Кто живет на подводном вулкане

Ученые пытаются выстроить картину распределения донных сообществ организмов вдоль материкового склона — от глубин Командорской котловины до вершины подводного вулкана Пийпа, венчающего массив Вулканологов на 349 метрах ниже уровня моря. Поиск закономерностей в вертикальном распределении донной фауны — одна из старейших задач экологии. В XX веке, во многом благодаря усилиям сотрудников Института океанологии имени П. П. Ширшова АН СССР, была предложена схема вертикальной зональности донной фауны Мирового океана. Схема эта отражает одну из важных особенностей морской фауны, демонстрируя, как на разных глубинах сменяют друг друга разные сообщества организмов и какие факторы предопределяют эту смену.

Однако схема потому и схема, что в ней собраны очень разные и не всегда согласующиеся друг с другом наблюдения в разных океанах и морях. Вот если бы донные сообщества разных глубин следовали одно за другим, и каждое из них не приходилось бы искать на удалении в десятки морских миль, с чем обычно приходится сталкиваться. Для этого нужен достаточно крутой склон, как какая-нибудь гора на Кольском полуострове, где на высоте всего 200 метров от подножия тайга замещается кустарниковой тундрой, а та гольцами. Подходящей подводной горой и оказался вулкан Пийпа.

Итак, летом 2016 года по Берингову морю, на фоне едва виднеющихся на горизонте Командорских островов медленно перемещалось судно. А под волнами шевелился кабель, который соединял его с ползающим у подножия исполинского вулкана «Команчем 18». «Работы с телеуправляемым аппаратом чрезвычайно сложны и требуют согласованных действий и пилотов, и наблюдателей, и экипажа судна», — отмечает руководитель группы технического обеспечения аппарата «Команч 18» Виталий Денисов, в прошлом профессиональный водолаз, ныне — главный специалист по работе с подобными аппаратами. «И большое значение при погружениях имеет взаимодействие со штурманской службой, — подхватывает капитан Виктор Птушкин. — Чтобы аппарат уверенно двигался по намеченному маршруту, судно-носитель должно перемещаться строго с той же скоростью и в том же направлении. Добиться этого при сильном ветре и волнении, обычном в Беринговом море, очень и очень непросто».

Тем временем под управлением пилота-виртуоза Ильи Букина «Команч 18» уверенно движется на заданной глубине, строго придерживаясь курса, несмотря на сильные подводные течения. В нужный момент он останавливается, чтобы сесть на заранее выбранную площадку, не подняв облаков мути (иначе вся работа пойдет прахом: в мутной воде, как известно, ловить нечего)…

Обитатели подводной горы

«Взобравшись» по склону на глубину 3600?3450 метров, мы обнаруживаем царство голотурий: особенно заметны некрупные «рогатые» Scotoplanes. Этих животных еще называют «морскими свинками», хотя на свинок они похожи еще меньше, чем, скажем, на коз или оленей. К тому же у одной «свинки» несколько «пятачков» — ими голотурии копаются в иле, и каждый «пятачок» сидит на отдельном хоботке. Представили? Если не очень, помотрите на фотографию. Еще большее своеобразие пейзажу придают высокие бокаловидные губки Holascus, как бы стоящие на многочисленных маленьких «сваях» — весьма разумное «строительное» решение, учитывая, что осадок здесь очень вязкий и весь перекопан роющими животными.

Глубины с 2800 до 2650 метров производят впечатление безжизненного пространства, нет даже нор. Все живое здесь сосредоточено на камнях, в том числе и подвижные морские звезды, ракообразные, улитки. Похоже, что по склону постоянно сходят иловые лавины, погребающие под собой обитателей дна. Илом нередко припорошены растущие на камнях кораллы, и даже крупные голотурии выглядят как после пеплопада. При всем том скальные выступы, возвышающиеся над зыбким осадком, покрыты многочисленными асцидиями, губками, гидроидными полипами, трубками многощетинковых червей и мягкими кораллами, попадаются здесь и крупные желтые стебельчатые морские лилии (тоже иглокожие, а отнюдь не цветы). На особенно роскошной «клумбе» притаился крупный осьминог, отчаянно пытающийся защитить от страшного пришельца свой драгоценный «цветок». Или, что менее романтично, но более вероятно, удобное жилье в щели между камней…

На отметке 2582 метра склон массива Вулканологов приготовил особый сюрприз: появились медузы. Однако эти красные существа не спешат парить в толще воды, как положено медузам, — сидят на грунте; лишь при приближении «Команча 18» они вспархивают и начинают скакать вокруг аппарата встревоженными красными колпачками. С глубины 2470 метров эти медузы становятся самым массовым видом, определяющим лицо сообщества: в любой момент на мониторе были видны десятки пляшущих колпачков.

Когда на глубине 2299 метров «Команч 18» оказался на подводной террасе, на мониторе замелькали энтеропнеусты: один, другой, третий… Оказалось, что весь склон до 1830-го метра заселен этими роющими организмами. Фантастика! Десятки, а скорее, и сотни существ, долгое время считавшихся таинственными, изредка попадавших в кадр подводных фото- и видеокамер, впервые добытые и описанные только в 2005 году, лежали буквально друг на друге и покрывали ил вокруг странной вязью… Кажется, в кормовой лаборатории «Лаврентьева», куда выводилась передаваемая «Команчем 18» картинка, даже дышать перестали. Это было незабываемое зрелище — один из тех моментов, который на годы вперед окупает любую рутину научной работы. В переводе с научного латинского этот класс животных — энтеропнеусты — называется «кишечнодышашими». Внешне они похожи на головастых червяков, но у «червяков» есть жаберные щели, как у примитивных хордовых животных (к хордовым относимся и мы, у нас тоже есть рудименты жаберных щелей), а по своему строению эта группа является переходной между хордовыми и иглокожими. На дне энтеропнеусты, питаясь, оставляют удивительно правильные петлевидные рисунки: движение по правильной логарифмической спирали позволяет им полнее исследовать субстрат в поисках пищи и в то же время не возвращаться на уже выеденные участки.

Донное сообщество из энтеропнеустов и медуз — такого раньше никто и никогда не видел! И неудивительно: ведь при попытке «исследовать» нежных существ обычными тралами и дночерпателями в руки ученых попадают разве что клочки непонятно уже чего… Разумеется, команда начала охоту на «червей». В дело вступает Саша Коноплин, признанный специалист по подводным манипуляторам: орудуя стальной «рукой», способной крошить океанические базальты, удивительный пилот «Команча 18» ловко подцепляет со дна, как щенков за шкирку, несколько небольших «червячков», по консистенции лишь немногим более прочных, чем кисель, и благополучно складывает их в контейнер…

Выбравшись на километровую глубину, «Команч 18» продолжил подъем по самому вулкану Пийпа. С 880 метров началось царство мягких кораллов — альционарий, превращающих скалы в изысканные «цветники». На глубинах менее 440 метров к ним присоединяются белые актинии Corallimorphus pilatus. Привершинная часть вулкана (390 метров от поверхности) вонзается в проходящий поток воды, несущий обильные органические частицы. Поселения кораллов зоантарий Epizoanthus соседствуют здесь с бактериальными матами, образовавшимися в местах выхода гидротермальных флюидов. Эти флюиды словно говорят: хотя вулкан сейчас и спит, но он всегда готов проснуться. Вершина северного конуса, на глубине 350 метров, представляет собой нагромождение крупных каменных блоков, покрытых, как густой шубой, все теми же зоантариями, фильтрующими проносящуюся мимо пищу…

Собранные животные переданы специалистам — некоторые виды оказались новыми для науки. «Уже сейчас можно сказать, что у подводных необитаемых аппаратов типа «Команча 18» — большое будущее», — подчеркивает академик Андрей Адрианов, руководящий Научным центром морской биологии во Владивостоке. Относительно новый метод исследований обходится дешевле, чем использование глубоководных обитаемых аппаратов, не сопряжен с высоким риском для жизни и практически не ограничен по времени пребывания аппарата на дне. А главное этот метод — экологически чист: в отличие от тралов и драг не разрушает донную экосистему, а клешня-манипулятор позволяет деликатно отбирать только то, что необходимо. Поэтому мы не пишем в заключение слова «конец» — ведь это только начало.