НОЖИ РЕДКОЙ ФОРМЫ ИЗ ГНЁЗДОВА

Одну из наиболее многочисленных групп находок, обнаруженных при раскопках как курганов, так и Центрального поселения в Гнёздове, образуют ножи.

В коллекции их насчитывается более 500 экземпляров, целых или в виде

обломков. Анализ формы и размеров целых предметов позволяет утверждать, что среди них преобладают орудия, присутствующие на многих памятниках Руси, в материалах которых отмечены элементы скандинавской культуры — это ножи так называемой IV группы по Р.С. Минасяну.

На территории Древней Руси они впервые отмечены в нижних слоях Старой Ладоги (вторая половина VIII – IX вв.).

Менее представительны ножи II группы, наиболее распространенные на славянских памятниках VIII–XI вв. на широкой территории от Польши до Поднепровья и Северо-Запада Руси.

Считается, что обе группы ножей обычно имели деревянные или, реже, костяные рукояти.

На общем фоне этих находок в гнёздовской коллекции резко выделяются 4 ножа с фигурным завершением железной же рукояти, известные в литературе как «ножи с волютообразными навершиями».

В отечественной историографии на такие ножи впервые обратил

внимание Р.С. Минасян 40 лет назад.

Тогда автору были известны два десятка находок, происходившие из 22 памятников с обширной территории от Польши и Подунавья до Левобережья Днепра и Приильменья, которые он датировал VI–X вв..

В настоящее время количество находок увеличилось почти в четыре раза, соответственно, расширился и список памятников.

По мнению В.В. Седова, железные ножи с волютообразным завершением рукояти в VI–VIII вв. бытовали в Дунайско-Карпатской области, а в VIII–X вв. они известны на нижнедунайских территориях и на Восточно-Европейской равнине, и их распространение связано с расселением славян.

Характерной особенностью этих ножей является то, что они представляют собой плоскую узкую пластину длиной от 8 до 21 см и шириной 0,8–1,5 см, нижний конец которой переходит в однолезвийный клинок, верхний же, раздваиваясь, приобретает S-видную форму или вид симметрично расположенных обычных спиралей.

Переход рукояти в клинок не всегда заметен на фотографиях и редко

отмечается на рисунках, но почему-то считается, что его длина составляет не более трети от общей длины изделия.

Подавляющее большинство из известных по публикациям ножей имеют волютообразное навершие, а S-видная форма встречается исключительно редко.

Во всяком случае, на памятниках роменской и боршевской культур, а также на территории Карпато-Днестровского региона отмечены

находки ножей только с волютообразным навершием рукояти.

В лесной зоне Восточной Европы, не столь богатой интересующими нас находками, наряду с волютообразными навершиями известны единичные экземпляры с S-видными спиралями.

Как правило, железная пластина остается гладкой, но иногда та часть, что служила рукоятью, оказывается украшенной геометрическим узором.

Как полагал словацкий исследователь С. Шишка, орнаментированные ножи с волютами (тип А) относятся к наиболее ранней группе находок.

В связи с этим обращает на себя внимание то, что именно неорнаментированные ножи найдены в Словакии в комплексах, надежно датированных временем не ранее IX в. и даже рубежом IX–X вв..

Гнёздовские находки легко вписываются в круг охарактеризованных предметов.

Особенности деталей оформления наверший, послужившие ряду авторов для систематизации нескольких десятков находок, позволяют предложить следующую группировку ножей из Гнёздова.

Три ножа, рукояти которых имеют волютообразное завершение, относятся к ножам вида А (тип III), а один экземпляр с S-видными симметричными спиралями соответствует виду Б того же типа

согласно типологии, предложенной В.Б. Перхавко для материалов Днепро-Неманского междуречья.

В соответствии с более поздней типологией Л.В. Корольковой все

четыре ножа входят в тип II «бараний рог», но при этом первый и третий экземпляры относятся к варианту 1, второй экземпляр – к варианту 3, а последний, четвертый, — к варианту 6.

Отметив бытование выделенных типов одновременно в VII–X вв., исследовательница предположила, что указанные ею признаки вариантов являются хронологическими индикаторами (крутизна завитков волют, направление спирали, форма спирали).

Согласно этим признакам, ножи 1 и 3 вариантов могли бы быть датированы VIII–X вв., а нож, отнесенный к 6 варианту, – VIII в.

Источником для классификации послужили прорисовки, фотографии, информация из публикаций и отчетов. Видимо, в большинстве случаев автор не имел возможности непосредственно работать с находками, качество же прорисовок или фотографий далеко не всегда позволяет

правильно увидеть все детали, тем более в случаях с нерасчищенными находками.

Поэтому опубликованную Л.В. Корольковой классификационную схему можно принять лишь условно и считать предварительной.

Все гнёздовские ножи происходят из культурного слоя Центрального поселения и найдены во время археологических раскопок (3 экземпляра) или случайно (1 экземпляр).

Представляется важным рассмотреть контекст находок.

Один из ножей с волютообразным навершием представляет собой случайную находку, происходящую из перепаханного культурного слоя западной части селища.

Три остальных найдены в 1953 и 2012 гг. во время раскопок юго-западной части площадки Центрального городища в нижних пластах культурного слоя.

Культурный слой участка, откуда происходят ножи, характеризуется большой примесью угля и следами пожара, однако без отчетливых признаков каких-либо сооружений. При разборке слоя найдены стеклянный рубленый бисер, преимущественно желтого и синего цветов, но отмечено несколько экземпляров зеленого и белого; из того же слоя происходит 4-частная «серебростеклянная» пронизка (мелкая), синяя,

желтая и «золотостеклянная» бусины-лимонки, глазчатая

темно-красная бусина, хрустальная многогранная и шарообразная бусины, сердоликовая призматическая бусина.

Набор бисера и стеклянных бус может быть датирован достаточно широко в рамках IX–X вв., но бисер желтого цвета более характерен для X в.

Такие находки, как ланцетовидный наконечник стрелы с упором и маленькая проволочная спиралеконечная подковообразная фибула, никак не могут уточнить датировку слоя, другое дело — находки пряслиц.

Слой, из которого происходят три описанных ножа, содержал только глиняные пряслица, что достаточно важно — широкое производство пирофиллитовых пряслиц датируется второй половиной X в., более того, в Киеве эти пряслица широко представлены в слоях 70–80-х гг.

Решающим оказывается процентное соотношение фрагментов лепной

и раннекруговой керамики — последняя насчитывает не более 20 % найденной в этом слое. Наиболее вероятно, что гончарный круг в Гнёздове появляется во второй четверти X в.

Интересующий нас слой, исходя из этих наблюдений, можно датировать временем не ранее середины X в.

Для лесной зоны в рамках VIII–X вв. находки ножей с волютообразным завершением рукояти достаточно редки.

Две находки с обломанными концами клинков происходят с территории Поволховья – это ножи, завершения которых имеют вид плоских симметричных спиралей (вид А по типологии В.Б. Перхавко).

Первый нож найден в пахотном слое селища Васильевское-1, основная

часть комплексов которого датирована X в. на основе керамического материала и данных радиоуглеродного анализа, причем, как пишут авторы раскопок, «скорее всего даже его второй половиной».

Второй обнаружен в культурном слое городища Георгий, датированном IX–X вв.

Наиболее близкие Гнёздову места находок — это Заозерье в Днепро-Двинском междуречье и Ярцево.

Три ножа (два целых и третий с отломанной верхней частью пластины) обнаружены при раскопках курганов могильника в Заозерье. Однако ни один из них не связан с погребением.

Первый происходит из перемешанного культурного слоя, из которого сооружена насыпь кургана 4, второй и третий — из подстилающего насыпи курганов 4 и 52 и частично нарушенного культурного слоя селища с материалами тушемлинского и более позднего времени.

Первый нож из кургана 4 имел S-видное завершение (вид Б по В.Б. Перхавко) , верхняя часть второго обломана, и форму его завершения определить невозможно.

Нож из кургана 52 с волютообразным навершием отнесён к виду А (по В.Б. Перхавко).

Все ножи, по мнению автора раскопок, имеют следы сработанности.

Е.А. Шмидт считал курган 52 одним из поздних в составе могильника и отметил, что культурный слой под его насыпью содержал находки VIII – начала X вв., в то же время могильник в целом им датирован VIII – серединой X вв.

В одной из своих более ранних работ Е.А. Шмидт на основе характера керамического материала из культурного слоя предлагал датировать заозерские находки ножей VII в., а возможно, самым началом VIII в.

Это подтверждали, по мнению автора, находки аналогичных ножей

на памятниках банцеровской культуры третьей четверти I тыс. н. э. на территории Белоруссии, среди которых есть один экземпляр с S-видным завершением пластины — это находка из Ревячек.

Еще один нож с S-видным завершением пластины, аналогичный гнёздовской и заозерской находкам, найден в районе Ярцево. Однако условия этой находки неизвестны — предмет был получен В.И. Сизовым во время раскопок им курганов в 1898 г. на р. Вопь в дар от

местной помещицы.

Может создаться впечатление, что даты приведенных

материалов из Заозерья и с территории Белоруссии вступают в противоречие с предлагаемой датой гнёздовских находок. Однако это не так. Дата вполне согласуется с рассмотренными выше датами находок из Поволховья.

Аналогии найденным в Гнёздове ножам с волютообразным завершением пластин-рукоятей на территории южнее Смоленского Поднепровья, на памятниках роменской или боршевской культур к востоку от Днепра относятся к IX–X вв. Так, подобный нож длиною около 12 см (длина клинка чуть более 1/3 общей длины) найден в верхней части культурного слоя на окраине Новотроицкого городища, вне жилых или хозяйственных сооружений. Период существования городища был определен в рамках рубежа VIII–IX/конца IX – начала X вв.

На селище около Выползовского городища (нижнее Подесенье) нож с волютообразным навершем обнаружен в постройке, связанной с так называемым III горизонтом, вещевой комплекс которого не позволяет датировать его ранее середины X в. — среди находок пиррофилитовые пряслица и обломок подвески, относящейся к одному из поздних вариантов так называемых подвесок гнёздовского типа, украшенных

стилизованной антропоморфной маской на ушке в стиле Борре .

Практически все авторы, упомянувшие о находках ножей с волютообразным навершием рукоятей или посвятившие им специальные исследования, писали, что эти интересные предметы имели ритуальное назначение или являлись предметами жреческого культа.

Пожалуй, только И.И. Ляпушкин счел возможным предположить иное назначение этих ножей — он отнес новотроицкий нож к сапожным. Ритуальный характер использования этих ножей вызывает некоторые сомнения.

Ни одна из известных находок не связана с каким-то особым характером места обнаружения, например, со святилищем.

Некоторая часть наиболее ранних ножей происходит из погребений, как правило, женских, и при этом все находки VII–X вв. с памятников Восточной Европы связаны с культурным слоем либо славянских поселений, либо поселений культуры Тушемли-Банцеровщины....

https://vk.com/doc-71941140_490890290

Т.А. Пушкина

https://litresp.ru/chitat/ru/С/sedov-valentin-vasiljevich/slavyane-istoriko-arheologicheskoe-issledovanie

https://vk.com/doc-71941140_490890860

http://kronk.spb.ru/library/minasyan-rs-1978.htm

#Русь_археология_история_источники

Источник: kronk.spb.ru