Смотрим «Чернобыль» вместе с ликвидатором

Осторожно: в материале много спойлеров!

Кажется, американцы только что сняли лучшее кино про советскую ядерную катастрофу. В каталоге IMDB новый «Чернобыль» сейчас держится в топе рейтинга всех сериалов, а историю аварии на ЧАЭС еще никогда в мире не гуглили так часто. Спецкор The Village Андрей Яковлев решил, что просто посмотреть сериал — слишком скучно, и разыскал настоящего ликвидатора из того самого 1986 года. Елену Козлову с группой ученых отправили в Чернобыль уже через два месяца после аварии — ликвидация тогда только начиналась. Она проработала в зоне 130 дней. Мы посмотрели вместе четвертый эпизод, обсудили нестыковки и то, что осталось за кадром.

Автор

Андрей Яковлев

Редактор

Кирилл Руков

Осторожно: дальше в материале много спойлеров!

Елена Козлова

ликвидатор, писательница

Самый важный вопрос был в том, как очистить крышу — она слишком сильно фонила. Чтобы начать строительство саркофага, надо было убрать с крыши все обломки, включая графит, который вылетел из самого реактора. Технику наверх поставить было нельзя — кровля бы обвалилась. Создатели сериала хорошо передали ощущение катастрофы — что такая авария не должна повториться на планете, иначе люди не выживут. Но когда я приехала в Чернобыль первый раз — в июне 1986 года, — трагедии или бардака там не было, была деловая атмосфера.

Сцена на крыше в зоне «Маша»

Солдаты собирались группой сразу наверху, под крышей, — они не бежали 70 метров по лестнице. Защитную одежду надевали тоже наверху. Но главное — их четко инструктировали и заранее показывали на экране, кому куда бежать и что делать. Не было такого, что ты выбегаешь и мечешься в растерянности. Тебе надо было прийти в определенную точку, щипцами или лопатой взять конкретный кусок графита, положить в контейнер или сбросить в другое место. В сериале же показывают, будто обломки чуть ли не во взорванный реактор сбрасывали! Кстати, сомневаюсь, что там были куски по 40 и 50 килограммов.

«Катя», «Маша», «Нина» — да, части крыши называли разными именами. Потому что зона «К», зона «М» и зона «Н». Всем процессом очистки руководил Тараканов (Николай Тараканов — генерал-майор, после ЧАЭС работал в Армении с последствиями Спитакского землетрясения. — Прим. ред.). Вообще, ликвидаторов не заставляли подниматься туда — это были добровольцы. Все солдаты хотят быстрее отслужить. А если ты набираешь 25 рентген (максимально допустимая доза радиации. — Прим. ред.), то сразу получаешь демобилизацию. И они не задумываясь все шли вперед.

Но наша команда работала еще до того, как начали запускать солдат. Мы придумали, как отчищать крышу дистанционно. Все роботы, которых привозили туда, встали из-за сбоя электроники. Немного функционировал только луноход из Ленинграда.

Мы придумали специальные клеевые захваты. Идея была такова: обмакнуть огромную кисть в 300-килограммовую ванну с клеем и поднять на крышу. Дать присохнуть и затвердеть за несколько дней, а потом отодрать вместе с клеем все обломки.

Это устройство называли промокашкой. Размеры одной промокашки — четыре на четыре метра. Я была начальником всей лаборатории, моей задачей было отработать технологию прямо на месте, в условиях Чернобыля.

Нужен был кран с длинным вылетом стрелы, ведь высота крыши — 70–75 метров. Но краны уже были задействованы на строительстве будущего укрытия (саркофага. — Прим. ред.). Поэтому мы договорились с вертолетчиками и сделали около 20 полетов. А клей и обломки уносили сразу в могильник — огромный котлован с бетонными стенами.

Скоро стало понятно, что вертолеты поднимают пыль и повышают уровень радиации в воздухе, поэтому нам запретили их использовать. Как раз тогда работы по нашей технологии решили приостановить, и в итоге крышу разгребали солдаты руками. К промокашкам вернулись в 1987 году, когда саркофаг уже был построен. Мы дистанционно очистили 8 тысяч квадратных метров. Только наша технология не подвергала людей опасности. Мне не обидно, что в сериале промокашку не показали, — это всего лишь одна часть большой истории.

Сцена с начальством в галстуках

Начальство в сериале ходит в костюмах и галстуках — на самом деле такого не было: все ходили в одинаковой одежде. Поэтому нельзя было сказать, кто перед тобой: бригадир, рабочий или генерал. Все носили рабочие брюки и куртку. Снизу солдатское белье. Одежду меняли каждый день, а иногда по два раза в день. Обычно ткань была белая, но могла быть и синей, и черной.

Сцена с голыми шахтерами

Больше всего мне понравилась серия про шахтеров. Только зря их показали голыми, такого не было. Ребята ходили всегда в белом белье — это солдатская одежда, которую обычно под гимнастерку надевают. Конечно, оно у них жутко намокало, но они никогда полностью не раздевались. Еще из ляпов могу вспомнить падение вертолета. На самом деле он упал 2 октября, когда у нас уже шел процесс пылеподавления. Вертолет просто зацепился за трос крана, а в сериале показали, будто он упал во второй день и из-за того, что залетел в дым.

Сцена, где мальчик расстреливает собак

Что касается людей, которые отстреливали собак, — специально для этого пригласили егерей. Они ходили не по Припяти, а в окрестностях Чернобыля и отлавливали именно стаи. Вообще, в 30-километровой зоне жило слишком много собак, бригады даже подкармливали их. У нас тоже была своя собака, которую мы постоянно мыли и дезактивировали. Она прожила там до 1990 года, даже щенков приносила. Такого зверства, как в сериале, не было. К тому же тут показывают молодого мальчика, который даже не умеет стрелять, а такой работой точно занимались профессионалы.

Легасов и Щербина в сериале вышли грубоватыми. Все-таки они интеллигентные люди, у них должны быть более мягкие, интеллигентские лица. А в сериале у них туповатые лица. И никто так грубо, как в сериале, на самом деле не разговаривал. Ну разве это Легасов? Выражение лица и манера говорить совершенно не похожи. И потом, тут показывают, как Легасов все время ходит с Щербиной. Я сомневаюсь, что они вообще так часто виделись — разве что на правительственной комиссии. Они точно не разгуливали по всему Чернобылю и не ходили среди шахтеров.

Кстати, правительственная комиссия заседала дважды в день, и на ней каждый день решали все текущие вопросы. И только потом комиссия все докладывала в Москву — Рыжкову, хотя в сериале почему-то показан сам Горбачев.

Еще слишком рано показано, как машина поехала к взорванному реактору замерять уровень радиации. На самом деле первая освинцованная машина, которая смогла определить истинные дозы, поехала только в конце мая — через месяц. Подойти раньше близко было невозможно. И ехал в ней не военный, а наши ребята, ученые. Они герои, потому что если бы машина там встала, ее бы было очень трудно вытащить назад.

Сцена с водкой и плясками

Вот солдат с бутылкой пляшет — это исключено. В Чернобыле с самого начала был сухой закон. Если найдут алкоголь — просто отправят обратно. Можно было, конечно, при большом желании достать. Помню, из-за радиации я потеряла голос, и врачи сказали, что мне надо выпить немного крепкого. Наутро голос действительно вернулся. Вообще, к вечеру у всех была такая усталость, что было не до спиртного.

Сцена с лучевой болезнью солдат

Напрасно тут показывают, что солдата рвет на обочине. Чтобы тебя вырвало, нужно получить большую дозу облучения, а за нами очень строго следили. У всех были «Карандаши» (дозиметр ДКП-50А «Карандаш». — Прим. ред.). Еще странно, что они надевают защиту сразу в лагере — так никто не делал. Надевали только на месте выполнения задачи. Когда въезжали в 30-километровую зону, надевали только респираторы. Некоторые пренебрегали и курили, хотя без масок в организм попадали радиационные частицы, что гораздо вреднее прямого облучения.

Сцена с флагом на трубе

С флагом все так и было — это, конечно, глупый поступок, ребята там схватили большую дозу. Они поднялись на трубу, хотя все площадки вокруг тоже были грязные. Это ненужный героизм. А вот ребята из нашего института НИКИМТ повесили флаг просто на стрелу крана и подняли на ней. 

Меня еще никогда так подробно не расспрашивали о Чернобыле родственники. Звонят знакомые и друзья, спрашивают про конкретные детали: «Зачем надо было чистить кровлю?», «Сколько километров была загрязненная зона?» Когда смотрим сериал дома, я рассказываю внуку, что правда было, а что добавили. На ляпы типа обоев в квартире или номеров на машинах я внимания не обращаю. Пока посмотрела четыре серии по одному разу и жду пятую — чтобы потом пересмотреть все целиком.

Мы ехали в Чернобыль как в командировку: никто не знал, что за работу там будут доплачивать десятикратно. А я была начальником лаборатории и кандидатом наук — у меня и так была высокая зарплата. За все время в Чернобыле мне заплатили 3 тысячи рублей. Смогла купить видеомагнитофон, которые тогда только появились.

Наш институт НИКИМТ привлекли к работе в Чернобыле в мае 1986 года. Когда я приехала, меня поразило, что гражданского транспорта в городе нет вообще — везде военные машины. Мы жили в Иванкове, в 90 километрах от станции. Каждый день ездили туда-обратно: в шесть часов подъем, в семь выезд, в восемь мы там. Обратно возвращались часов в девять вечера. Мы понимали, что масштаб аварии огромный, но страшно мне не было. Скорее, было странно: вокруг нет детей и шума. Спали мы мало — по дороге на станцию всегда досыпали в автобусе. У меня даже есть фотография, где я сижу и клюю носом с закрытыми глазами.

Чтобы подойти к станции близко, нужно было еще провести дезактивацию местности. На поверхности использовали

В 1986 году я пробыла в Чернобыле месяц, а в 1987-м — еще 100 дней. По справкам, у меня набралось девять рентген. Из-за интенсивной ежедневной работы без выходных я похудела. Затем по состоянию здоровья мне запретили работать в химической сфере. Поэтому с 1995 года я занимаюсь писательской деятельностью и уже выпустила книги «Воспоминание о Чернобыле», «Неизвестные герои советской эпохи», «Схватка с неизвестностью» и другие. Чернобыль развернул меня в эту сторону. Кстати, женщины, работающие в Чернобыле, могут выйти на пенсию в 45 лет, а мужчины — в 50.

Вряд ли я похожа на Хомюк (Ульяна Хомюк — физик-ядерщик, одна из трех главных героев сериала, но единственная вымышленная. — Прим. ред.). Это собирательный образ. Я, скорее, отношусь к тем, кто конкретно работал, а не расследовал. Я бы хотела еще раз побывать там, хотя все эти картинки и так стоят перед глазами. Посмотрела бы снова на Припять, зашла бы в церковь, которая вроде и сейчас работает, прогулялась по улице Кирова, где мы жили. Мне все знакомые говорят: «Все уже Чернобыль забыли, а ты все ликвидируешь».

За все время через Чернобыльскую зону отчуждения прошло до 800 тысяч ликвидаторов. Уже умерло, по разным оценкам, от 25 до 100 тысяч из них. Работы на станции продолжаются до сих пор. О судьбе разных поколений ликвидаторов читайте в следующей статье Андрея Яковлева на The Village.

изображения: обложка, 1, 3, 4, 5, 6, 7, 8 — HBO / «Амедиатека», 2, 9, 10, 11 — личный архив Елены Козловой

Другие статьи по темам

Подписаться на The Village

Источник: www.the-village.ru