картины дают основание для неоправданного оптимизма недобросовестных чиновников. Нередко можно слышать, что ученые усугубляют ситуацию, что, мол, выдумали феномен «политической спирогиры», чтобы выбить побольше денег из Президента РФ на свои исследования. Часто можно слышать, что Байкал справится с загрязнением сам, что ведь пляжи-то осенью чистые! И невдомек им, что смытое удобрение вкупе с бездействием вновь породит еще большие по объему залежи гниющих водорослей на следующий год. Так и происходит… Я уверен, что время покажет, и довольно быстро, кто и по каким причинам старается выбить побольше денег…

Поразительно, насколько сильно в нас с вами это чувство – надеяться «на авось», авось, пронесет… авось, само очистится…

Третье негативное явление также связано с массовым развитием чужеродных водорослей. Опять-таки, сотрудники лаборатории биологии и систематики водных организмов к.б.н. Рожкова Н.А., к.б.н. Максимова Н.В. и другие, а также новозеландский ученый др. К. Будэккер выявили, что развиваясь в огромных количествах, спирогира вытесняет аборигенные, т.е. – исконно байкальские виды водорослей и способствует значительным перестройкам в эндемичных сообществах прибрежной зоны. В частности, в местах ее массового развития эндемичные моллюски, ручейники, бокоплавы вытесняются полихетами, банальными видами олигохет, хирономидами. Последние не столь чувствительны к качеству среды обитания (=качеству воды).

Четвертое негативное явление, по моему мнению – одно из самых трагических – массовое заболевание и гибель основного фильтратора прибрежных вод Байкала – эндемичных байкальских губок-любомирскиид (Timoshkin et al., 2016; Khanaev et al., 2018). И вновь начало этого события приходится примерно на 2010 г. Нами выяснено, что болезням подвержены все три экологических формы этих животных – корковые, глобульные и ветвистые. Но наиболее значимой для экосистемы прибрежной зоны является гибель губок ветвистых. Ранее было показано, что ветвистые губки, населяющие лишь один квадратный метр каменистого дна, способны ежедневно профильтровывать до 17 кубометров (=тонн) воды!

К сожалению, точная причина гибели байкальских губок пока не установлена, высказаны лишь гипотезы. Несколько независимых групп лимнологов продолжают исследования в этом направлении.

С массовой гибелью губок связано пятое негативное явление – массовое развитие нитчатых формидиумообразных сине-зеленых, имеющих сапрофитную природу. Нами установлено, что эти организмы, во-первых, в массе развиваются на погибающих и разлагающихся телах губок. Во-вторых, по данным лаборатории микробиологии ЛИН СО РАН (зав. лаб. – к.б.н. Белых О.И., к.б.н. Тихонова И.) эти сине-зеленые потенциально способны продуцировать цианотоксины – опасные для здоровья человека и животных органические вещества (Belykh et al., 2016; 2018). Высказываемое некоторыми учеными мнение, что цианопрокариоты (=сине-зеленые) ответственны за болезнь и гибель байкальских губок не имеют под собой никаких научных аргументов.

Шестое негативное явление – массовое развитие уже свободноживущих сине-зеленых родов Толипотрикс, Шизотрикс в приурезовой зоне озера (Timoshkin et al., 2016). Эти водоросли всегда обитали в Байкале, от полутора метров и глубже. Но теперь они в изобилии были обнаружены в совершенно необычной для них зоне: самой верхней части мелководья, и даже – в урезовых сообществах водорослей! Было очень необычно видеть грязно-бордовые пятна толипотриксов, внедрившихся посреди салатно-зеленых зарослей улотрикса – обычной для Озера нитчатой водоросли, в изобилии обрастающей камни на урезе. Раньше такого явления в Байкале не наблюдали никогда. Особо ярко оно было выражено в 2015-2017 гг. И вновь сотрудниками той же лаборатории микробиологии было показано, что эти сине-зеленые способны продуцировать опасные для человека и животных ядовитые вещества-цианотоксины.

Седьмое негативное явление. Его обнаружили д.б.н. Бондаренко Н.А. и к.б.н. Оболкина Л.А. Ученые обнаружили сильные изменения в сообществах планктонных водорослей и инфузорий (Бондаренко и др., 2016; Bondarenko et al., 2019; 2020, in press). На протяжении ряда последних лет, в том же заливе Листвяничный, эндемичные виды байкальского комплекса планктонных водорослей и инфузорий заменяются на мелкоклеточных жгутиковых, в том числе – эвгленовых и мелких, встречающихся круглогодично, инфузорий. Подобное явление обычно возникает в озерах, сильно загрязненных органическими веществами. Более того, эвгленовые как раз и являются чувствительными индикаторами такого рода загрязнений.

Восьмое негативное явление явление было охарактеризовано в результате междисциплинарных исследований качества речных и прибрежных вод по гидрохимическим (к.г.н. Томберг И.В., к.г.н. Сакирко М., к.х.н. Домышева В.М.) и микробиологическим (к.б.н. Мальник В.В., к.б.н. Штыкова Ю., асп. Подлесная Г.) показателям. Одновременно анализировалось качество очистки сточных вод многих очистных сооружений, расположенных в прибрежных населенных пунктах Бурятии и Иркутской области.

Полученный вывод поистине убийственный для экосистемы прибрежья: все без исключения станции очистных сооружений в 2015-2017 гг. работали с большими нарушениями; некоторые из них скорее имитировали деятельность, нежели действительно очищали сточные воды от биогенов и даже от кишечной микрофлоры. Т.е., между показателями загрязнения стоков на входе в очистные и на выходе из них не было обнаружено НИКАКОЙ РАЗНИЦЫ! По сообщению экс-президента Лимнологического общества Японии, проф. Масуми Ямамуро, которая принимала участие в совместных исследованиях, концентрация только аммонийного азота в сбрасываемых стоках (район р. Похабиха), а также – в нижних участках небольших притоков (район пос. Листвянка) достигал гигантских значений в 9-10 мг/л. Японский профессор просто не поверила своим глазам, когда приборы показали эти цифры и подчеркнула, что для очистных сооружений Японии подобные концентрации просто немыслимы. По японским законам они подсудны. По ее шутливому выражению, проверенные очистные сооружения скорее обогащают, нежели очищают стоки от аммонийного азота! Это ее красноречивое высказывание можно воочию лицезреть в документальном фильме «О Байкале начистоту» в ютьюбе.

Девятое негативное явление. Оно было обнаружено нами 3 года назад в результате сотрудничества с к.х.н. Самсоновым Д.П., ведущим специалистом НПО «Тайфун» (г. Обнинск), и его коллегами. Эти ученые – одни из наиболее опытных экспертов в области анализа стойких органических загрязнителей (СОЗ). Эти синтезированные человеком вещества получили свое название недаром: они десятками (некоторые – и более) лет не разлагаются в экосистемах, имеют обыкновение накапливаться в донных осадках, тканях животных организмов, в частности – рыб. Анализ этих веществ – дело дорогостоящее, не все страны могут себе позволить их регулярный мониторинг. Между тем, чуть больше двух десятков СОЗ (так называемый Стокгольмский список) обладают доказанным канцерогенным эффектом. В 2014-2015 гг. нами совместно проведены особо детальные исследования стоков, прибрежных вод, ряда эндемичных животных на предмет обнаружения СОЗ и их концентраций. Результаты исследований оказались неутешительными: в сточных водах г. Северобайкальска, сбрасываемых в р. Тыя, а также – в интерстициальных водах пляжей западнее р. Тыя и в тканях некоторых эндемичных байкальских животных сотрудники НПО «Тайфун» обнаружили довольно высокие концентрации СОЗ. Причем, их состав был не вполне обычен: подобные вещества, как правило, попадают в экосистему вместе с жидкостями, используемыми в трансформаторах и конденсаторах (Timoshkin et al., 2016). Вопрос: как такие вещества могут попадать в «мировой колодец»? Кто мог додуматься до того, чтобы сливать в очистные такого рода опасные жидкости?! Ясно, что очистить экосистему от СОЗ, если они туда попали, будет практически невозможно.

Десятое негативное явление, которое более всего характерно для участка побережья Северного Байкала, расположенного напротив пос. Заречный (микрорайон г. Северобайкальска). За шестилетний период регулярных исследований нами по нарастающей диагностируются массовые выбросы на берег эндемичных байкальских животных – моллюсков-гастропод, гигантских донных амфипод-акантогаммарусов и пелагических макрогектопусов. Летом 2019 г. к этому списку добавились байкальские бычки. Несколько сотен экземпляров рыб было выброшено на берег, причем все они оказались сильно инфицированы паразитами. Окончательные выводы о причинах массовой гибели рыб будут еще сделаны: анализ проб еще не закончен.

Одиннадцатое явление, особенно ярко выраженное в районах рекреационной деятельности, в частности, на Малом море и бухточках западного побережья острова Ольхон. А именно: загрязнение макро- и микропластиком.

Начиная с 2011 г. нами проводятся регулярные исследования по скоплению мусора в нескольких бухтах Ольхона. По состоянию на осень 2018 г. можно утверждать, что ситуация остается стабильной и не улучшается. По обилию скопившегося в заплесковой зоне мусора (в основном, изделий из пластика, рыболовных сетей китайского производства, и т.д.), западное побережье Ольхона не имеет себе равных среди других исследованных нами участков Байкала. Пластиковые изделия, перетираемые камнями во время штормов, являются одним из источников загрязнения Байкала микропластиком.

По предварительным данным, полученным нами в рамках совместных работ с японскими и американскими учеными, воды Малого моря сильно загрязнены микропластиком (частицами размером от 30 микрон и выше). Загрязнение микропластиком Мирового океана – одно из прогрессирующих видов антропогенного воздействия, имеющее многообразное негативное воздействие на экосистемы. Эффективных систем очистки воды от этого вида загрязнений пока не существует. Как мы видим, оно коснулось и озера Байкал. Чтобы уменьшить этот вид загрязнений озера Байкал и предотвратить его в других районах Озера, нужно просто резко ограничить употребление пластика (подробнее – см. ниже).

Я перечислил лишь основные негативные тенденции, наблюдаемые в экосистеме прибрежной зоны Озера за последние 7 – 10 лет. На самом деле их больше. Неужели столь мощный перечень признаков деградации экологии прибрежной зоны и ее антропогенного загрязнения все еще оставляет поводы для сомнений и надежды «на авось пронесет»? Неужели этот список не заставляет серьезно задуматься над тем, чтобы принять срочные и неотложные меры по исправлению этой ситуации?

Итак, нет никаких сомнений, что в прибрежной зоне Байкала идет процесс эвтрофикации под воздействием избытка биогенных элементов, в первую очередь азота и фосфора, что, прежде всего связано со сбросами неочищенных сточных вод и применением моющих средств, содержащих фосфаты. Вторая важная причина – пожары, массовое возгорание прибрежной тайги (о влиянии пожаров мы поговорим чуть ниже). Вместе со стоками (и из других источников – см. ниже) в Озеро попадает большое количество загрязняющих веществ, потенциально опасных для здоровья человека. Как будет показано ниже, многие из них не учитываются при регулярном мониторинге экосистемы Озера.

Эвтрофикация в других озерах: некоторые закономерности

Мировой опыт по охране озер трагичен. Промышленно развитые страны, как правило, бездумно загрязняли и губили озерные экосистемы. В умах чиновников и некоторых ученых западных стран, не желавших тратить деньги на «дорогостоящую» очистку стоков, господствовал слоган “The solution to pollution is dilution” (решение проблемы загрязнения – в растворении загрязнителей). Загрязненная вода рано или поздно становилась причиной отравления рыб, болезней человека. Это заставило людей тратить средства на гораздо более дорогостоящее восстановление и очистку озер.

Оказалось, что загрязнить озеро дешево и просто, а вот вернуть его экосистему в первоначальное состояние практически невозможно. Ни за какие деньги. Очистить, потратив колоссальные средства, удается только водную толщу, а вот донные сообщества животных и растений, как правило, меняются необратимо. Такова ситуация в озере Мичиган (США), Женевском (Швейцария-Франция) и многих других. Если рассуждать о Байкале и невероятном количестве эндемиков, населяющих Озеро, то так и хочется воскликнуть: «Да не будет!». Ведь вымирание даже одного эндемичного вида является невосполнимой потерей для науки, для экосистемы. А в Байкале обитают более 2000 эндемиков – такого их количества нет ни в одном другом озере мира!
Процессы эвтрофикации ускоряются с ростом населения, увеличением антропогенной нагрузки. Загрязнение происходит из-за сброса в водоемы коммунально-бытовых стоков, стоков с животноводческих ферм и предприятий медицинской, пищевой промышленности, из-за смыва избыточно внесенных удобрений с полей, из-за бытовых стоков, в том числе от туристических баз. И от каждого использования моющих и чистящих средств в домах жителей Прибайкалья.

Опасность

Постоянный сброс в озеро неочищенных, либо – слабо очищенных сточных вод аналогичен неподконтрольному вносу удобрений в почву. Согласно негативному опыту других стран, на первых порах это приводит к увеличению биомассы планктонных и бентосных водорослей, естественных для водоема. Снижается прозрачность воды и глубина проникновения солнечных лучей, что ведет к значительным перестройкам донных сообществ и даже гибели организмов. Увеличение массы и гниение отмерших водорослей приводит к повышенному потреблению растворенного в воде кислорода (особенно – в ночной период), что может сильно изменить кислородный режим водоема, ухудшить качество воды и в зимний период привести к заморным явлениям.
Спирогира меняет структуру естественных для Байкала сообществ. Она вытесняет аборигенные виды водорослей, которые являются привычным кормом для эндемичных обитателей дна. Как было выяснено сотрудниками нашей лаборатории биологии и систематики водных беспозвоночных, д.б.н. Ситниковой Т.Я., д.б.н. Бондаренко Н.А. и к.б.н Рожковой Н.А., эндемичные моллюски, ручейники спирогиру не едят и избегают районы, где она массово развивается. Если учесть, что это обнаружено вдоль значительной части прибрежной зоны озера, можно с уверенностью говорить об уже произошедших кардинальных изменениях и перестройках в уникальных байкальских сообществах мелководья.

Образно выражаясь, в районах массового развития спирогиры Байкал остается Байкалом только внешне, эстетически (если нет береговых выбросов этой водоросли), но – не экологически. Экология дна таких участков меняется кардинальным образом и невооруженным взглядом не видна.

Нередко при разговоре можно слышать такое утверждение: «А-а-а! Эта зеленая тина здесь развивается давно, я помню ее с детства». Подобным «любителям-ботаникам» следует помнить, что отличить спирогиру от других зеленых нитчатых водорослей, естественных для Озера, могут только специалисты, вооружившись световым микроскопом. Поэтому нужно с осторожностью относиться к сведениям, полученным от местного населения, и – от даже ученых-неспециалистов.

Параллельно с химическим загрязнением, сточные воды обогащены фекально-индикаторными бактериями. Химическое и бактериальное загрязнения, как правило, «идут нога в ногу». За последние 7-10 лет стабильное санитарно-микробиологическое загрязнение регулярно обнаруживается лимнологами во всех притоках залива Листвяничный, вокруг поселков Култук, Слюдянка, г. Бабушкин, в водах реки Селенга, в водах Малого моря, Северного Байкала. В летний период это чревато возникновением кишечных инфекций.

Еще одна опасность заключается в массовом развитии донных и планктонных сине-зеленых водорослей. По данным микробиологов ЛИН СО РАН (зав. лабораторией микробиологии – к.б.н. О.И. Белых), многие из этих организмов способны продуцировать цианотоксины, весьма опасные для здоровья человека и млекопитающих (см. выше).

Совершенно не изучена потенциальная опасность влияния на экосистему прибрежной зоны массового и обязательного употребления инсектицидов, акарицидов, повсеместно применяемых весной для уничтожения клещей, вредителей леса и т.п. А ведь эти вещества, хотя бы частично, относятся к тем самым СОЗ, о которых было кратко упомянуто выше. Нет сомнений, что они могут смываться дождями и попадать в само Озеро. Будучи смертельно опасными для наземных членистоногих, они по определению не могут быть безопасны для членистоногих, живущих в воде.

Крайне опасно, когда ответственные лица, получающие зарплату от государства и занимающие официальные должности в государственных учреждениях, ответственных за охрану Байкала, годами бездействуют, либо делают безответственные заявления для масс-медиа. Меня просто обескураживают некоторые «экологические» инет публикации, не имеющие под собой никаких научных обоснований. В частности, одна из таких публикаций появилась непосредственно в первый день нашей июньской экспедиции 2019 г., и была озаглавлена «Минприроды Бурятии: на Байкале улучшилась ситуация со спирогирой» (http://vtinform.com/news/138/146018/) Общество 5 Июня 2019 г., 13:33. Если это заявление не соответствует действительности, то почему не было опровержения? Если оно соответствует действительности, то, пользуясь случаем, хочу задать несколько вопросов авторам интервью, сотрудникам Минприроды Бурятии: на каких научных данных вы обосновывали такой парадоксальный вывод? Почему многолетние данные и выводы ученых-лимнологов по поводу массового развития спирогиры на территории Республики Бурятия (в частности, богато иллюстрированные результаты наших исследований за июнь 2019 г. – отрезок побережья устье реки Тыя – губа Сеногда, см. ниже, а также – официальный сайт ЛИН СО РАН) столь кардинально отличаются от выводов, сделанных сотрудниками Минприроды Бурятии?

Но самая главная опасность – недооценивать происходящее. Бездействовать. Считать, что Байкал с загрязнением справится сам. Годами не иметь единого, научно обоснованного мнения о происходящем и единой программы по снижению антропогенной нагрузки на Озеро. Продолжать тратить огромные государственные деньги на мониторинг его уникальной экосистемы в рамках давно устаревшей и показавшей свою неэффективность схемы, а также – на строительство «бюджетных» очистных с недоказанной эффективностью очистки стоков.

Еще раз: опасно вводить в заблуждение общественность, а именно: наводнять информационные источники предположениями, догадками и мнениями о причинах экокризиса, не подкрепленными научными данными. Ведь отвечать за свои слова и выводы рано или поздно все равно придется. Наконец, крайне опасно принимать законы, которые не имеют под собой никакой научной аргументации и которые могут усугубить и без того сложную ситуацию с экологией великого Озера.

Способны ли мы учиться на «глупых ошибках» других стран?

За 2010-2019 гг. нами опубликованы десятки научных, научно-популярных статей, регулярно проводятся лекции, даются интервью, которые объясняют опасность сброса в Озеро недостаточно очищенных, либо – неочищенных стоков. Эти материалы однозначно свидетельствуют о том, что в прибрежной зоне Байкала развивается крупномасштабный экологический кризис, прежде всего обусловленный бездумным антропогенным воздействием. Регулярные наблюдения и собранные научные данные не оставляют сомнений в том, что кризисные явления прогрессируют. Поразительно, но факт: в самый разгар экокризиса, весной 2019 г., на сайте Минприроды РФ был вывешен для обсуждения проект поправок к Закону РФ (разработан МПР совместно с одним из научно-исследовательских институтов Республики Бурятия), предусматривающий значительное увеличение концентраций загрязняющих веществ в сточных водах, которые прямо или косвенно попадают в Озеро. Документ произвел шоковый эффект на все мировое научное сообщество. И это – не преувеличение.

Многие зарубежные коллеги и отечественные лимнологи все же надеялись, что благодаря мудрой экологической политике и дальновидной оценке реальной значимости Байкала для всех землян, Озеро избежит печальной участи большинства загрязненных озер Америки, Европы, Азии… Свое отрицательное мнение о проекте выразили известные лимнологи Японии, Германии, Франции, США, Канады, Израиля, Великобритании, Македонии, Лимнологического института СО РАН, биолого-почвенного факультета Иркутского госуниверситета; коллективные письма предостережений и протеста были подписаны руководителями Всемирного общества лимнологов (SIL), Всемирной ассоциации лимнологических и океанографических наук (ASLO), многими западными институтами и научными коллективами. Как выяснилось, эти документы были высланы на имя Президента (3), министра экологии, других членов Правительства РФ, в ЮНЕСКО; они также были вывешены на сайтах ЛИН СО РАН и ВСФ СО РАН. Один из весьма авторитетных лимнологов мира, американский профессор М. Мур пишет: “Consequently, enforcement of evidence-based discharge limits and construction of advanced sewage treatment facilities for towns, villages and hotels are essential. If appropriate action is not taken quickly, Lake Baikal will become as polluted as the North American Great Lakes. Russia has the knowledge and the capacity to address this crisis.  It should learn from the foolish mistakes of other countries and do better — to save the Sacred Sea.” «Вольный перевод: Соответственно, разработка научно-обоснованных лимитов на сброс стоков [в Озеро] и скорейшее строительство передовых очистных сооружений для городов, поселков и отелей весьма важны… Если необходимые меры не будут приняты быстро, Байкал станет столь же загрязненным озером, как и Североамериканские Великие Озера. У России есть [необходимые] знания и силы для преодоления этого кризиса. Следовало бы извлекать уроки из глупых ошибок других стран и поступать дальновиднее – сохранить Священное Море».

Новые поправки к закону: необходим срочный анализ проекта поправок научным сообществом

После столь массовых протестов, а также реального провала при электронном обсуждении проекта изменений к Закону № 63 («против» проголосовали тысячи граждан РФ и др. стран, «за» – вначале – единицы, в последние дни – десятки), Агенство РИА Новости сообщило (цитата): «Минприроды заявило, что учтет мнение общественности при изменении нормативов вредного воздействия на Байкал, в том числе сбросов в озеро» (сообщение от 02 апреля 2019, 15:53). Процесс тогда приостановили до осени, была создана рабочая группа с привлечением ученых РАН. В результате, появилась пока еще не принятая официально, но – 9 октября с.г. подписанная министром природы РФ версия поправок к закону.

Конечно же, следует как можно скорее сделать подробный анализ этих поправок к закону с точки зрения научной обоснованности, учета рекомендаций при разработке новой версии закона, и т.д. (что не входит в задачу данного интервью). Еще раз: это нужно сделать как можно скорее – ведь в документе значится очень вожделенная для технократов фраза о том, что проект поправок к закону РФ «…разработан Минприроды РФ совместно с Сибирским Отделением Российской Академии Наук» (протокол совещания МПР от 1.10.2019 г. за № 08-16/329-пр, пункт 1). Это меняет ситуацию кардинальным образом. Если мартовская версия была разработана и поддержана единственным институтом СО РАН (+ две положительных рецензии на их отчет и больше рецензий отрицательных), то октябрьский текст Протокола позволяет считать, что ученые институтов, объединенных в СО РАН, явно (участвуя в работе над новой версией закона) или косвенно (т.е. – своим молчаливым согласием) поддержали поправки к закону. Я не хочу быть в числе тех, кто молчаливо поддержал изменения в законе, хочу высказать свои предостережения и сомнения, а также призвать ученых СО РАН, специалистов разного профиля, как можно быстрее прокомментировать новый документ (пока он еще в проекте), и, прежде всего – научную обоснованность предлагаемых изменений.

Отмечу лишь несколько характерных деталей из приведенных выше документов, которые пока еще не имеют силу закона. Хочется еще раз «трижды подчеркнуть», что зафиксированные в протоколе совещания МПР от 1.10.2019 г. за № 08-16/329-пр «разрешительные для сброса» концентрации в сточных водах таких «…вредных веществ…» (SIC! цитата из протокола МПР) как сульфаты и хлориды, значительно превышающие их концентрации в водах самого Байкала и его притоков, могут привести к непредсказуемым последствиям и изменениям в уникальной экосистеме Озера. Во-первых, не изучено, какое влияние их повышенные концентрации могут оказать на эндемичные формы жизни. Во-вторых, как совершенно справедливо утверждают зав. лаб. гидрохимии, д.х.н. Ходжер Т.В. и к.г.н. той же лаборатории, Томберг И.В. (оба ученых – одни из самых опытных ученых в области гидрохимических исследований Озера), эти анионы в природе не живут отдельно. Увеличение в стоках сульфатов и хлоридов (по сравнению с фоном притоков) автоматически означает увеличение так называемых противоионов. Т.е. – вместе с сульфатами и хлоридами в Байкал будут попадать значительные концентрации (а, значит, и количества) соответствующих катионов (читай: веществ) – в данном случае речь может идти, скорее всего, о катионах натрия и калия; возможно – меди (нормируется, но это еще более неприятный случай).
Научные данные по влиянию совокупности перечисленных загрязнителей (т.е. – их «коктейля») на эндемиков и других обитателей Байкала скудны, либо отсутствуют вообще. Один возможный сценарий: по данным лимнолога к.б.н. Куликовой Н.Н. та же спирогира способна накапливать в себе самой гигантские количества натрия и повышение его концентрации опосредованно может стимулировать ее рост. Хотя бы только по этой причине следует прекратить употребление соли (NaCl) для оттаивания прибрежных автодорог! Кто осмелится утверждать, что вброс еще большего количества только этого катиона не приведет к еще большему распространению и развитию спирогиры в Байкале? Читай: к еще более значительным и масштабным перестройкам в уникальных эндемичных сообществах Озера? Ведь сотрудниками лаборатории биологии водных беспозвоночных ЛИН СО РАН, к.б.н. Рожковой Н.А., к.б.н. Максимовой Н.В. и другими явно доказано, что массовое развитие спирогиры кардинально нарушает и меняет уникальные донные сообщества озера Байкал. Это – только одно из научно обоснованных предостережений из многих, которые могут следовать из принятия поправок к закону и их воплощения в жизнь.

Наиболее вероятно, что упомянутые увеличения концентраций сульфатов, хлоридов, алюминия и железа связаны с выбором взятого за основу метода очистки (доочистки) проектируемых очистных ближайшего будущего. Не исключено, что этот выбор был сделан на основе так называемого принципа «наилучших доступных мировых технологий». Но ведь в самом этом принципе также таится лукавство. Наилучшие доступные мировые технологии имеют обыкновение быстро устаревать и заменяться новыми. В применении к Байкалу: если выбранный метод позволяет наилучшим образом избавляться, скажем, от фосфора за счет существенного сброса количества других загрязняющих веществ неясного воздействия на экосистему, то, может быть, следует кардинально поменять принцип выбора метода очистки? Или оставить принцип клин – клином?

Несколько десятков лет назад создание фосфатсодержащих стиральных порошков наверняка считалось наилучшей доступной мировой технологией, призванной совершить революцию в стирке. Революция совершилась. Наилучшая технология оказалась смертельно опасной для водных экосистем: эвтрофикация водоемов приняла гигантские масштабы. Во всем мире тратятся колоссальные суммы на то, чтобы исправить последствия применения одной из «наилучших мировых технологий»…Как научиться извлекать уроки из таких примеров?

Меня удивляет следующий факт: когда в России говорится о стратегически важных для Страны объектах, мероприятиях, либо – о реальной опасности грозящей Государству, то об этом принципе даже и не упоминают. Здесь государство требует от ученых разработки прорывных технологий и тратит на это колоссальные средства. Такой подход себя оправдывает. Широко известно, что российские ракеты, танки, самолеты, космические технологии (включая системы очистки сточных вод на космических кораблях!) и т.д. не имеют аналогов в мире. Т.е. – в данном случае речь идет о российских (подчеркиваю – РОССИЙСКИХ, ОТЕЧЕСТВЕННЫХ) технологиях, превосходящих мировые. Мы уже устали слушать, что Байкал на земле один. Он неповторим. Он – стратегический запас России. От его чистоты во многом зависит будущая безопасность и стабильность России. Неужели нельзя призвать российских ученых, чтобы они и в области очистки сточных вод пошли впереди планеты всей и конкретно для Байкала разработали самые передовые в мире очистные технологии? Если это не под силу нам, россиянам, то почему бы не объявить международный тендер на разработку и внедрение таких технологий с солидным вознаграждением победителю? Уверен, победитель найдется. Любая сумма, потраченная на охрану Озера, рано или поздно окупится сторицей.

Что важнее: количество дополнительно сбрасываемых биогенов, или их концентрации в нижней части притоков? Пример из практической лимнологии

Наряду с увеличением возможных концентраций в стоках нескольких загрязняющих веществ, поправки к закону содержат ряд более жестких требований к концентрациям биогенов, и других загрязняющих веществ (по сравнению с прежним Законом). Это может создать впечатление, что новый закон «более прогрессивен». Но позвольте привести только один пример из практической лимнологии озера Байкал. Как показывают результаты исследований, проведенных в рамках наших госбюджетных проектов (данные к.г.н. Томберг И.В., к.г.н. Сакирко М. и др.), сточные воды г. Северобайкальск, сбрасываемые в р. Тыя, за период 2013-2019 гг. имели практически неизменные и очень высокие концентрации фосфора (в пределах 5-7 мг/л Р-РО4). Естественная концентрация фосфора в воде р. Тыя – практически нулевая, т.е. – на пределе чувствительности стандартных гидрохимических методов. По подсчетам ученых, в годовом выражении стоки привносят в нижний участок реки и прибрежную зону Северного Байкала дополнительно около 6 тонн чистого фосфора (Р-РО4) в год. Труба сброса расположена примерно в 1.5 км выше устья реки. Очень показательно, что концентрация этого важнейшего биогенного элемента в воде приустьевого участка реки за весь период наших наблюдений никогда не превышала его концентрацию в прибрежной воде Озера. Даже осенью, когда сток воды в озеро минимален! Очевидно, городские стоки весьма сильно разбавляются перед тем, как попасть в прибрежную зону Озера. Т.е. – ситуация выглядит просто иллюстративно-идеальной с точки зрения новых поправок к закону! Но вся проблема в том, что на протяжении всех этих 6 лет наших наблюдений спирогира в огромных количествах развивалась на дне приустьевого участка реки и камнях прибрежной зоны западнее устья на расстоянии как минимум 8-10 км! При «нормальных» концентрациях фосфора в воде приустьевого участка! Значит, собака может быть зарыта не в значениях концентрации фосфора (на которую сделан акцент в проекте документа), а в его дополнительном количестве, попадающем в прибрежную зону Байкала. Именно стабильное ежегодное попадание дополнительного количества фосфора со стоками (независимо от его концентрации в приустьевых водах!) в р. Тыя и, конечно же – азота (но в данной ситуации именно фосфор лимитирует развитие водоросли) создает самую неприглядную картину экологических изменений, которые когда либо отмечались в прибрежной зоне Озера за всю историю его существования.

Следовательно – гидрохимические показатели поверхностных вод в месте массового произрастания водорослей далеко не всегда информативны для диагностики и выявления причин негативных экологических процессов. Когда стандартные методы гидрохимических исследований однозначно будут свидетельствовать об эвтрофикации в олиготрофных водоемах (= в Байкале), экологическая ситуация может быть весьма запущенной и, боюсь, уже необратимой.

По моему мнению, совершенно бесполезно сравнивать обе версии закона, тратить время на пересчеты, во сколько раз были уменьшены или увеличены разрешенные для сброса в Озеро концентрации тех или иных загрязняющих веществ. Как это ни парадоксально может показаться, перечисленные в обоих версиях закона «нормы допустимого воздействия» (возможно, за исключением норм для сиговых рыб и нерпы) не имеют под собой никакого экспериментально полученного научного обоснования. Уверен, никто из серьезных ученых в настоящее время не осмелится взять на себя ответственность и утверждать, в каких предельно допустимых концентрациях основные загрязняющие вещества (и – подчеркиваю – особенно, их смеси, «коктейли») могут быть совершенно безопасными для каждого из 1500 видов байкальских эндемиков.

Таким образом, исходя из этих примеров практической лимнологии Байкала, кажется гораздо более логичным и оправданным рассматривать не концентрации загрязняющих веществ, а общее количество каждого загрязнителя (в единицах измерения массы), по сравнению с естественным его сбросом через притоки Озера.

Единственным научно оправданным и морально чистым решением может быть следующее: искусственно сбрасываемое с притоками («приемными водоемами») количество биогенов не должно превышать их естественное количество, попадавшее в Байкал с притоками…В альтернативном случае загрязнение неминуемо. Как будет сказано ниже, нужно предпринять все меры для того, чтобы прекратить сброс в Байкал любых стоков!

Я продолжаю настаивать на высказанном ранее мнении о том, что вброс любых новых для экосистемы веществ с неизвестным потенциальным эффектом воздействия на эндемиков (см. ниже), либо дополнительного количества биогенов, превышающих их естественный годовой сток в Озеро через его притоки, следует считать загрязнением, потенциально опасным для уникальной экосистемы.

Простите за самоцитирование, но в письме Президенту РФ (зарегистрировано на сайте Президента и частично перепечатано информагенством «Регнум», см. https://regnum.ru/news/innovatio/2620186.html) было изложено следующее. «Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! По мнению многих экспертов и моему личному опыту, методическая основа так называемых «Норм допустимого воздействия», по крайней мере, по отношению к Байкалу, неприемлема. Неповторимость и уникальность экосистемы озера не позволяют достоверно использовать всякого рода индексы степени загрязнения, которые рассчитывались для обычных озер, рек и обитающих в них гидробионтов. Разрабатывать какие-либо «нормы допустимых воздействий» на эндемичных рыб-голомянок, уникальных байкальских губок, планарий, моллюсков, ракообразных, рыб, нерпы и других эндемиков, которые не встречаются больше нигде в мире, и привыкли жить в суперчистой воде, в оставшиеся до июня полтора месяца просто нереально. Более того, в этом нет никакой необходимости, если Российская Федерация сочтет приоритетным сохранить высокое качество байкальской питьевой воды. Если рассуждать с этих позиций, то становится очевидным, что разработка любых «норм» сброса ядовитых отходов в этот «колодец планеты» априори не может иметь под собой каких-либо реально научных обоснований, и, по сути, будет являться попыткой узаконить постепенное отравление Российского водоема мирового стратегического значения».

О влиянии пожаров на экологию прибрежной зоны Байкала

На исследование проблемы влияния массовых пожаров на экосистему озера Байкал нас буквально натолкнула судьба. Летом 2015 г. мы оказались невольными свидетелями пожара на Большом Ушканьем острове. Усилия десятков пожарных и волонтеров не увенчались успехом – примерно три четверти лесного покрова на острове выгорело дотла. Я лично посещаю этот архипелаг с научными целями начиная с 1982 г. В силу своих геологических особенностей, остров известен необычайной красотой своих белоснежных пляжей. Поскольку Большой Ушканий остров – одна из стандартных станций наших наблюдений за состоянием экосистемы прибрежной зоны Озера (примерно с 1999 г.), в 2016 г. наша экспедиция вновь посетила остров. От былой красоты не осталось и следа. Во-первых, неприглядные остовы выгоревших «бутылочных» лиственниц, во-вторых, почва, превратившаяся в серый пепел, наконец, почти полное отсутствие какой-либо растительности, не говоря уже о животных… Но более всего нас покоробил вид пляжей, некогда бывших белоснежными. Во многих бухтах пляжи были покрыты толстым грязно-сине-зеленым слизистым слоем выброшенных на берег водорослей (рис. ). Огромные темные массы этих же организмов были сконцентрированы в толще прибрежных вод (рис. ). При микроскопировании оказалось, что эти массы были образованы в основном, за счет аборигенного байкальского вида сине-зеленых из рода Толипотрикс (о нем – см. выше).

Мы наблюдали за сообществами этой зоны на протяжении 2015-2019 гг. Анализировался химический состав почв вдоль разрезов, гидрохимия интерстициальных и поверхностных вод прибрежной зоны, концентрации ПАУ как маркера лесных пожаров. Получены убедительные научные данные о том, что основной причиной массовой вспышки развития этих организмов оказался неорганический фосфор, образовавшийся в результате сгорания тайги и поступивший в прибрежную зону вместе с талыми и дождевыми водами. Следовательно, пожар на Большом Ушканьем острове невольно оказался моделью для научного обоснования вопроса о влиянии пожаров на экосистему прибрежной зоны. Научные статьи на эту тему подготовлены и ждут своего опубликования. Кстати, по результатам экспедиций 2015-2016 гг. можно утверждать, что в эти годы дерновинки толипотриксов нами были обнаружены в толще воды прибрежной зоны практически во всех районах Озера. Только – в гораздо меньших масштабах. Логично предположить, что их развитию способствовали пожары прибрежной тайги, в этот период полыхавшие практически по всему Прибайкалью. Если читатель помнит, микробиологи ЛИН обнаружили, что толипотриксы потенциально способны синтезировать опасные для здоровья человека цианотоксины. Именно поэтому я всегда предупреждал туристов, чайником набиравших воду из Байкала (например, в бухте Фролиха Северного Байкала), чтобы они процеживали ее хотя бы через марлю.

Вывод: пожары однозначно могут стимулировать развитие одной из групп сине-зеленых – а именно, толипотриксов (и еще, вероятно, ностоков). Никакой взаимосвязи между массовым развитием других групп сине-зеленых, и – особенно – зеленых нитчаток спирогир с лесными пожарами учеными не обнаружено. Поэтому заголовки типа «Что лесу гибель, то спирогире еда» в недавней газетной публикации «Правда в воздухе: как пожары влияют на Байкал» (MK RU) следует рассматривать в лучшем случае как недоразумение, но – никак не вывод, подкрепленный научно. Такие заголовки просто могут дезориентировать общественность и чиновников.

Варианта два. Какой из них выберет Российская Федерация?

В мире существует всего лишь два варианта государственных стратегий по отношению к озерам. Первая: «озеро – сточная яма», вторая – «озеро – колодец питьевой воды». Все попытки найти экономически целесообразный компромисс: «сливать в колодец стоки», т.е., использовать водные ресурсы озер в пищевых целях и одновременно сбрасывать туда сточные (загрязненные) воды заканчивались плачевно (4). Неизбежно наступал момент, когда люди начинали болеть (особенно ранимы дети) или даже умирать от употребления рыбы, ткани которой содержали высокие концентрации тяжелых металлов, от воды, в которой в массе развивались токсин-продуцирующие синезеленые, и т.д. Сообщества, естественные для озера, претерпевали значительные перестройки. После этого люди тратили огромные государственные средства на очистку водоемов, которая, в лучшем случае, заканчивалась возвратом к прежним «нормальным» показателям по гидрохимии. Экологические характеристики водоема, как правило, никогда не возвращались к своим прежним показателям. Т.е. – ситуация, как правило, была необратимой. Теперь даже простому обывателю понятно, что эти стратегии диаметрально противоположны и друг с другом не совместимы. Таким путем шло экономическое развитие большинства стран мира. Примеры применения второй стратегии единичны. Мне известны лишь единицы озер стратегического значения, которые были полностью изолированы от попадания в них каких-либо стоков – в Израиле, во Франции, в Китае. Во всех случаях в озерах сохраняются их экосистемы, а воды – питьевое качество. Повторяю, других – т.е. – промежуточных решений просто в природе не существует.

Что делать?

В заключение приводим отрывок из письма Президенту РФ, в котором высказаны рекомендации и просьбы в отношении сохранения озера Байкал:

Уважаемый Владимир Владимирович!

Принимая во внимание:
А) данные ООН (The United Nations World Water Development Report, 2015) о том, что к 2025–2030 гг. естественные природные источники будут обеспечивать лишь 60% потребностей населения земли в пресной воде;
Б) стремительно развивающийся мировой кризис с пресной водой в большинстве развитых и многих развивающихся странах (таких как Китай, Индия, Монголия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, США, ряде стран Европы и Азии) и настоятельное стремление некоторых из них покупать чистую пресную воду из России (из Байкала, Телецкого озера) (https://www.theguardian.com/world/2017/mar/07/parched-chinese-city-plans-to-pump-water-from-russian-lake-via-1000km-pipeline; https://finovosti.ru/news/politika/ruka-pomoshchi-rossiya-spaset-kitay-ot-nekhvatki-vody);
В) тот факт, что пятая часть мировых запасов незамороженных, пока еще чистых и пригодных для питья пресных вод сосредоточена в нашем озере Байкал, и это заставляет считать озеро стратегическим объектом мирового значения (Timoshkin et al.,2016);
Г) тот факт, что «рыночная стоимость» только воды Байкала (без учета его рекреационных, рыбохозяйственных особенностей, а также – значения для мировой фундаментальной науки) превышает стоимость некоторых нефтяных месторождений России и с годами будет только возрастать (причем, вода Байкала – возобновляемый ресурс); факт, что природная питьевая вода в ближайшем будущем будет твердой мировой валютой, большая часть запасов которой пока еще хранится на территории РФ;
Д) стремительно развивающийся экологический кризис, затронувший всю экосистему озера (особо ярко проявляющийся в прибрежной зоне), и прежде всего связанный с поступлением неочищенных и/или слабо очищенных сточных вод (Бондаренко, Логачева, 2016; Кравцова и др., 2012; Kravtsova et al., 2014;Тимошкин и др., 2014; Timoshkin et al., 2015; 2016; 2018);
Е) многолетнее поступление со стоками в Байкал сотен химических веществ с уже известным канцерогенным (стойкие органические загрязнители и др.), (СОЗ на Байкальской природной территории, 2017), либо – совершенно не исследованным влиянием как на эндемичных гидробионтов, так и на здоровье человека (парабены, триклозан, синтетические гормоны, лекарственные средства, и др. совершенно не регламентируемые никакими документами вещества); следует признать, что появление подобного Закона категорически неприемлемо как с научной, так и с эстетической, и даже – с экономической точки зрения.

Принимая во внимание все вышеизложенные аргументы; особо акцентируя тот факт, что Байкал является мировым (и – прежде всего – российским) стратегическим запасом чистых пресных вод; озером, в котором обитают более 1500 неповторимых видов животных и растений, единственно правильным решением на государственном уровне является разработка научных рекомендаций для полного поэтапного прекращения сброса любых стоков в озеро. И это вполне реально.

… предлагаю принять ряд простых и недорогих мер, которые выкристаллизовались на основе многолетних исследований озера. Уверен, что на протяжении нескольких последующих лет они существенно оздоровят экологическую обстановку в прибрежной зоне озера, а также позволят сэкономить государственные средства.

1. Необходимо срочно ввести ограничение (а впоследствии – запрет) на использование фосфат-содержащих моющих средств хотя бы в прибрежных поселках и городах, расположенных в центральной экологической зоне Озера, а также – поселках и городах, расположенных вдоль основного притока Байкала – реки Селенга (5). Согласно данным мировой науки, такие меры позволяют почти на треть снизить фосфорную нагрузку на очистные станции любого типа (значит – и на экосистему водоемов). Результаты нашего 3-летнего эксперимента в заливе Большие Коты по применению бесфосфатных моющих средств, сопровождаемые лекциями по экологическому просвещению местных жителей, студентов, туристов, и т.д. привели к полному исчезновению чужеродной спирогиры из этого района Озера (http://www.lin.irk.ru/files/tim.pdf) .
2. Необходимо срочно оборудовать полностью изолированные септики в частных домах и гостиницах прибрежных поселков и городов, и обеспечить своевременную откачку стоков и транспортировку на близлежащую станцию их очистки за пределы центральной экологической зоны Озера.
3. Нужно срочно увеличить количество судов (танкеров) для сбора и транспортировки в соответствующие «пункты приема» подсланиевых и сточных вод с туристических судов, а также малых населенных пунктов, расположенных в прибрежной зоне.
4. Учитывая тот факт, что в состав сточных вод входят сотни веществ с невыясненным и/или канцерогенным эффектом на окружающую среду и живые организмы (включая человека), а также то, что выброс подобных веществ не регламентирован даже в так называемых экономически развитых странах, нужно идти на опережение мирового опыта и исключить их попадание в Байкал. Ведь многие вещества (например, стойкие органические загрязнители) не разлагаются в экосистеме десятки лет! Наилучшей доступной технологией в мире являются очистные станции, работающие по типу обратного осмоса и применяемые в Сингапуре, Израиле. Они позволят исключить попадание указанных веществ в питьевую воду Озера. Уверен, что российские ученые, которым Вы смогли бы дать такое поручение, способны адаптировать подобные технологии к суровым природным условиям Прибайкалья, либо создать новые, значительно более дешевые технологии, позволяющие проводить очистку стоков до такого же состояния. Ведь на протяжении десятилетий Россия является лидирующей космической державой, которая применяет передовые системы очистки стоков на космических кораблях.
5. Строительство новых очистных сооружений должно вестись поэтапно (а не сразу все 18 (6), как утверждают в некоторых кругах), начиная с районов, которые загрязняют Озеро наиболее сильно, либо районов, которые в настоящее время уже претерпели наиболее значительные изменения в экологии уникальных сообществ. Такими пунктами и районами, на территории Бурятии, безусловно, являются города Улан-Удэ (авандельта р. Селенга) и Северобайкальск; на территории Иркутской области – г. Байкальск и пос. Листвянка. Это позволит на практике убедиться в правильности выбранных технологий, которые впоследствии можно будет распространить и на оставшиеся 14 станций.
6. Чтобы исключить загрязнение вод Байкала микропластиком, а пляжи Озера – твердыми бытовыми отходами, по крайней мере, в центральной экологической зоне Озера следует постепенно заменить употребление пластиковой посуды [пакетов и других изделий из пластика] на стеклянную (либо – иную, экологически нейтральную).
7. Необходимо обеспечить регулярную очистку пляжей северного Байкала, Чивыркуйского и Баргузинского заливов и др. от массовых выбросов водорослей, которые представляют реальную угрозу вторичного загрязнения биогенами и являются оптимальной средой для размножения санитарно-показательных микроорганизмов.
8. Существующая система государственного мониторинга экосистемы Байкала неэффективна, т.к. не позволяет четко и своевременно диагностировать происходящие антропогенные изменения. Необходимо провести ее срочную корректировку: ввести мониторинг прибрежной зоны, включая заплесковую, а также придонных вод и донных биоценозов. Подробная схема таких работ, одобренная Всемирным лимнологическим конгрессом (2004 г.), уже имеется (Тимошкин и др., 2011; Timoshkin et al., 2005).
9. Необходимо создать федеральный вневедомственный институт мониторинга оз. Байкал с единым центром хранения экологической информации, собранной по скорректированной схеме; уничтожить ведомственные монополии на хранение и любые ограничения на использование и анализ оригинальной информации о состоянии озерной экосистемы.
10. Наверное, самое сложное – органам исполнительной власти Республики Бурятия и Иркутской области необходимо научиться договариваться друг с другом в отношении законодательных мер, которые касаются судьбы Озера и организовывать обсуждение с признанными учеными – экспертами в области экологии озер, прежде, нежели эти меры превратятся в законы.

Если Правительству Российской Федерации с помощью ученых удастся разработать соответствующую программу действий и претворить этот подход в жизнь, т.е. – сохранить Озеро хотя бы в таком виде, в каком оно находится сейчас, то для всех стран это будет уникальным и положительным примером дальновидного экологического подхода к охране природы. Известно, что в большинстве развитых стран (большинство европейских государств, США, Япония, Китай и др.), по мере развития промышленности, люди вначале губили озера, и лишь потом пытались восстановить их экосистему за гораздо большую плату.

Искренне надеюсь, что и на этот раз Вы примете решение в пользу священного Озера, одного из главных природных достояний нашей Страны”.

1 . Несмотря на наши многочисленные просьбы и публикации о том, что государственная система мониторинга Байкала должна быть изменена как можно скорее, что прибрежная зона наиболее чувствительна к антропогенному загрязнению и поэтому наиболее показательна, и ее мониторинг просто обязан быть включен в схему государственного мониторинга Озера, воз и ныне там.

2 . Кто только не присваивает себе эту цифру! Начиная от официального сайта Минприроды РФ за 2013-2014  гг. (!!!) заканчивая отдельными учеными и экологическими активистами…

3 . Список переданных писем, заверенный канцелярией Президента РФ, имеется в распоряжении редакции

4 . Речь идет об отчете, на основании которого и была предпринята попытка увеличить нормы сброса.

5 . Крайне наивно полагать, что с Байкалом все будет иначе. Простейшая модель: что будет, если рядом с колодцем выкопать яму для туалета типа а-ля сортир? Неужели могут быть поводы для размышлений или разных вариантов ответа?

6 . Призывы применить эту недорогую, очень эффективную и общепринятую в мире меру в отношении прибрежных населенных пунктов Байкальской природной территории звучат уже 6 лет. Нас не слышат. Почему?

Олег Анатольевич Тимошкин. Для “Иркутск Сегодня”

Источник: irk.today