Везет как утопленникам

Затопленные дома, наплевательство властей, мэр с фингалом — Забайкалье оказалось абсолютно не готово к самому масштабному за последние 80 лет наводнению

«Мы готовились к пожарам, а пришла вода. К наводнению мы оказались совершенно не готовы», — говорят жители Шилки, небольшого городка в Забайкальском крае. «Мы всех предупредили за несколько часов», — утверждает мэр Сергей Сиволап. «Никто нас не предупреждал!» — возмущаются шилкинцы. Под глазом Сиволапа чернеет фингал. По слухам, ему досталось от мужиков, когда те увидели, что глава города срочно отправил технику на укрепление дамбы возле своего дома. По другой версии, фингал мэру поставил взбешенный глава района. Сам Сиволап говорит, что ударился о косяк.

Мэр говорит мне, что о надвигающемся на город наводнении узнал утром 8 июля около 11 часов — из телефонного разговора с главой села Богомягково, находящегося вверх по течению реки Кии. Богомягково к тому времени уже затопило. Через несколько часов большая вода неминуемо пришла бы в Шилку — у горожан оставалось часов пять, чтобы вывезти семьи, поднять на чердаки телевизоры-холодильники, мебель, отогнать мотоциклы и автомобили в верхнюю, еще сухую, часть города. Но их не предупредили, и шилкинцы ошеломленно смотрели, как Кия, Киюшка врывается в их дворы и огороды. Огороды и подполы затопило полностью минут за пятнадцать, вода в домах поднялась на метр над уровнем пола, люди успели похватать детей и документы. Через пять дней вода из большинства домов ушла, но все еще стояла в погребах и во дворах. И даже через десять дней по улицам можно было пройти только в резиновых сапогах.

Вода вместо огня

Бич Забайкалья — лесные пожары. Случаются они чуть ли не каждый год — чаще всего из-за сельхозпалов. Это ведь экономически выгодно для сельхозпредприятия: просто поджечь стерню, и не надо выводить в поле технику, чтобы подготовить пашню к посевной. Зачем жечь тонны топлива, если можно поднести спичку. Все понимают опасность искусственных палов, но успокаивают себя тем, что держат ситуацию под контролем, не дадут огню перекинуться на лес. Получается не всегда. Точнее сказать — почти никогда. В 2017 году леса в Забайкалье горели 911 раз, было уничтожено больше 300 тысяч гектаров леса, сгорели десятки домов, погибли люди. В 2015 году было почти полторы тысячи пожаров, еще больше — в 2011-м, в другие годы — 600-800 пожаров.

Последние 12 лет Шилка страдала от засухи. Город укреплял пожарную часть. И тут дожди, которые не прекращались четверо суток. По данным МЧС, в Забайкалье подтопленными оказались 38 населенных пунктов, 776 домов, более двух тысяч приусадебных участков, 28 придомовых территорий многоэтажек.

Из шести мостов, соединяющих районы Шилки, вода снесла пять, и оперативно сработали только железнодорожники: один из мостов принадлежал РЖД, и его восстановили через десять дней. На остальных спустя две недели работы так и не начались.

Хотя нет, 12 июля к одному из мостов подъехали самосвалы и высыпали шесть куч щебня. На следующий день город наводнили гаишники, которые принялись регулировать движение транспорта по единственному на тот момент действующему мосту. Горожане удивились: неужели о них вспомнили? Оказалось, это была лихорадочная подготовка чиновников к приезду в Шилку губернатора Забайкальского края Натальи Ждановой.

«В город заехал кортеж чиновников, на мосту сразу появились гаишники, пропускали по одной машине, даже пожарные дежурили. Мы думали, к нам кто-нибудь из чиновников заглянет, но не дождались», — говорит местная жительница Татьяна Анисина, руководитель конного клуба «Атаман». Жданова у моста из машины даже не вышла, а вскоре после ее отъезда как под землю провалились и гаишники. Только кучи щебня напоминают сегодня о посещении Шилки губернатором Забайкалья.

Анисина выглядит измученной — последние две недели она занималась спасением своего хозяйства, конного клуба, единственного места, где в Шилке можно заниматься с детьми с ДЦП и расстройствами аутистического спектра. Сначала Татьяна годами добивалась от местных властей хоть какого-то содействия по работе конюшни, год выбивала под нее место — конюшня выстроена на месте бывшей свалки бытовых отходов. Когда вода подошла к окраине, где стоит клуб, старшие дети Анисиной сели на коней и повели их к единственному уцелевшему мосту. Едва успели переправить коней через мост, как тот рухнул.

Чапай не выплыл

Больше других в Шилке пострадал район, именуемый «Чапай-городок». Туда мы и отправляемся с волонтерами из Читинского отделения Союза добровольцев России и старшими детьми отца Александра, настоятеля храма Петра и Павла. Протоиерей Александр Тылькевич первым занялся доставкой гуманитарной помощи для земляков. Затем подтянулись добровольцы из Читы, сбор на нужды затопленных открыл фонд «Предание». Привезли хлеб, воду, продукты, новые матрасы. Старые шилкинцам пришлось выкинуть, как и всю мягкую мебель, — вода угробила все.

Сейчас дома «утопленников» (как их здесь называют) стоят совершенно пустые, дышать в них из-за сырости и плесени тяжело. Всю мебель свалили в штабеля на улицах, потом ее увезут на свалку.

Ссутулившийся старик стоит посреди двора в высоких резиновых сапогах и в тысячный раз осматривается по сторонам. Можно ли что спасти? Нет, поздно, сгниет все. Хлеб и воду он принимает, кажется, без особой благодарности. Привезли — спасибо, а не привезли бы — так и не надо. Огород пропал, старенькая мебель выброшена, пол, понятное дело, сгниет, надо перестилать. А на какие шиши, когда пенсия чуть больше восьми тысяч?

Старика зовут Николай Григорьевич Лисичников. Ему 65 лет, столяр по профессии. Пожав плечами, мол, чего там смотреть-то, он приглашает нас в дом. Без особой охоты рассказывает, как все произошло:

«Стоял и смотрел, как со стороны совхоза вода идет. Полчаса — и вода в доме по пояс. Ничего не успел поднять. Сейчас говорят, нас предупреждали загодя. Да не предупреждал нас никто! Соседи то же говорят».

«КОМУ МЫ НУЖНЫ? ВОТ ХЛЕБ ПРИНОСЯТ, И НА ТОМ СПАСИБО»

Дом на соседней улице. Во дворе мальчишка лет 12 на ходунках. Здесь живет семья Калягиных – Евгений, Анна и двое их детей, одиннадцатилетние Иван да Марья, у обоих ДЦП. И теща Нина Васильевна, пенсионерка, в прошлом фельдшер-акушер. В прошлом году Евгений с женой набрали кредитов и сделали в доме шикарный ремонт — решили пожить «по-людски». Евгений работает на железной дороге помощником машиниста, отдавать по кредитам было тяжеловато, но ничего, справлялись. Даже ламинат постелили — большая редкость для деревенского дома. Купили «плазму», диван за 90 тысяч, детям новенькие кровати, шкафы, столы. От всего этого благополучия остался только телевизор на стене. Вода до него не добралась. Кстати, поэтому — потому что не пострадали электроприборы — Калягины могут рассчитывать лишь на частичное возмещение материального ущерба, а это 50 тысяч рублей вместо ста.

Евгений с соседскими мужиками купил в складчину машину дров — надо хоть как-то просушивать дома. Парень с сильно искривленными ногами ловко забирается в кузов и скидывает поленья на сухой островок перед домом. Это Олег Туранов, ему 23 года, у него тоже ДЦП. Олег — парень с сильным характером. Пока мать работает, он на хозяйстве. Из десятка домов, пострадавших от наводнения, в которые мы заходили, дом Олега — самый чистый, тщательно прибранный. Пустой, только холодильник лежит на старом обеденном столе — это все, что парню удалось спасти.

Не пробивные люди

По официальным данным, ущерб от наводнения в Забайкалье превысил миллиард рублей. 28 июля стало известно, что край выделяет 174,6 миллиона рублей, из резервного фонда правительства России поступит 238,3 миллионов. Пострадавшим выдается единовременная материальная помощь в размере 10 тысяч рублей на человека. Правда, положена она не всем, а только тем, кто был прописан в подтопленных домах. Как и компенсация, которая неизвестно когда будет выдаваться. Пенсионерке Светлане Юринской матпомощь, похоже, не полагается. Дом, в котором она живет всю жизнь, был записан на маму, она умерла.

«Вода во дворе появилась неожиданно, — говорит Светлана Петровна. — Никто ни о чем нас не предупредил. Какие-то 10-15 минут, и в доме уже по колено воды. Что успела — побросала на чердак, а сама с котом Барсиком залезла на стол. Так мы ночь и провели. Больше ночевать негде было. Слава Богу, хоть хозяйство не держу. У людей животины много потопло».

Через несколько дворов от Юринской живет многодетная семья — Надежда Сальникова и пятеро ее детей. Сальникова — мать-одиночка. Старшим дочке и сыну по 17, младшим сыновьям девять, пять и три года. Семья жила в Чапай-городке, этому району Шилки досталось больше всего. Надежда с детьми перебралась в дом младшей сестры. А у той своих четверо, мать-инвалид после инфаркта и бабушка Нина. Бабушке 86 лет, сама она ходить не может, а коляски нет, вот и лежит сутками на продавленной койке. До катастрофы Нина Яковлевна жила одна и жива осталась чудом, — за несколько минут до наводнения навестить ее пришла внучка. Когда со всех сторон хлынула вода, старушку из дома вынесли соседи.

Надежда — женщина совсем не пробивная. О матпомощи по 10 тысяч на нос что-то слышала, а о компенсации по утрате имущества имеет самое смутное представление. Ущерб, нанесенный ее дому и огороду, никто не оценивал, потому что она с детьми живет у сестры. Оценщики ее в затопленном доме не застали, искать не стали. Дом Надежда купила на маткапитал, но неудачно — домишко оказался в залоге, прежний владелец это скрыл. Поэтому продать дом Надежда не сможет. И жить в нем тоже — она и двое ее детей больны диабетом. Дети слабые, постоянно по больницам. В затопленный дом Надежде с детьми возвращаться нельзя.

У Альбины Азаренковой трое детей — одиннадцати, восьми и двух лет. Со дня на день в семье ожидается прибавление. Азаренковы едва спаслись из затопленного дома. В него они не вернутся — дом этот семья снимала и намеревалась купить. Кроме школьного уголка, никаких вещей спасти не удалось. Но единовременного пособия и компенсации им ждать не стоит, — в съемном жилье Азаренковы, естественно, прописаны не были. Когда Альбине придет время рожать, скорая может не добраться до них — мосты-то разрушены. «А таксисты в наш район отказываются ехать», — вздыхает Альбина.

Хочешь выжить – делай сам

Первым, кто бросился спасать людей, когда Кия вышла из берегов, был настоятель храма Петра и Павла протоиерей Александр Тылькевич. Ему помогала вся его семья, в которой 12 детей. Тылькевичи организовали подвоз воды и продуктов в отрезанные водой районы Шилки, объявили сбор вещей для пострадавших, взялись за решение вопроса с переправой. Отец Александр договорился с воинской частью в Чите насчет передачи списанных понтонов. Каждый вечер дети священника объезжали затопленные районы и передавали людям хлеб, воду, продукты. Так продолжается до сих пор. В городе очень недовольны властью. Все, с кем мне пришлось разговаривать, считают, что в Шилке власть мертвая, ничем не интересуется, ничего без окрика сверху не делает, даже когда случается ЧС.

21 июля на заседании КЧС зампред правительства Забайкальского края Кулаков свалил всю вину на глав городов и районов. «Вы все отчитываетесь о готовности районов и поселений к паводкам. Вы рассказываете о готовности гидротехнических сооружений. Вы каждый год твердили, что все у всех хорошо. На самом деле — конь не валялся ни у кого. По всем районам без исключения. Я продолжаю ездить и смотреть. Везде одно и то же. Сливные каналы и трубы замусорены, завалены грунтом, задвижки шлюзов отсутствуют, либо вообще демонтированы. А теперь вы начинаете лихорадочно прочищать эти трубы», — цитировали Кулакова местные СМИ.

Мы уехали из Шилки 27 июля, когда отец Александр отправился в Читу за понтонами для строительства переправы. Спасение утопающих здесь — на самом деле только их дело.

Источник: m.vk.com