 |
|
Все последние события из жизни вулканологов, сейсмологов |
 |
|
 Трудно найти на Крайнем Севере место с более суровым климатом, чем Берингов пролив. Летом на стыке Чукотки и Аляски ветер то и дело приносит морось, дождь, нагоняет лед, и тогда температура воздуха даже в июле опускается до нуля. Тем не менее, около двух тысяч лет назад именно эти арктические края стали центром яркой неолитической культуры, которую можно с полным правом назвать древней цивилизацией. Создателями цивилизации Берингова пролива были морские арктические зверобои — далекие предки чукчей и эскимосов. В науке идут споры о том, где впервые возник промысел моржей, тюленей, китов: на Алеутских островах, на юго-западе Аляски или на берегах Охотского и Японского морей. Однако где бы ни находились истоки этой культурной традиции, своего совершенства она достигла в Беринговом проливе. Здесь самые благоприятные условия для морского зверобойного промысла. Через узкую горловину пролива, совершая сезонные миграции, проходили тысячи моржей и китов, в прибрежных водах постоянно обитали тюлени. Обилие морского зверя позволило первобытным охотникам не только выжить на каменистых, лишенных древесной растительности берегах, но максимально усовершенствовать уже имевшиеся навыки.
Не исключено, что лишь на побережьях Берингова пролива морские арктические зверобои стали использовать для обшивки лодок не древесину, а моржовые шкуры. На этих пустынных берегах им стали особенно необходимы лампы-жирники, позволявшие обогревать дома не дефицитным деревом, а имевшимся в изобилии жиром морских животных. Да и возводить каркасы жилищ из китовых костей северяне научились, по всей вероятности, именно здесь. Вот еще несколько примеров из обширного списка изобретений древних зверобоев Чукотки и Аляски. Морские охотники шили одежду из тюленьего меха и моржовых кишок. Мех и кожа морских животных водонепроницаемы и надежно защищали от холода. Одежда специального покроя снабжена большим количеством ремешков, перетягивающих в нескольких местах рукава и штанины. Это делало ее не только более теплой, но превращало в своеобразный спасательный жилет. Человек, облаченный в такую одежду, если падал в воду, мог какое-то время продержаться на плаву. Юркие, маневренные каяки древних обитателей берингоморских побережий стали прототипами современных байдарок. Каяк имел специальный кожаный "фартук", с помощью которого охотник герметично закрывал люк и одновременно "пристегивал" себя к лодке. Если каяк переворачивался, человек оставался в нем, в лодку не попадала вода, и гребец мог особым, хорошо отработанным движением вернуть каяк в первоначальное положение. Гарпуны древних охотников Берингова пролива были оснащены стабилизаторами, обладавшими удивительными аэродинамическими качествами. О гарпунных стабилизаторах — "крылатых предметах" — стоит рассказать более подробно, поскольку именно они натолкнули нас на мысль о полярной цивилизации. Первые "крылатые предметы" были найдены еще в 1920-х годах американскими археологами на острове Святого Лаврентия, в южной части Берингова пролива. Позднее их удалось обнаружить на восточном побережье Чукотки, в северных районах Аляски. Долгое время назначение этих странных изделий из моржового клыка оставалось неизвестным. Тщательно обработанные, покрытые изящным орнаментом, они напоминали больших тропических бабочек, чудом оказавшихся в полярных широтах. Этнографы не прояснили ситуацию. По словам местных жителей, "крылатые предметы" могли помещаться в старину на носу каяков, служить амулетами и оберегами. Высказывались и иные предположения. Согласно одному из них, "бабочки из моржового клыка" были навершиями шаманских посохов, согласно другому — стабилизаторами гарпуна. Именно последняя версия и подтвердилась в ходе наших раскопок. … Полевой сезон подходил к концу, особых сенсаций не ожидалось, как вдруг нам удалось найти древнеэскимосский гарпун в собранном виде. На заднем конце гарпунного древка был закреплен "крылатый предмет"! В Москве эту находку показали авиаконструкторам. Стабилизатор гарпуна поверг наших консультантов в шок. "Вот он, угол наклона крыла истребителя. Мы искали его двадцать лет, а жителям Чукотки он был известен еще в каменном веке!" — взволнованно повторял один из них. Древние зверобои Берингова пролива знали законы аэродинамики — таков был главный вывод самолетостроителей. По их заключению, гарпун, оснащенный "крылатым предметом", взмывал вверх, набирал высоту, а затем резко снижался, пикировал на цель... Когда в дискуссии о назначении "крылатых предметов" была, наконец, поставлена точка, перед нами встал другой вопрос: чем объяснить, что затерянные в ледяной пустыне, на краю ойкумены, первобытные племена обладали столь сложными инженерными знаниями? Впрочем, стабилизаторы гарпуна — не только выдающееся изобретение технической мысли. "Крылатые предметы" — подлинные шедевры изобразительного искусства. Можно часами рассматривать изысканный криволинейный узор, сплошь покрывающий их поверхность. В сложных переплетениях сплошных и прерывистых линий, концентрических кругов и овалов прослеживаются изображения птичьих крыльев, медвежьих голов, таинственных большеглазых личин. Увидеть их непросто: они зашифрованы и спрятаны в геометрическом орнаменте. Берингов пролив предстал перед нами не "краем света", а центром огромной полярной страны, простиравшейся вдоль арктических побережий от устья Колымы в Азии до Лабрадора и Гренландии в Америке — всюду, где жили морские арктические зверобои. Самих же охотников полярных морей мы рассматриваем не как племена, оттесненные на Крайний Север более удачливыми соседями, но как подлинных первооткрывателей, исследователей, землепроходцев. Богатые охотничьи угодья берингоморских побережий постоянно привлекали к себе первобытных охотников, но утвердиться, выжить в этих суровых краях могли, вероятно, лишь самые смелые, самые энергичные и находчивые. Большую роль сыграл, вероятно, и географический фактор. Благодаря южным морским течениям, что господствуют в Беринговом море, в прибрежные районы Чукотки и Аляски часто проникали переселенцы с юга. Они приносили веяния древних культур Восточной Азии, Центральной Америки. Не случайно в изысканном древнеберингоморском орнаменте можно увидеть и элементы скифо-сибирского звериного стиля, и влияния ритуального искусства американских индейцев, и отголоски художественной культуры народов Приамурья, Китая, Океании. Обитатели побережий Берингова пролива аккумулировали знания, приходившие извне, перерабатывали их, приспосабливали к экстремально суровым условиям Арктики. Важной особенностью их культуры была открытость, толерантность. Среди находок нашей и других археологических экспедиций — множество предметов охотничьего вооружения, но почти нет боевого оружия. Этот факт говорит о многом. Люди умели жить в мире, умели договариваться друг с другом. Чем больше мы узнавали о древних зверобоях Берингова пролива, тем прочнее становилась уверенность в том, что большую роль в их жизни играли творчество, поиск, эксперимент. Морские охотники Чукотки и Аляски постоянно искали все более совершенные формы адаптации к "высоким широтам", стремились найти нестандартные способы охоты, не известные ранее приемы изготовления орудий труда, наиболее оригинальные художественные образы. Ярко выраженное творческое начало берингоморской традиции и обусловило ее восхождение на тот высокий уровень развития, который принято называть древней цивилизацией. Говоря о высокоразвитых культурах древнего мира — Египте, Месопотамии, античном Средиземноморье, — историки обычно обращают внимание на два основных признака древней цивилизации: письменность и градостроительство. Можно ли говорить о письменности и городах у древних зверобоев Берингова пролива?
Дальнейшая дешифровка рельефных и графических изображений привела нас к выводу, что они имели структуру текста. Простые геометрические фигуры — окружности, точки, треугольники — играли роль букв. Их набор ограничен, но число комбинаций-слов было достаточно велико. Из нескольких простых элементов возникали десятки таких комбинаций — орнаментальных мотивов. Древние художники Берингова пролива объединяли их в "предложения", а из "предложений" создавали целостные композиции. Узоры, которыми покрыты старинные изделия из моржовой кости, представляли собой своего рода рассказ, повествование, рисуночное письмо.
В старинных чукотских преданиях говорится о подземных переходах, соединявших яранги морских зверобоев. Найдем ли мы подземные коридоры? Не известно. Но то, что уже удалось найти, существенно меняет представления о строительных технологиях арктических первопроходцев, о масштабах и структуре их поселений. Известный немецкий археолог, профессор Ханс Мюллер-Бек, — вместе с нами исследования на Чукотке ведут наши коллеги из Германии и Швейцарии, — назвал древнее поселение на северо-восточной оконечности Чукотки, где работает экспедиция, Арктической Троей. Действительно, здесь хранится не менее обширная информация о прошлом, чем в легендарном античном городе. Но еще важнее другое. Поиск гомеровской Трои привел к открытию не известной ранее цивилизации Эгейского моря. Наши раскопки дали практически тот же результат: на "краю земли" обнаружена яркая и во многом загадочная культура — древняя цивилизация Берингова пролива. Память о прошлом особенно важна для коренных жителей современной Чукотки. Ежегодно приезжая на раскопки, мы стали свидетелями того, как в северянах накапливались усталость, неверие в свои силы, отчаяние. Люди ощущали себя забытыми, никому не нужными. Последний год принес заметные перемены в жизнь чукчей и эскимосов. Но и сегодня важно, чтобы жители далеких прибрежных поселков почувствовали, что они не забыты, культура, наследниками которой они являются, представляет большую ценность для страны, для всего человечества. Мы глубоко убеждены в необходимости специальной программы по созданию на северо-востоке Чукотского полуострова охраняемой историко-культурной зоны. Начинать можно с малого. Создание музеев под открытым небом — фактически речь идет именно об этом — потребует длительного времени. Однако археологический раскоп тоже может превратиться в своего рода музейную экспозицию. Сделать ее понятной для посетителей, туристов сможет, разумеется, только специалист. Но летом, в течение двух-трех месяцев, пока ведутся полевые исследования и когда, собственно, только и можно добраться до Арктической Трои, до других древних селений, есть кому рассказать о находках. Больше того, посетители такой "экспозиции" смогут принять участие в раскопках, стать на несколько дней участниками научной экспедиции, испытать все прелести полярного лета с его ветрами, штормами, туманами и удивительной тишиной, что окутывает тундру белыми ночами... Так что подобный музей может начать работу уже сейчас. Но для этого необходимы контакты с организациями, занимающимися научным туризмом, с фондами любителей дикой природы и путешествий в экстремальных условиях. Нужно вложить определенные средства в обустройство лагеря экспедиции. Эти расходы будут, кстати, невелики, их быстро компенсирует тот же научный туризм. Можно рассчитывать здесь и на помощь спонсоров. Некоторый опыт в этой области уже есть. В 2000 году раскопки Арктической Трои финансировали не только Министерство культуры и Музей Востока. Часть необходимых средств мы получили от американской компании "Боинг" и российских "Внуковских авиалиний". Добраться от Анадыря до побережья Берингова пролива помог нам "Полюс надежды". В нынешнем, 2001 году существенную помощь оказал экспедиции Департамент культуры Чукотского автономного округа. Надеемся, что вокруг идеи сохранения культурного наследия уникальной цивилизации Берингова пролива удастся сплотить максимально широкий круг людей. М. БРОНШТЕЙН, кандидат исторических наук Фото Э. БАСИЛИЯ, Е. ЖЕЛТОВА Источник: magspace.ru 
|
Вероятно, именно в прибрежных районах Чукотки и Аляски впервые появился поворотный гарпун. От обычного гарпуна он отличался тем, что в момент удара наконечник отделялся от древка и, попав в цель, поворачивался на 90 градусов. Древко, таким образом, оставалось на плаву, и ему не грозила опасность быть сломанным о край льдины, под которую, как правило, старался уйти раненый зверь. А сама добыча уже не могла ускользнуть от охотников: повернувшийся под прямым углом наконечник с привязанным к нему линем намертво застревал в ране. 
Достаточно взять в руки все тот же испещренный тончайшим узором "крылатый предмет", чтобы понять: древнеберингоморский орнамент был не только декором. Он представлял собой многозначный код, позволявший сохранять и передавать разностороннюю информацию. Первым на это обратил внимание член-корреспондент Российской академии наук С.А. Арутюнов. По мнению этого известного исследователя, в орнаменте древних зверобоев Берингова пролива нашли отражение магия и символика чисел, ритмы народной поэзии, песенного и хореографического творчества. Орнамент подсказывал резчику конструкцию предмета, помогал ему выбрать для своих изделий наиболее совершенные, устоявшиеся, отобранные временем формы. 
Что же касается градостроительства у древних обитателей Чукотки и Аляски, приведем только один пример. Минувшим летом мы вели раскопки жилища. Впервые на азиатском берегу Берингова пролива объектом исследования стало жилище середины I тысячелетия нашей эры, целиком сохранившее свой первозданный облик. Оно представляло собой углубленное в землю просторное помещение с расположенными по периметру массивными вертикальными столбами из челюстных костей гренландского кита. Найдены перекрытия кровли — китовые ребра. Расчищена мощная кладка из сланцевых плит, служившая полом. Когда мы определили контуры наружной стены, то оказалось, что стена не была границей жилого комплекса. Он продолжался, "выплескивался" за стены, уходил все дальше от центра, в сторону соседних землянок, туда, где, судя по рельефу современной поверхности, культурного слоя быть не должно. Мы "разбивали" дополнительные квадраты, увеличивая площадь раскопа, и находили все новые и новые сооружения. Под топкой, заболоченной тундрой лежала ровная, как асфальт, вымостка из тщательно пригнанных друг к другу лопаток кита. На ее поверхности сохранились многочисленные обломки сланцевых орудий и фрагменты глиняных сосудов — по-видимому, здесь находились мастерские. Недалеко от стены располагались каменный очаг и резервуары прямоугольной и овальной формы из смерзшегося жира морских животных, предназначавшиеся, скорее всего, для хранения пищи. Но самое удивительное заключалось в том, что под площадкой из лопаток кита прослеживались китовые позвонки и другие крупные кости. Конструкция уходила в глубину, в вечную мерзлоту... 
