"Кто будет решать: Иркутск топить или Бурятию?"

Восемнадцать погибших, 13 пропавших без вести, 200 госпитализированных, больше 10 тысяч затопленных домов, в которых жили 33 тысячи человек – о таких последствиях наводнения в Иркутской области известно на данный момент. Что стало причиной этой трагедии?

Сейчас обсуждаются разные версии. По мнению ученых Иркутского госуниверситета, причина случившегося – в атмосферных аномалиях и глобальных изменениях климата. Губернатор Иркутской области Сергей Левченко заявил: со стихией не удалось справиться, потому что метеорологи и МЧС вовремя о ней не предупредили. Жители затопленных населенных пунктов утверждают: местные власти бездействовали, когда уже стало ясно, что наводнения не миновать. Появилось уже и такое объяснение: к катастрофическому паводку привели действия энергетиков.

Директор экологической организации "Плотина", член Общественного совета при Федеральном агентстве водных ресурсов Александр Колотов и доктор охраны природы, международный координатор экологической коалиции "Реки без границ" Евгений Симонов уверены: роковую роль в случившемся в конечном счете сыграл "человеческий фактор".

"Недоверие порождает вздорные теории"

– Насколько реалистичны версии о том, что наводнение в Иркутской области – результат действий энергетиков, сброса воды с ГЭС?

Александр Колотов: Думаю, в данном конкретном случае не стоит обвинять гидроэнергетиков в случившемся. Хронология событий более-менее восстановлена, и уже ясно, что наводнение возникло все-таки из-за природных, а не техногенных факторов. Единственное, что в эти дни мне показалось странным в действиях энергетиков – отсутствие информации о состоянии иркутских водохранилищ ангарского каскада ГЭС на сайте "Русгидро". Несмотря на то, что они относятся к гидроэлекстростанциям "Иркутскэнерго", данные об уровне воды в этих водохранилищах обновляются в специальном разделе-информере ежедневно. Когда все произошло, мы, естественно, зашли в этот раздел и обнаружили, что с 28 июня по 1 июля информация по водохранилищам Иркутской области не выложена. По всем другим – есть, а здесь – пометка "Данных нет". Не похоже на технический сбой: больше нигде в стране в эти даты его не было, только в одном регионе…

– Эти данные важны для прогноза развития ситуации? Они могут помочь, например, сориентироваться в обстановке спасателям, местным властям?

А.К.: Эти данные – не предупреждение и не прогноз погоды. Это просто информация о реальном положении вещей – скорее, для специалистов-энергетиков, возможно, для особо любознательных граждан. Но тут важен сам факт: в экстремальных обстоятельствах сведения о притоке в водохранилища оказываются недоступными. Выглядит это как намерение утаить некие нежелательные сведения. И наводит на мысль, что в любой критической ситуации гидроэнергетики и чиновники в первую очередь стараются ограничить доступ к информации, на основании которой люди могут сделать свои собственные выводы, а не слепо следовать официальной версии случившегося.

Евгений Симонов: Я лично тоже не вижу, при чем здесь могут быть ГЭС. Все эти конспирологические версии – из области социально-политической психологии. Степень недоверия такая, что возникает огромное количество вздорных теорий. Когда у людей была большая уверенность, что кто-то за чем-то в этом государстве следит, безумных версий было меньше, и они в основном бытовали на кухне.

"Это просто системный паралич"

– А выводы сотрудников ИрГУ о глобальных изменениях климата как о причине наводнения? Казалось, если эти "глобальные изменения" и существуют, то Сибири они точно в последнюю очередь коснутся…

А.К. Это представление устарело. В последние годы мы все чаще сталкиваемся с проявлениями глобальных изменений климата. Вспомните: регулярно появляются в прогнозах погоды упоминания про "самую высокую температуру за весь период наблюдений", например. Или если прежде считалось, что "большие" паводки – достаточно редки, то в последнее время они происходят все чаще. Меры по климатической адаптации нужны, но конкретные, а не только на словах.

Е.С. Этот "звоночек" прозвучал не вчера, а лет пять назад, когда ученые-гидрологи опубликовали несколько работ о том, что некоторые зоны бассейна Ангары ведут себя необычно. Вообще, климатическая система довольно динамично меняется во всем мире, а локально – в бассейне Байкала и верховьях Ангары эти изменения происходят быстрее. В верховьях других притоков – не так быстро, но происходят.

– Происходят, но не учитываются?

–Там даже режим ЧС не сразу после наводнения ввели.

Е.С. Это просто системный паралич. У нас решением всех проблем занимается только МЧС - то есть мы уже ликвидируем, а не предупреждаем. Специалисты-метеорологи, особенно в регионах, в дефиците. Как и метеостанции. У местных властей ресурсов нет. После страшного амурского наводнения 2013 года решено было определить на местности вдоль каждой реки в стране паводкоопасные территории. Суть в том, что определяются несколько линий возможного затопления и две линии подтопления подземными водами. В некоторых зонах вести хозяйственную деятельность можно только с серьезными ограничениями. Провести такие линии в пределах населенного пункта стоит больших денег. Их у местных властей нет: прошло несколько лет, а у нас населенные пункты до сих пор просят отсрочку в определении таких зон. Вот в Тулуне эти линии были? Не знаю, думаю, что вряд ли. Особенно с учетом того, что паводкоопасные зоны должны к тому же определяться с учетом климатических изменений, а в нашей стране исследований по этой теме не очень много. Опыт наводнения 2013 года в Приамурье никого ничему не научил: в 2018 году к наводнению на Шилке, в верховьях Амура, власти снова оказались не готовы.

"Списать на стихию – проще всего"

А.К. Если мы и соглашаемся, что причина паводка – не техногенная, это еще не значит, что можно все списать на капризы погоды, изменения климата и не извлечь уроков из того, что случилось. Остается очень много вопросов, которые требуют анализа. Упоминалось про дамбы – Тулун, как мы знаем, был защищен дамбой. Она не так давно была укреплена, и власти уверяли, что прослужит дамба еще сто лет, сама простоит и людей защитит. Но не защитила и сама не устояла. А у одной из дамб, как выяснилось, вообще не было действующей декларации безопасности. И с этим тоже надо разбираться. Еще один момент – в последние десятилетия у нас ведется практически неконтролируемое строительство в поймах рек.

Е.С. Кстати, значительная часть пострадавшего жилья – это не частные домики. Вот эти все затопленные до третьего этажа пятиэтажки – их государство строило.

– Но если дома, многоэтажные в том числе, уже стоят, – что делать?

Е.С. На стихийное бедствие все списать легче: никто ни в чем не виноват. Начальство приезжает на место, выражает сочувствие, дает бодрые указания – сколько кому десятков тысяч выдать. Я, наверное, циник, но вы посчитайте, сколько там людей отметились за последние дни. И не отметиться нельзя, иначе вопрос: а где ты был все это время? А между тем, если бы в стране, в том числе в поселках, стоящих на реках, действовала, например, нормальная система страхования – весь этот пафос быстро сошел бы на нет. И совершенно точно, если нормально заниматься проблемой, можно предотвратить человеческие жертвы в подобных ситуациях.