Frostpunk в реальности: что СССР хотел сделать с Арктикой

24 апреля на PC вышла Frostpunk, стратегия с элементами симулятора выживания. В игре нам предлагают стать мэром последнего города на Земле, построенного посреди ледяной пустыни. Хотя сюжет Frostpunk фантастичен, мир знал не менее грандиозные проекты освоения северных территорий. Особенно в этом смысле отличились советские изобретатели, инженеры и простомечтатели. Мы решили вспомнить, как именно они собирались преобразить Арктику.

Мирный атом

Географию России и Советского союза всегда отличал плохой доступ к мировому океану. Где-то порты замерзали на зиму, где-то обладали малой пропускной способностью, а где-то путь из них вел в пролив, который контролировала враждебно настроенная держава. При этом морской транспорт гораздо дешевле наземного, и доставлять им несрочные грузы на восточные окраины страны было предпочтительнее, чем по железной дороге, но водный путь из европейской части России во Владивосток проходил через ряд чужих проливов и каналов, и зависел от политической обстановки в мире.

Была, правда, альтернатива — Северный морской путь по Ледовитому океану. Он был в 1,6 раза короче, чем обычная трасса «Азия-Европа», использующая Суэцкий канал, и в теории экономил деньги и время. Но Севморпуть немыслим без ледоколов — большую часть года дорогу преграждает лед. Сами ледоколы и их рабочее время стоят денег, что повышает стоимость проводки грузов.

Северный морской путь

Ледоколы не могли сопровождать суда везде и сразу, и в первой половине XX века прохождение Севморпути часто занимало 2 года, большая часть времени уходила на ожидание таяния льдов. В 1932 году впервые удалось пройти Севморпуть за одну навигацию — но на ледоколе. Попытка спустя 2 года повторить то же на пароходе «Челюскин» закончилась печально. Судно не успело проскочить опасную зону, и его затерло льдами. После пятимесячного дрейфа «Челюскин» затонул. На арктических льдах осталось 104 человека, спасение которых превратилось в настоящую эпопею.

Советские ученые ломали голову, как избавиться ото льдов. Одним из самых радикальных предложений была идея члена Географического общества Алексея Пекарского. Мысль Пекарского, изложенная в записке от 10 июня 1946 года, была проста, но амбициозна. Он предлагал, ни много ни мало, разбомбить льды ядерными бомбами. Изобретатель утверждал, что получившийся канал будет достаточно широким, чтобы отправлять по нему караваны безо всякого ледокольного сопровождения. Мало того, так можно будет ходить не только вдоль Евразии, но и, например, в Америку — вопрос лишь в количестве бомб.

Гибель «Челюскина»

Сталин, которому была адресована записка, судя по всему, нашел эту идею заслуживающей внимания, и ее отправили на доработку в Арктический институт. Интересно, что там к предложению Пекарского отнеслись неожиданно спокойно. В отзыве на записку академик Владимир Визе соглашался с изобретателем — да, когда-нибудь мы разбомбим арктические льды, но явно не сегодня. Ведь на 1946 год Советскому союзу оставалось 3 года до получения первой атомной бомбы. Да и после этого какое-то время количество бомб было ограничено, ведь все они имели вполне конкретное назначение. А когда бомб стало достаточно много, в мире осознали опасность радиации. Да и ядерная энергия в Арктике прокладывала себе другой путь — Советский Союз создавал первый в мире атомный ледокольный флот.

Мост в Америку

Разделяющий Россию и Аляску Берингов пролив не так уж и велик — 86 километров. Регулярные предложения построить под ним тоннель и соединить Лондон и Нью-Йорк поступали еще с 1890-х годов. Однако просто тоннель или мост — это слишком скучно. Советские инженеры предлагали намного более масштабные проекты.

У железнодорожного инженера по фамилии Воронин была, например, идея вообще засыпать пролив. Если вынести за скобки огромные затраты, проект был вполне реализуем. Правда, пришлось бы построить и обслуживать еще 3500 километров пути с советской стороны, и 2000 километров с канадской и американской.

Идея перекрытия Берингова пролива не давала покоя советским фантастам, инженерам и ученым

Не последнее внимание Воронин уделял климатической составляющей — по его прикидкам, насыпь ограничила бы поток холодных арктических вод, отчего климат на Чукотке и Камчатке стал бы существенно теплее. Ему возражали ученые-географы — да, на Дальнем Востоке потеплеет, но холодные воды не пропадут, а потекут в Европу, и охладят уже ее. Так что, если и строить насыпь, то не только в Беринговом проливе, но и у Ньюфаундленда, перегораживая арктические воды с обеих сторон. Правда, это вышло бы еще дороже.

В 1970 году ученый-географ Петр Борисов нащупал другой путь — не ограждать Арктику, а нагревать ее. Борисов пользовался исследованием географа Юрия Рыжкова, который заявлял, что при удалении поверхностных вод их место займут глубинные, которые поднимутся наверх. Последними, в случае с Арктикой, были воды теплого атлантического Гольфстрима, которые оттеснялись на глубину холодными арктическими течениями, имевшими другую соленость, и, как следствие, плотность.

Схема холодных и теплых течений из книги Петра Борисова «Может ли человек изменить климат»

Для аккуратного удаления из Арктики именно поверхностных холодных вод предлагалось построить гигантскую плотину через Берингов пролив. Работающие на атомной энергии насосы перекачивали бы из Чукотского моря в Берингово 140 тыс. кубических километров воды в год. Это понижало бы уровень воды в Чукотском море на 20 метров в год, и способствовало «поднятию» лежащего на глубине Гольфстрима.

Борисов утверждал, что полностью растопить льды Севморпути такая плотина сможет всего за 6 лет. При этом существенного похолодания на Дальнем Востоке и Японии не будет — без ледяного покрова Северный Ледовитый океан будет интенсивнее впитывать солнечное тепло, и уже скоро на юг через плотину потечет более теплая вода. Идеи Борисова звучали красиво, но вызвали скептицизм в Институте океанологии. Академики утверждали — поведение глубинных течений изучено далеко не до конца. Неизвестно, как изменится после реализации проекта климат, и не начнется ли глобальная бесконечная зима. В силу этих опасений, а также чрезвычайно серьезных затрат, проект отклонили.

Город в Беринговом проливе

В идее покорения Берингова пролива каждый видел свое. Железнодорожник — насыпи, географ — течения. Внесли свою лепту и архитекторы, выдвигая порой идеи похлеще, чем в какой-нибудь Bioshock. Так, например, Казимир Луческой предложил не просто построить плотину, но возвести на ней целый город — «главная автомагистраль и ответвления на два-три дома». Дома Казимир предлагал ставить террасами — так, чтобы из каждого открывался чарующий вид на морские пейзажи. Предполагалось, что по главной улице будут проложены по три линии движущегося тротуара, каждая из которых будет двигаться со своей скоростью. Для дальних перемещений автор проекта хотел использовать электромобили и электромопеды. Впрочем, на деле город, почти полностью состоящий из одной главной улицы длиной в 86 километров, мгновенно был бы парализован транспортным коллапсом.

Льды — вон из Арктики

В 1966 году в Госплан пришло необычное предложение от жителя Латвии Евгения Пасторса. Уроженец Риги предлагал просто отбуксировать весь лед в теплые южные моря. Причем толкать предполагалось весь лед сразу — пусть и со скоростью всего в 5 сантиметров в секунду.

Арктические льды, вид из космоса

Толкать лед Пасторс хотел при помощи огромных парусов. Всего он планировал установить более миллиона квадратных километров парусов, что, по его мнению, давало бы выигрыш в сотни тысяч киловатт-часов. Общее количество необходимой для выталкивания всех льдов энергии Пасторс смело определил в 1,2 миллиарда киловатт-часов.

Отправленные в теплые моря льды, по словам автора затеи, должны были «растаять всего за полгода», после чего в Арктике наступала благодать — вода впитала бы энергию солнца, вызывая резкое потепление. «Все это дало бы экономические выгоды достаточного масштаба, чтобы немедленно ввести в нашей стране коммунистический строй», — гордо подводил итог Пасторс. В отличие от предыдущих проектов, представленных учеными или инженерами, творение рижанина выглядело настолько наивным, что академики даже не стали тратить время на конструктивную рецензию.

Летающие электростанции

В Арктике тяжело строить электростанции. Где-то мешают суровые условия, а где-то вообще отсутствует земля под ногами — льдины дрейфуют, тают и раскалываются, делая невозможным любое капитальное строительство. Проблему пытаются решить до сих пор с помощью передвижных атомных станций на базе судна или гусеничной машины. Но проекты чего-то подобного существовали и до того как человечество укротило атом, в далекие 30-е годы.

Проект Егорова

Инженер Егоров, например, предлагал использовать силу ветра. Отказавшись от классической схемы с установкой ветряных колес на высоких столбах, он хотел прикрепить их к большому дирижаблю. Воображение Егорова рисовало фермы с десятками ветросиловых агрегатов. Это не только решало вопрос мобильности — на высоте сила ветра в разы больше, а значит, больше и вырабатываемой энергии.

Идея Егорова предназначалась не только для Арктики — он предлагал использовать дирижабельные электростанции вообще везде, где затруднено строительство. Но северу уделялось особое внимание. Автор подчеркивал, что особенно хорошо летающие электростанции смогут проявить себя в качестве источника энергии для ледоколов — знай да летай следом за судном, передавая электричество по кабелю.

Но даже Егоров мерк на фоне некоего П.Дюжева, автора очерка, опубликованного в 1940 году в журнале «Техника-молодежи». Автор не разменивался на мелочи вроде ферм и ветряных колес — огромным ветряным колесом он хотел сделать весь корпус дирижабля. Предполагалось, что к нему будут приделаны большие, в половину охвата корпуса, складные винты. Дирижабль будет, как и обычно, выполнять доставку людей или грузов. Но во время ожидания нового рейса он будет подниматься на тросе на 600 метров, где ветер дует в полную силу. После этого последует раскладывание винтов, и вращение корпуса вокруг своей оси, независимо от гондолы, где, помимо прочего, располагался бы и электрический генератор.

Идея Дюжева

Увы, к моменту публикации статей Егорова и Дюжева дирижабли переживали глубокий упадок. Воздушные гиганты падали один за другим, а их нишу перехватывали летающие лодки — чуть более быстрые и почти такие же автономные. Поэтому идеи дирижабельных электростанций так и не воплотились в жизнь.

Танковая атака на лед

Ледоколы 30-х годов были не чета сегодняшним атомным. Малая мощность серьезно их ограничивала — столкнувшись с тяжелыми льдами, экипаж был вынужден проявлять чудеса слаженной работы. В противном случае судно могло зажать ледяными массами, что могло закончиться повторением истории с челюскинцами.

Изобретатели придумали массу гипотетических способов избежать этого. Предлагали, например, подводить к бортам множество трубок со сжатым воздухом, и «отгонять» от корпуса сжимающие его льдины. Но намного более интересным вариантом было использовать для тех же целей танковые гусеницы.

Статья Покровского в «Технике-молодежи» 1937 года

Одним из первых подобную идею предложил в 1936 году инженер Николай Логинов из института водного транспорта. Принцип действия был простым — в случае зажатия ледокола льдами гусеницы, прикрепленные к корпусу, приходили бы в движение. Судно взбиралось бы на льдины, воздействуя на них уже всем своим весом, под силой которого лед неизбежно бы ломался. В самом крайнем случае танковый ледокол просто бы вырвался из плена, продолжив движение на гусеничной тяге до момента, пока лед не сломается, или судно не найдет наконец чистую воду.

Еще дальше пошел профессор Георгий Покровский. Он разрабатывал не ледокол, а универсальное средство передвижения по арктическим просторам. Неудивительно, что условия Северного Ледовитого океана привели его к концепции гусеничной амфибии. Покровский предлагал создать целое семейство арктических танков весом от 10 до 1000 тонн. Некоторые из них, «поисково-спасательные», он предлагал оснастить самолетом с лыжным шасси. Запускать самолет он хотел при помощи полозьев с самого танка.

Один из рисунков профессора Покровского

Профессор предлагал для начала купить сверхтяжелый французский танк Char 2C, снять с него броню и орудие, после чего превратить в арктический вездеход, обойдясь минимальными доработками. Увы, внешнеполитическая ситуация во второй половине 30-х годов была крайне тяжелой. Все шло к большой войне в Европе, и французы не спешили продавать свои лучшие танки коммунистической стране. Конструкторские же бюро, способные разработать подобную машину, были заняты танками настоящими. Затем и вовсе грянула Вторая мировая, и всем стало не до идей Логинова и Покровского. Проекты так и не реализовали.

Человек — самое пытливое и дерзкое существо на планете. Тысячи лет цивилизации — история непрекращающейся борьбы с природой за место под солнцем. Пусть некоторые из приведенных в сегодняшнем материале проектов выглядят наивными или утопическими — они ценны, как показатель воли к изменению этого мира, страстного желания познания и работы над чем-то невообразимо большим, чем мы сами. Хотелось бы верить, что рано или поздно наши знания достигнут необходимого уровня, и на берегах Северного Ледовитого океана раскинутся крупные города с приемлемым климатом. А мрачные антиутопии вроде той же Frostpunk останутся всего лишь очередным упражнением для ума.

Источник: games.mail.ru