О пользе снежных буранов

О пользе снежных буранов

Лиза Селюкова

За окном хлестнул порыв ветра, закрутив снег, который он сдул с дерева, да так, что на несколько секунд стало не видно ничего, кроме снега и деревьев напротив. Ани с тоскливой надеждой посмотрела в окно. А вдруг сейчас начнётся снежная буря и не надо будет никуда идти? Можно будет почитать в кресле с чаем, позаниматься спокойно. Никто трогать не будет. Но снег исчез, и Ани, вздохнув, натянула через голову красный свитер, собрала волосы в колосок, быстро накрасилась, надела куртку и ботинки, замоталась в шарф до носа, закинула на плечи рюкзак, вышла из дома и пошла к метро. Дорога – как всегда. Два наземных перехода, один из них со светофором, три поворота, аптека, хлебный ларёк, два киоска печати, кофейня и голуби у метро. До входа в метро оставалось несколько метров и бабушка, продающая носки. Ани стала стаскивать варежки и полезла в карман за проездным. И тут исполнилось желание. Только несколько запоздало. Налетел ветер, а секунду спустя и снег. Всё завертелось, закрутилось, Ани сделала несколько шагов и потеряла ориентацию в пространстве.

– Девушка, девушка, давайте мы вас в метро заведём, тут лучше не оставаться, – чей-то голос над ухом.

– Да я тут рядом живу, в двух шагах, мне бы дойти только, – Ани щурится, приходит в себя. Так, вот один из ларьков, значит надо повернуться на девяносто градусов – и будет светофор и переход. – А вы далеко живёте?

– Да ерунда, перестанет, я на метро доберусь, – отмахивается один из помощников. – Давайте я только вас доведу, мало ли что. Ужасная буря.

Ани и её провожатые идут, наклонив головы и перекрикивая ветер. Ориентироваться трудно, Ани цепляется за мелочи. Пень, угол забора, светящаяся вывеска магазина, огромный тополь. Во дворе ветер слабее, но не сказать, что сильно. В лицо бьёт снег, даже шарф не спасает. Ноги промокли со скоростью света, потому что снег успел уже и в сапоги набиться. Ани набирает код на домофоне, сняв варежку. Пальцы немеют от холода, пищит домофон, она рывком открывает дверь, и все трое заваливаются в подъезд.

– Господи, тепло! Тут тепло! – эмоционально радуется девушка. Ани отряхивается и рассматривает спутников. Девушка одета в куртку с узором из разноцветных осколков, белые лыжные штаны, синие ботинки и пушистые наушники. Молодой человек в джинсах, красной длинной куртке, оранжевых ботинках на шнуровке и парных шарфе и шапке.

– Нельзя верить синоптикам, – вздыхает он. – Ну, мы вас проводили, с вами теперь должно быть всё хорошо, так что мы пошли.

– И не думайте! – Ани аж возмущена. – Там дубак и метель, вы даже дороги к метро не найдёте! Идёмте пока ко мне в квартиру, пересидите бурю – и тогда пойдёте.

– Вы же даже нас не знаете... – девушка явно до крайности смущена и сомневается.

– Вот и узнаю. – Вот так всегда: как только начинается критическая ситуация, у Ани тут же появляется боевой настрой. Но этого поди добейся.

Ани решительно топает вверх по ступеням на свой четвёртый этаж. Лифта в доме нет, как, впрочем, и в большинстве пятиэтажек в этом районе.

– Ну чего стоишь, пошли, – слышит Ани голос девушки за своей спиной; вслед за ней стучат по ступенькам ещё четыре ноги.

– Да, мам, да, я в порядке, я не успела далеко уйти, я уже дверь отпираю, – говорит девочка-школьница по телефону, стоя на лестничной площадке третьего этажа.

Повернув ключ дважды – в нижнем замке и один раз – в верхнем, Ани заходит в квартиру, разматывая шарф. Стащив сапоги и расстёгивая куртку, она идёт на кухню – ставить чайник. Пальцы отогреваются, но слишком медленно. В прихожей топают гости, отряхивая снег с ботинок.

– Извините, а куда шарф с наушниками? – Ани выглядывает в прихожую. Девушка сняла ботинки и наушники и размотала скрывавшийся под курткой платок. Молодой человек тем временем уже выпутывается из куртки.

– Да бросьте на тумбочку. А куртки в шкаф, – Ани сама снимает свою и вешает на вешалку.

– Надо ботинки обработать, – бормочет молодой человек. Ани бросает взгляд на ноги гостей и обнаруживает, что у них они мокрые, хоть выжимай.

– Господи, давайте я ваши ботинки в ванную поставлю, там пол тёплый, высохнут быстрее. И носки сухие дам. – Ани уносит ботинки и слышит за своей спиной:

– Не девушка – ангел!

На кухне свистит чайник, и Ани кричит из комнаты:

– Выключите его кто-нибудь!

Вернувшись с двумя парами сухих носков и переодевшись сама, Ани лезет за заварочным чайником. Её провожатые сидят за столом, отогреваясь. Девушка блаженно вытягивает голые ноги, грея их о тёплый пол. Колготки сохнут на батарее. Под лыжными штанами и курткой обнаружились отнюдь не ожидаемые джинсы, а хорошенькая чёрная юбка-солнышко с плиссировкой. Зато верх более чем оправдал ожидания: свитер оказался огромным, по всей видимости, стянутым у кого-то из старших родственников мужского пола.

– Вы какой чай пьёте? – Ани задумчиво изучает ассортимент собственного чайного шкафчика, который можно сравнить разве что со шкафчиком Рамоны Флауэрс.

– Любой.

– Горячий! – ответы прозвучали почти синхронно. Ани покосилась через плечо. Молодой человек пошёл ещё дальше девушки и прижал руки и ноги к горячей батарее.

– Всё с вами понятно, – щедро насыпав в большой чайник чёрного чаю с травами и малиной и кинув туда для полного счастья мяты, Ани залила всё водой, водрузила на стол и, когда полезла за лимоном, решила спросить на всякий случай: – А вы есть-то хотите?

– Я – нет, – мгновенно ответила девушка.

– А я бы не отказался... Я в шесть встал и забыл позавтракать, – молодой человек смущённо почесал в затылке.

– Опять? – девушка скрестила руки на груди и возмущённо уставилась на парня, намереваясь прожечь в нем дыру.

– Ну да, снова... Я гулять пошёл. Думал с тобой потом позавтракать, но не успел. – Ани лишь хмыкнула и выставила на стол тарелку с холодными сырниками, мисочку с мёдом и сметану прямо в коробочке.

– Вилку надо? – Ани повернулась спиной и резала лимон.

– И так вкусно, – ответил он, кажется, уже с набитым ртом. Ани положила в розеточки мятное и еловое варенье, достала кружки и села за стол к гостям, с которыми ей предстояло провести ближайшие несколько часов, пока не уймётся снежная буря: – Давайте знакомиться, что ли. Меня зовут Ани, я тут живу в гордом одиночестве с цветами и маленьким зверинцем. Если вы боитесь улиток и пауков, то ко мне в комнату я ходить не рекомендую. Если крыс и рыбок, то в гостиную. Если призрака домового, то в ванную. – Посмотрев на вытянувшееся лицо девушки, которая едва не выронила утащенный с тарелки сырник, Ани расхохоталась: – Да шучу я, жив домовой! По крайней мере, должен же кто-то шебуршать ночами и таскать мелочи.

– Маркус. Можно просто Марк, – ответил юноша, проглатывая кусок сырника. – Фантастическая вкуснятина. Как вы такое делаете?

– Юля, – девушка что-то смотрела в телефоне. Ани изрядно отсвечивало, но кое-что было заметно, и, кажется, Юля копалась в контактах. Не успела она нажать на экран, как раздалась замысловатая инструментальная трель, и Юля, извинившись, вышла и в коридоре уже ответила на звонок:

– Алло? Всё хорошо, пап, я в помещении, не беспокойся. Как вы с мамой? Да?..

– Зачем выходить-то для разговора? Не то чтобы нам необходима тишина, – Ани пожала плечами.

– Она слишком хорошо воспитана. Иногда такое встречается.

Маркус уткнулся в кружку с чаем и то ли грел нос, то ли наслаждался запахом. Ани диковато покосилась на него. Она нередко слышала, что человек может быть слишком плохо воспитан, но чтоб слишком хорошо...

– Вот вам смешно, а я её только-только материться научил. Человеку двадцать четыре года! – продолжал разглагольствовать Марк.

Брови Ани поползли на лоб. Не то чтобы материться было жизненно необходимым умением для человека, но обычно все учились сами собой, в школе или дворе, и хорошо, если там.

– Зато сколько восхитительных синонимов мата она знает! Ещё никогда не слышал, чтоб человек по пьяни так изощрённо и культурно ругался…

– Вы меня соблазняете напоить едва знакомого человека, – вздохнула Ани, подперев голову рукой. – Нехорошо.

– Не надо меня поить! Марк! – Юля договорила по телефону и, крайне возмущенная услышанным, вернулась на кухню.

– А я что, я ничего. Я раскрываю тебя с лучших сторон, – открестился Маркус. Ани прыснула:

– Ой, весёлые вы, но мне надо работать. Буран не избавляет меня от обязанностей. И, увы, они выполнимы и по сети. Можете брать любые книги, смотреть телевизор, пароль от вай-фая написан на подоконнике, пить и есть можно всё, что угодно, только не доедайте яблоки. Короче, делайте что хотите, только не ломайте ничего, – Ани налила в кружку ещё чая и встала со стула.

– Ну, если оборвется вследствие погоды кабель или ещё что-нибудь в этом роде, то работать не надо будет, – хитренько улыбнулся Маркус.

– Увы, нет. Ничего, ещё несколько недель потерпеть – и я уеду в отпуск. И никто не будет меня трогать. В первый день спрячусь в номере мотеля и буду читать. И никто, никто не будет меня беспокоить. Тишина и спокойствие, – мечтательно вздохнула Ани.

– Вам настолько надоедают на работе? – сочувственно спросила Юля, перелистывая лежавший на подоконнике «National Geographic».

– Ну, не то чтобы, но я устала, – пожала плечами Ани. – Всё, я работать. – Хлопнула дверь комнаты, оттуда тихо замурлыкала музыка и послышалось трещание клавиатуры компьютера. Юля отложила журнал, педантично помыла свою кружку и отправилась исследовать квартиру. Маркус решил не отставать от неё, но кружку попросту оставил на столе. Как всегда.

***

В дверь спальни Ани осторожно постучали.

– А? – дверь приоткрылась, и туда просунулась головка Юли с собранными в гладкий хвостик волосами.

– Извините, вы есть не хотите? Уже два. Я обед сделала. – Ани замученно бросила взгляд в уголок экрана ноутбука. Тот исправно показывал 14:02.

– М-да. Если бы не вы, сидела бы тут до вечера на чайной тяге. Сейчас, – Ани поднялась со стула, проводя рукой по волосам. Вследствие привычки запускать в них пальцы, пока она думала, волосы выбились из колоска и изрядно взлохматились, из-за чего сейчас больше напоминали воронье гнездо.

– Опа. Вы убрались, что ли? – крикнула из ванной Ани. Вещи стояли на своих местах, но зеркало стало заметно чище, да и следы от чашек исчезли с бортика ванны.

– Господи, мы даже пылесосили! Как ты ухитрилась не услышать? – спросил Марк, звеня на кухне посудой.

– Я работала, – ёмко ответила Ани, расчёсывая русую шевелюру. – А зачем вы убрались-то? Я же не просила. Не то чтобы я против, я уж не помню, когда делала капитальную уборку, но вы ж сами себя зачем-то лишний раз загрузили, – Ани зашла на кухню, накидывая на голову капюшон домашнего костюмчика – кигуруми в виде летучей мыши.

– Ну, у вас точно есть домовой, мне показалось, что ему будет приятно... Правда, я нашла его тайничок со всеми пропавшими вещами и не знаю, как он отреагирует, – добавила Юля. – Но с того момента уже прошло полтора часа и всё ладится. Ничего не падает, не проливается, наоборот, как будто всё, что надо, само под руку попадается, – она заправила салат, перемешала и поставила на стол.

– А я разве не просила тебя не «выкать»? – невпопад рассеяно спросила Ани.

– Нет...

– Ну тогда не надо мне выкать. Я не настолько важная птица.

– А ты и не птица, ты мышка! – Марк всегда хорошо налаживал контакт с людьми, интуитивно угадывая, как с кем говорить. И манера общения как с Ани ему нравилась больше всего.

– Я птице-мышь! Крылья есть, летаю – однако, животное.

– Садитесь обедать, зоопарк, – весело фыркнула Юля, беря тарелку Марка и открывая глубокую сковородку на плите. – И для начала у меня вопрос: Марк, это что?

За обедом выяснилось, что Юля – флористика и совладелица цветочной лавки на рынке неподалёку. Магазином она её ни в какую не хотела звать. По её словам, «цветочный магазин» звучит пошло и тяжеловесно – ей сразу представляются букеты из ста одной красной розы, аляповатые флористические композиции, пластик прилавка и блёстки на несвежих цветах. Сейчас это было скорее исключением, чем правилом, но у Юли был опыт с такими магазинами и все нравящиеся ей цветочные звались ею либо магазинчиками (чаще), либо лавками (реже). «Цветочная лавка» же вызывало у неё исключительно приятные ассоциации: с уютным, изящным местом, деревянным прилавком, отсутствием целлофана и воздушными охапками цветов в больших старых бидонах.

Марк работал в кафе поваром, но сегодня была не его смена – поэтому, собственно, они и решили увидеться с Юлей, пока у обоих есть время. Буквально в начале обеда он сразу сказал, что с Юлей они не встречаются и не будут. На вопрос Ани, почему она должна так решить, он неопределенно повёл плечами и сказал, что многие так думают.

Готовил обед – кроме салата, собственно, – Маркус. В сковородке оказалась курица с кешью. Ани, не привыкшая к сочетанию мяса и орехов, поначалу отнеслась к блюду скептично, но вскоре обнаружила, что это весьма вкусная вещь на восточный манер.

Юля, кроме цветов, любила всё снимать и не расставалась с зеркалкой. Небольшой такой, но с внушительной картой памяти, так как снимала она всё, что нравилось. А нравилось Юле многое.

После обеда Ани снова удалилась к себе, но спустя пару часов вернулась и удивлённо заявила:

– Представьте себе, работа кончилась. А новой шеф пока не даёт.

– Ну и славно, – промурлыкал Маркус. Они с Юлей представляли собой интересную композицию в гостиной. Юля замотала ноги в плед и читала книжку вниз головой, закинув ноги на стену. На позы воспитание явно не распространялось. Марк растянулся на ковре и возился с крысами, бегавшими вокруг него. Кто-то из них сумел разобраться с шайтан-машиной, имя которой виниловый проигрыватель, и поставить пластинку Синатры. На окне горел расписанный Ани икеевский фонарик со свечкой внутри.

– А чем пахнет?

– Я пирог в духовку поставила, – ответила Юля из-за книжки. – Апельсиновый. Спорим, что лучше к нему. Я за чайный сбор, Маркус – за глинтвейн. Ваше слово?

– Глинтвейн.

– Два-один в нашу пользу.

В дверь затрезвонили. Ани удивлённо приподняла брови. Ну кто может прийти в такую метель? Разве что соседи.

Догадка оказалась правдой. За дверью стояла девушка снизу с огромными грустными оленьими глазами. На руках у нее, вцепившись в горчичный свитер, сидел персиковый котенок и испуганно обозревал мир голубыми глазищами.

– Здравствуйте, – тихо начала девушка. – Извините, что беспокою, но вам не нужен котенок? Возьмите хотя бы до конца бурана. Его кто-то подбросил в подъезд, там он замёрзнет, его подъездный кот не пускает к батарее, а домой я его взять не могу. Я пыталась, но Лаки и Черчилль его не принимают.

Маркус и Юля выглянули из-за спины Ани:

– Ой, какой красавец! – Юля оттеснила Ани в сторонку и согнулась, рассматривая котёнка.

– А кто такие Лаки и Черчилль? – заинтересовался Маркус.

– Мои лайка и кот. Ну так что, возьмёте? – девушка с надеждой смотрела на троицу.

– Ну... Теоретически можно и взять. Он никого не съест, маловат. Да и у нас тоже не обидят, – пожала плечами Ани. – Давайте вашу тварь. Это хоть кто, кот, кошечка? – девушка осторожно отцепила животное от свитера и, подняв за шкирку, осмотрела:

– Кошка, – девушка протянула котёнка Юле. Стоило ей взять его на руки, как он стремительно вцепился теперь уже в её свитер.

На лестнице раздался топот, и спустя несколько секунд, шагая через ступеньку, на лестнице показался сухощавый невысокий юноша в теплой лоскутной куртке поверх свободной майки с рисунком и с мисочкой в руках.

– Хэй, Полли! Привет! – он помахал рукой девушке. Та практически через силу улыбнулась. – Здрасьте. А можно у вас мёда до конца бурана одолжить? Потом отдам.

– Да можно, конечно. Заходите давайте, а то по ногам дует, – Ани забрала у парня миску с черничками по бокам и ушла на кухню.

– Да я пойду, наверное... – робко сказала Полина. – Мне к экзаменам готовиться надо.

– Поль, да сколько можно-то? – округлил глаза юноша. – Ты ж только вчера писала пробный, – у Полли задрожали губы.

– В-в-вот именно, – она шумно шмыгнула носом. Из кухни вышла растерянная Ани, неся в руках полную мисочку светлого мёда.

– Не, так не пойдёт. – Маркус затащил парочку в прихожую. – Лучше психотерапии, чем посиделки на кухне ещё не придумали. Давайте, у нас сейчас пирог будет, я глинтвейн сварю.

Затащив их на кухню, он громыхнул кастрюлей, водрузив её на плиту, вылил туда бутылку вина, добавил все ингредиенты и, подперев столешницу спиной, уставился на ребят.

– Ну давай, рассказывай, что произошло-то?

На кухню осторожно зашли Ани и Юля и устроились на оставшихся стульях.

– Ну, я вчера писала пробный экзамен по математике и не смогла сделать три задания. А если я не сдам? Меня же в университет не возьмут! – Полина снова начала всхлипывать и размазывать слёзы.

– Она готовится постоянно. Всегда. Я не помню, когда в последний раз гулял с ней дольше пары часов. Маньяк. Я ей твержу, что не надо загонять себя, а она делает всё наоборот. – Юля тихонько слушала, поглаживая котёнка.

– А кем ты хочешь быть? – подала голос она.

– Нейропсихологом.

– А почему им?

– Ну... Люди интересные.

– А перспективы какие?

– Проработаю энное количество лет, уйду на частную практику, заработаю побольше денег и открою своё кафе. Уютное такое. Маленькая библиотека, там обязательно будут «Муми-тролли» и «Вино из одуванчиков», пледы, мягкие кресла, гирлянды, свечи и живые растения в горшках. Я сама выучусь на баристу. А готовить уже умею. Там будут сэндвичи, сырники, мюсли, каши с утра и сладкое. И всё. И маленький магазинчик с мелочами. Керамика, а может – букеты или букинистика. Я ещё придумаю. И... – Полина успокоилась и прямо расцвела. Ушла грусть из глаз, руки перестали теребить край огромного свитера, распрямилась спина, расправились плечи. Маркус слушал это, склонив голову набок и следя одним глазом за глинтвейном. Полина договорила ровно в тот момент, когда он снял кастрюлю с огня, а Юля встала, чтобы достать пирог.

– А почему ты не хочешь заняться чем-то близким сразу после школы? Ты же её заканчиваешь, как я понимаю? Сколько тебе?

– Восемнадцать через три дня. Почти два, – Полина вздохнула. – Ну, надо же сначала на открытие заработать. Я не хочу влезать в кредиты.

– А если тебе предложат работу в этой сфере, ты согласишься? – Маркус хитро прищурился, глядя в упор на Полли.

– Так у меня ж образования нет... – Полина растерялась.

– Давай мы сделаем так: мне ты нравишься, у тебя мечта красивая, и я буду рад побывать в таком месте. Я покажу тебе одну школу барист. Сдашь свои экзамены и пойдёшь туда. Как выучишься – я постараюсь сделать так, что бы ты попала баристой в кафе, где я работаю. Должны прислушаться. Посмотришь, подумаешь. Если понравится, то можешь начать у нас параллельно учиться на повара, такое возможно. Сразу говорю: и баристой-поваром, даже в маленьком кафе, и полновесным владельцем ты не управишься. Но если найти совладельца, который займется финансовой частью, то вполне реально, – в Маркусе проснулся деятельный и серьезный человек, выходящий в мир редко, но если и делающий что-то, то сразу и хорошо. Если знать Марка достаточно долго, то такой переход от веселого парня и немножечко раздолбая к серьёзному состоянию и обратно вызывал как минимум изрядное удивление. Но Полина с ним только познакомилась, и ей это не грозило.

– А вы так уверены, что я стану хорошим баристой? – робко спросила она.

– Детка, ты маньяк! Ты кем угодно хорошим можешь стать при желании, – фыркнул худощавый парень.

– Товарищи, а кто будет пирог? – перевела тему Юля. Захотели все.

– Потом ещё обсудим подробнее, – добавил Марк, разливая глинтвейн по бокалам. – Я Маркус, кстати, – он протянул руку девушке.

– Полина.

– Маркус, – на этот раз рука была протянута другу Полины.

– Ким. О, какая прелестная тварь! – котенок, ссаженный с рук новой хозяйки, ткнулся башкой в ногу Кима и стал о нее тереться.

– Это я принесла. Нам какие-то уроды подкинули в подъезд. Я тебе не стала предлагать, тебе и так весело. Вот и ходила по квартирам.

– А кто у вас живёт.

– Хорек у меня белый. Малфоем зовут, – Юля и Маркус дружно расхохотались. Трудно найти человека, который не распознавал этой шутки с ходу.

– А как в ветеринарке смеются, когда я с ним хожу! А хотите принесу? Он у меня людей любит. Кстати, а как кота назвали?

– Это девочка, – заметила Полина, принимая тарелку с горячим пирогом.

– Поживем – увидим. Посмотрим, как ведёт себя, а там само придёт.

– Главное, чтоб не осталась просто Кисой, – Ким взял крошку на руки. – Слушайте, а по-моему она у вас полуперс. Вы гляньте, какая шерсть. Только морда обычная.

– Ну вот – если не придумаем имя, то назовём каким-нибудь персидским. – Кошечка тем временем проявляла весь характер персов. То есть растянулась на коленях Кима, мурча, и совершенно не возражала, когда Юля переложила её к себе.

– Ты сходи за хорьком-то. Проверим, а вдруг всё-таки Малфой, – ухмыльнулся Марк.

– Драко сына в Хог уже отдал, алё, – постучала пальцем по виску Ани.

– Может, это какая-нибудь дальняя ветка.

– Или просто хорёк. Я с ним давно знакома, – завершила обсуждение хорьков Полли.

Ким удалился, подпрыгивая на ходу. Юля проводила его взглядом, а когда он вышел, прыснула, не выдержав.

– Что? – Маркус был в лёгком недоумении. Что смешного-то произошло?

– Ну, он похож на ананасик. Только красный. Я не стала ему говорить, это невежливо, но правда же! Этот хвостик ещё и подпрыгивает, когда он так идёт.

– Ну зачем ты это сказала?! Я же тоже теперь буду представлять!

Дело было в прическе Кима, а точнее, в чёлке, которую он завязал в маленький хвостик, торчащий вверх. И это правда смахивало на верхушку ананаса.

– А он давно в курсе. Только я его называю Чиполино. Особенно актуально это было, когда он ходил зелёный. Я когда-нибудь подобью его покраситься в жёлтый с зелёными кончиками, – невозмутимо пожала плечами Полли, отпивая глинтвейна. – Ананасик мне нравится даже больше.

Несколько минут все перебрасывались незначительными фразами и пили глинтвейн с пирогом. Потом снова хлопнула дверь, Ким ненадолго остановился в прихожей, стаскивая кеды с примятыми задниками, и вошёл на кухню, неся на руках хорька в шлейке. Пушистик был прирождённой звездой общества. Оббегав всех и получив свою порцию ласки, он взобрался на плечо хозяину и гордо уселся.

– Красавец! – Маркус осторожно погладил Малфоя между ушек. Хорёк начал гукать, выражая радость.

– Слушайте, а чего у вас всего один фонарь горит? Надо же во всех комнатах. Никто же не знает, с какой стороны он летит.

– Я больше фонариков не нашла. Точнее, был один, но нужны же цветные, а тот обычный, – развела руками Юля.

– Люди, вы о чём? – Ани недоуменно уставилась на Юлю и Кима.

– А, так вы не в теме? – протянула Полина. – Я сейчас за книжкой сбегаю, – и не успел никто ничего сказать, как она выскочила из квартиры, стуча наспех натянутыми ботиночками по ступенькам.

Вернулась буквально спустя несколько минут, громко топая по лестнице. Быстро сбросила в прихожей обувку и, скользя на носках, влетела в кухню.

– Вот! – об стол ударилась книжка в красивой обложке, а Полина плюхнулась на стул, тяжело дыша после забега по ступенькам.

– Ну что ж ты так, Полли, – Ким взял книгу со стола и бережно отряхнул.

– Так, вы не ответили на вопрос, кто это – «он». – Маркус обвёл трио пальцем.

– Да, в общем, есть такой сборник о всяких существах мифических, по какой-то причине не известных большинству, – начал Ким. – Точнее, этих сборников несколько, неизвестно точно сколько, но найти их – редкая удача. Разлетаются они обычно через друзей. У нас вот гордая владелица сборника – Полли. Ну и, в отличие от более известных фей и эльфов, эти существа, похоже, существуют. Там есть и известные, типа домовых, но их мало. А есть те, про кого скажешь, а на тебя глаза вылупят – мол, что? Их большинство. А «он» – это Лумен Пероя. Говорят, из Финляндии выходец. Переплыл через залив – да и остался. И когда накрывают снежные бураны – он может помочь. Только для этого надо ставить в каждом окне дома витражные или хотя бы просто цветные фонари, чтобы он летел на их свет. За неимением окон или даже самого дома, ставят фонарь на улице, но это не наш случай.

– А почему вы так уверены в их существовании? – спросил Маркус. Полина уставилась на него как на предателя. Юля же перехватила роль рассказчика:

– Ну смотри, домовые же есть? Есть. Мы сами нашли такой тайник домового сегодня. Ты встречался с говорящим котом, который, между прочим, описан в этой книге. Помнишь, ты ещё тогда долго не мог отойти и говорил, что ты не Маргарита? Хотя это был несомненно не Бегемот. Вот, смотри, – Юля забрала книгу у Кима, полистала и ткнула в страницу.

– Или вот ещё – тёмная сущность. У них даже названия нормального нет. Это такие пугающие существа, которые просто смотрят в окно. Стрёмно, но на самом деле ничего опасного. – Юля листала книгу и в нескольких словах описывала разнообразных существ. – Ну, про блуждающие существа можно даже не говорить, ты и так знаешь про них. О, а это Хела, они прячут маленькие клады везде, где только можно. В них для большинства нет ничего особенного, но для кого-то могут оказаться волшебной находкой. Маскируются под кого угодно, но предпочитают под птиц. Хотя сейчас, наверное, уже часто расхаживают как есть. Они выглядят как девушки в многослойных юбках со светло-светло карими глазами и сумками на спине. Говорят, в сумках они носят свои крылья, а в юбках прячут клады. Главное их отличие от людей – странно выглядящие волосы. То дыбом стоят, то как будто пятнистые, то цветов неестественных. Но кого сейчас этим удивишь?

– Слушайте, а у кого-нибудь нет чистых фонарей? У меня есть витражные краски, – вдруг оживилась Полина.

– Ну, вообще у меня есть несколько. Можно и раскрасить.

– Я пас, у меня руки… не оттуда, – поднял руки Ким.

– Не ври, чудо стрит-арта, – фыркнула Полина.

– Ну Полли, одно дело стена, а другое – фонарь. Вдруг испоганю? Давай я лучше вслух вам почитаю? Могу и за красками сходить.

– Ну сходи, – она кинула в него ключами. – Стоят под столом в коричневой коробке.

Стоило двери закрыться за Кимом, Полина вздохнула:

– Всё-то он отмазывается. Отлично он рисует, стесняется просто.

– Кого? – недоуменно спросил Маркус.

– Вас. Не знает ещё толком, вот и стесняется. Ничего, ещё узнает.

На фонари ушло часа полтора. Ани нашла как раз четыре фонаря, и все уселись расписывать. Ким устроился на невысокой лесенке и с видом «высоко сижу, далеко гляжу» читал сказки о существах из книжки, поглаживая хорька на коленях. Чего только не было! Говорящие коты, девушки-совы, умные плотоядные цветы, ограничивающиеся, впрочем, мелкими грызунами, существа, прячущиеся в пламени свечи и костра, жители чайников... Полина задумчиво расписывала ими свой фонарик. Маркус, не одарённый большими художественными способностями, изображал на стенках фонаря цветные осколки. Юля с любовью вырисовывала цветы, сгибаясь над фонариком. Ани же закрасила каждую стенку фонаря своим цветом и с увлечением рисовала на них чёрным контуром. Потом фонари сохли, а компания пила чай. Первой сдалась Полли, широко зевнув прямо посреди рассказа Марка об эпическом приключении в Амстердаме.

– Простите, глаза закрываются. Я, наверное, дослушаю и пойду.

Она даже не дослушала, успешно задремав на столе. Ким осторожно разбудил её и, попрощавшись со всеми до завтра, тоже удалился в свою квартиру, предварительно отведя Полину домой.

Потом сдалась Юля, начав мелко, но часто позевывать в ладонь и тереть глаза, оправдываясь, что не привыкла так поздно ложиться спать.

А там и Маркус махнул рукой, предложив расходиться по кроватям. С кроватями вышла дилемма. Кровать Ани была односпальной, а диван в гостиной раскладывался в двуспальную постель. И Ани хотела было лечь в гостиной с Юлей, а Маркуса уложить в своей комнате, но оба упёрлись, заявляя, что нехорошо гостям выгонять хозяйку из комнаты. В результате Ани махнула рукой, достала ещё один постельный комплект, выдала Юле свою пижаму, которая оказалась немного коротковата, и уложила в гостиной. Перед сном Юля прошлась по комнатам, расставляя новые свечи в фонари и поджигая их.

На следующий день мело не меньше. В квартире было темно и приходилось включать свет. Маркус встал последним, когда Юля ходила по квартире и сушила полотенцем пышные волосы. С феном она отказывалась общаться наотрез, говоря, что тогда у неё на голове будет афро. Ани стояла в своей комнате у окна и говорила по телефону, поглаживая крысу на плече.

– Дбрутро... – рассеянно пробормотал Марк, широко зевая и хлопая дверцами кухонных шкафчиков. Проживя в квартире в квартире всего сутки, и Юля, и Маркус настолько успели привыкнуть и обжиться, что вели себя абсолютно как дома.

– Ани, у тебя кофе есть? – от громкого голоса Марка котёнок, дремавший на подоконнике, испугался и сверзился на пол.

– Марк! Ты её напугал! – глубоко возмущённая Юля подхватила питомца с пола.

– Нету кофе! Я не пью, – Ани прошлёпала босыми ногами на кухню и поставила чайник. – Представьте себе, говорила с шефом, а он сказал, мол, отдыхай до конца бурана.

– Молодец. И монстр, – Маркус ещё раз зевнул и пошёл в прихожую. – Пойду просить кофе у соседей. Где там Полина живёт.

– Четвёртый этаж, квартира справа. Турку можешь не просить, сваришь в железной кружке.

– Как назвала-то? – Ани дёрнула подбородком в сторону котёнка.

– Персик. Вон какая у неё шёрстка.

Юля и Ани молча пили чай, задумавшись каждая о своём. Персик с помощью Юли снова устроилась на подоконнике над батареей и задремала. В квартире царила редкостная тишина, только шарашились крысы в клетке и гудел аквариумный фильтр. Внезапно стало всё слышно. Как кто-то ходит у соседей, как капает из душа в ванной, как крысы грызут корм, как тикают часы, как шуршат мокрые волосы Юли, как обе дышат и как свистит вьюга за окном.

Идиллию нарушил Маркус, громко хлопнув железной дверью и заговорив с порога:

– Юля, Полина дала корм для твоей мохнатой твари! – пакетики с влажным кормом совершили, возможно, единственный в их жизни полёт, проскользили по кухонному столу и упали Юле на колени.

– Она не мохнатая тварь, она Персик! – возмутилась хозяйка кошечки, кладя пакетики на стол. – Персик, хочешь кушать? – Юля потрясла перед мордочкой пакетиком. Персик раскрыла маленькую пасть и протяжно мяукнула.

– Значит, хочешь, – Маркус лишь хмыкнул и принялся варить кофе.

– Слушайте, а у Полины же, получается, завтра день рождения? Она вчера говорила, – внезапно спросил он, жаря себе яичницу.

– Ну, вроде да, – Юля поглаживала кошечку, уминающую корм за обе щеки.

– Давайте ей праздник устроим, что ли? А то грустно как-то. Человеку исполняется восемнадцать, а она сидит дома и не может никуда выйти, – у Маркуса прямо-таки глаза загорелись.

– Ой, я знаю это выражение... – пробормотала Юля Ани на ухо. – Готовься.

***

За завтраком Марк засел за составлением меню, сгребя к себе кулинарные книги Ани и периодически заглядывая в холодильник. В результате меню вышло не очень сложным, и самым монструозным там был торт, который Маркус честно пообещал готовить сам.

Дальнейший день, который Ани планировала вообще-то потратить на книги и сериал, прошёл в приготовлениях. Обнаружив, что ни у кого в доме нет необходимых для торта консервированных персиков, Маркус даже совершил воистину подвиг, решившись выйти на улицу и продравшись сквозь буран в ближайший магазин. Помимо персиков он притащил ещё кучу всего по мелочи, что грозилось закончиться или просто тоже оказалось нужным, хоть и не необходимым. Придя, весь в снегу, он долго хохотал, рассказывая о глазах продавщицы, которая тоже оказалась заперта бураном в магазине.

– Ну что ж, зато я – живой пример того, что при особом желании она может покинуть свой пост! – смеялся Марк, разбирая два пакета.

Юля регулярно бегала по квартире, меняя свечи и с грустью вглядываясь в окна, не летит ли Лумен Пероя.

В результате девушки всё равно оказались припаханы к торту, хоть и по мелочи. Нарезать персики, разбить яйца, сунуть бисквит в духовку.

Дела закончились лишь к шести вечера. К половине седьмого подтянулись Ким и Полли, но, с учётом тайной подготовки, сидеть пришлось в гостиной, и Ани часто ходила ставить чайник, пока ей это не надоело и она не принесла три термоса по полтора литра, наполнив их горячей водой. Полли к чаю принесла чудные цукаты из гибискуса и алоэ. Распробовав, Маркус воодушевился и решил раздобыть их в городе, желая поэкспериментировать с ними в кулинарии.

Разошлись все снова за полночь.

На следующий день Ани наконец занялась законным отдыхом. То есть растянулась в домашней кигурумке на диване с книжкой, вставая только за чаем или яблоком. Яблоки Ани ела в таких количествах, что Маркус уже в шутку высыпал перед ней пригоршню мелочи и предложил погрызть. Мол, раз так железа не хватает, ешь в чистом виде. Ани изобразила, что оскорбилась, кинула ему в лоб мандарином и удалилась с яблоком в зубах. Юля возилась с Персик, меняла свечи в фонариках, которые её стараниями горели почти всегда, и тоже читала. Маркус же, торжествуя, растянулся на ковре и смотрел «Доктора Кто», заявив, что наконец досмотрит последний сезон.

Вечером, к всеобщему сбору (казалось бы, прошло всего два дня, а все уже привыкли к сборам и крепко подружились друг с другом), в гостиную были принесены приборы, Маркус за неимением сока или газировки сварил насыщенный черносмородиновый компот, Юля раскопала в ящике пучок разномастных тонких свечек и села мастерить юбочки на них, чтобы они не запачкали торт воском.

К шести пришел Ким, бывший в курсе всех приготовлений, и взялся помогать по мелочи и расставлять то, что принёс сам, – а у него в запасе оказалось несколько бутылок домашнего сидра и ягодного вина и красивые – старинные или под старину – бокалы для них, больше смахивающие на кубки или граали. То, что Полина могла явиться в любой момент, добавляло, безусловно, элемент неожиданности, но, к счастью, все успели управиться ещё до её появления.

Где-то без пятнадцати семь дверной звонок залился трелью.

– С днём рождения! – Полина аж вздрогнула от такого громкого, хоть и, безусловно, приятного приёма.

– Спасибо! – Она прямо таки переменилась. Исчез наконец из волос зажим для бумаги, держащий чёлку вместо заколки, его заменила нормальная заколка вишнёвого цвета. Вместо свитера и джинсов было платье с пышной широкой юбкой а-ля стиляги, на ногах – аккуратные туфельки на каблучке, появился минимальный макияж, волосы Полина подкрутила, но что-то было такое неуловимое, непонятно, что, но изменившееся сильнее всего.

– Выспалась она, ребят, – негромко сказал Ким, когда Полли ушла мыть руки. – Выспалась. Знаете такое слово?

Через полтора часа о существовании сидра в этом бренном мире напоминали только пустые бутылки и грязные бокалы. Выяснилось, что Юле для опьянения литра сидра хватает с головой. Не то чтобы её сильно вело, но она начинала всем говорить «вы» и напрочь отказывалась переходить на ты. Маркус воспринимал это философски, будучи старым другом, а вот Ани не знала, что делать. Ей не нравилось, когда её звали на вы, казалось – либо ты пенсионерка, либо провинилась, – но Юля упиралась. Потом Ким достал из кармана карты и, заявив, что дурак – это слишком скучно, взялся учить играть всех в покер. Банк заменили пуговицы.

Первая победа оказалась за именинницей, и в тот момент, как Ким заявил: «Если сейчас она скажет "Дуракам везёт", то я её укушу! Вы свидетели». В окно что-то врезалось и тут же загремело, будто силясь не соскользнуть, по карнизу.

Первой среагировала Юля, бросившись к окну и, быстро сдвинув в сторону цветы, открыла створку. Вместе со снегом и холодным воздухом в комнату влетело… существо. И влетело не на крыльях, как хотелось бы подумать (хотя крылья были в наличии), а кубарем, едва не затормозив оленьими ветвистыми рогами о журнальный столик, на котором стояли бокалы, тарелки и недопитая бутылка сидра. Вино пока так и не тронули.

Полли подскочила и, дробно стуча каблучками, подбежала к внезапному гостю:

– Вы в порядке?

– Наверное, – существо говорило с едва заметным финским акцентом. С трудом перевернувшись, оно встало на четыре ноги. Больше всего оно смахивало на оленя. При условии, что вы готовы к нежно-голубым оленям, животами и позвоночниками приближающимся к белому с синими узорами, рогами, постепенно переходящими от голубого к белому, и крыльями в тех же тонах.

Первым отмер Ким:

– Как я понимаю, вы Лумен Пероя? Ну что ж, дождались. Поздравляю, Полли. Это лучший подарок на день рождения.

– Да. Благодарю за фонарики, третий день на них лечу, но это какой-то кошмар. Мне чудом не переломало крылья, – Лумен Пероя шумно шмыгнул носом и запрокинул голову, едва не задев люстру.

– Ой, да вы же замёрзли! – вот тут отмерла и Юля, мгновенно проявляя заботливость. – Может, вам чаю сделать или глинтвейна? Только, наверное, надо будет миску налить...

– Меня устроит любое из этого и из чашки, – олень осторожно подогнул ноги и улегся на ковер. На шерсти постепенно таял снег. Все затаили дыхание и смотрели на это чудо.

– Ой, а у нас ещё торт есть. И вообще нормальная еда, – спохватилась Юля, собирая тарелки.

– Еда? – Лумен Пероя очень заинтересованно поднял голову. – Я сейчас даже шаурму готов съесть.

– Лучше не надо. У нас есть лазанья с морепродуктами и немного овощного салата. Вы будете? Или вы не едите мясо?

– Сейчас я ем всё. Да и вообще я практически всеяден. – Юля убежала на кухню. Зажужжала микроволновка, зашумел чайник.

– А у кого, вы говорите, день рождения? – подал голос Лумен Пероя после непродолжительного молчания.

– У меня. – Полли присела на краешек дивана и с любопытством разглядывала оленя из-под чёлки.

– И сколько?

– Восемнадцать.

– О. Поздравляю, – он положил голову на журнальный столик и прикрыл глаза.

Пришла из кухни Юля, поставила тарелку с лазаньей и салатом и огромную кружку с чаем. Тут Лумен Пероя удивил всех. Он сел. По-турецки. И стал есть вилкой. Компания онемела.

– Фто фы дефаете такие глафа? – с набитым ртом спросил он.

– Знаете, я в принципе вижу оленя впервые, а тем более – говорящего, цветного и способного есть как люди, – ответил Маркус.

– Сюрприз.

– Так, а кто ещё чай будет? – встала из кресла Ани. Хотели все. Вслед за ней удалился и Маркус. Минут десять оба гремели чашками и ложками и чем-то шуршали, потом погас свет и немного запахло горелыми спичками. Ким сообразительно вырубил свет. Лумен Пероя, успевший доесть свою порцию, шумно проглотил свой чай и тоже затих. Раздалась песенка «С днём рождения тебя», и в темноте в комнату вошёл Маркус с тортом, на котором горели свечки. Вслед за ним несла поднос с чашками, блюдцами и чайником Ани. Именинница задула свечи, Юля включила свет и раздались аплодисменты немногочисленной компании. Лумен Пероя за неимением ладоней стучал копытом и копыто – получалось нечто среднее между стуком лошадиных подков и звоном хрусталя.

Потом, когда торт был разрезан, а чай разлит, Полина, держа в руках блюдечко со своим куском, осторожно поинтересовалась:

– Не сочтите за грубость, но вы правда можете прекратить буран, да? – Лумен Пероя, наклонившийся к Персик, заинтересованной появлением нового существа, поднял взгляд:

– Да почему грубость-то? Нормальный вопрос. Да, могу. И сделаю, когда отдохну. А ещё я снегопад вызвать могу. Но в вашем случае скорее понадобится помощь в раскопках. Это просто какой-то кошмар, а не метель. Словами не передать, как там ужасно.

– Я выходил сегодня ненадолго, – подал голос Марк, задумчиво жуя своё творение. – Надо в следующий раз цедры жахнуть...

– Ну вот, а теперь представьте трёхдневный полёт там. Чудо, что крылья целы, – Лумен Пероя передёрнуло.

Несколько минут все говорили о мелочах, потом Лумен Пероя в подробностях расписывал свой полёт и многословно благодарил всех за фонари, а потом Полли, набравшись храбрости, спросила:

– А можно крылья погладить? – Олень бросил на неё удивлённый взгляд льдистых глаз:

– Можно конечно. Можно даже перо. У вас же день рождения, а я без подарка. Нехорошо.

О, как он извернул шею… и крыло надо было видеть! Завороженная Юля быстро отсняла пару кадров. Короткий рывок – и олень кладёт на стол перо. Полли уже казалось, что это не реальность. Дыша через раз, она взяла со стола пёрышко. С выбором пера повезло. Оно было длинное и успело принять все оттенки окраса, от насыщенно-синего до белоснежного. Бережно погладив подарок, Полина убрала перо в лежащий на подоконнике небезызвестный сборник.

– О, тот самый! А можно просмотреть? Он, оказывается, разнится у некоторых.

– Можно! – Полина положила сборник перед вновь легшим оленем и, пока он перелистывал его, взялась наглаживать крыло. – Мя-я-я-ягкое.

– Угум...

Тишина, нарушаемая лишь шуршанием страниц и руки об перья, звуком отпиваемого чая, стука ложечек о блюдца и воем вьюги за окном, накрыла всех уютным одеялом. Полина ушла ненадолго, стянула колющийся подъюбник, вернулась и принялась опять за крыло. Юля забралась на диван с ногами и прижалась к Ани, сунув между ними ледяные руки. Марк взялся строчить идеи для рецептов в телефон. Ким просто задумчиво смотрел в окно, на котором едва теплился фонарик.

– У вас тут нескольких сказок не хватает. Я их в других сборниках видел, – спустя продолжительный отрезок времени подал голос Лумен Пероя.

– И что делать?

– Несите ручку, писать будем. Знаю я один секрет.

– Я сейчас! – Ани выбежала из комнаты и вернулась со старой перьевой ручкой, которую ещё в чернила макать надо было, и чёрными чернилами. Она расставила добычу, убрав грязные приборы и оставшийся торт, и все выжидающе уставились на оленя. Тот негромко сказал что-то по-фински над книгой, и она вдруг сама собой перелистнулась на последнюю страницу, где внезапно обнаружились ещё несколько чистых. И Лумен Пероя начал неспешно, с расстановкой, диктовать.

Ощущение реальности пропало напрочь. Казалось, что все попали в детство и сказку разом. Обычно такой голос удается услышать, если тебе повезло с дедушкой и он читает тебе сказки на ночь. Затаив дыхание, все слушали, прижавшись друг к другу. Проскальзывали мимолётные воспоминания детства и улетали, затмеваясь сказкой. Юля прижала к себе Персик и восторженно слушала. Ани выглядела натуральным ребёнком, затаив дыхание и широко раскрыв тёмные глаза. От худощавости и маленького роста ощущение лишь усиливалось. Ким всегда выглядел немного странновато (хотя ему это безумно шло), а сейчас, в джинсовке с нашивками на пару размеров больше, болотно-зелёных штанах, болтающейся фиолетовой майке с трикселем (в худобе он мог соревноваться с Ани), дурацких весёлых носках и с тёмно-рыжей растрёпанной шевелюрой, выглядел то ли очень странным лепреконом, то ли менестрелем-раздолбаем из того же сборника. К его уважению, музыкальными инструментами он владел и гитарой там дело не заканчивалось. Полли, даром что сегодня получила все права взрослого человека, всегда была немного ребёнком. Кукольное платье, круглое личико, немного разрумянившееся, то ли от сидра, то ли от тепла, и локоны – всё это ещё больше усиливало сходство. Маркус же, за неимением ничего лучше, обнимал игрушечного динозаврика, внимая голосу.

Когда истории закончились, никому даже не хотелось расходиться. Хотелось сохранить это ощущение детства здесь.

– А давайте мы с Кимом принесём спальники и ляжем тут? – робко предложила Полли в тишине, которая, однако, заменяла все слова.

– Ну несите, – улыбнулась Ани, снова ощущая себе не ребёнком, а всеобщей мамой.

– А у нас даже по два. Можем все лечь, – воодушевился Ким.

– Это идея. У меня есть ещё один. Тогда шуруйте за ними и пижамами, а я тут всё уберу – и спать, – согласилась Ани.

– Извините, дурацкий вопрос, я понимаю, что я олень, но нельзя ли мне воспользоваться вашей ванной? Очень хочется просто попасть под горячую воду, – Лумен Пероя, казалось, был смущён собственным вопросом.

– Почему дурацкий-то? Можно, конечно, – удивилась Ани.

– Ну, знаете, олень в ванной...

– Ой, да что вы глупости выдумываете? Это вам какие-нибудь глупые люди рассказали, наверное.

Если вы никогда не видели, как улыбаются голубые олени, вы упустили в этой жизни одно милое и странное зрелище. А ещё – вы знали, что на оленьи рога можно повесить чашки и пустой чайник и так носить их на кухню? Тоже прелюбопытная картина. Юля не преминула это снять.

Полли ощущала нереальность и фантастическую лёгкость. Это было самое феерическое событие в её жизни, и она ничуть не жалела, что осталась заперта погодой в доме в собственное восемнадцатилетие. И это приключение ещё не кончилось. Ночевать вместе с Лумен Пероя! Боги, она перечитывала эту книгу тысячи раз – и вот, свершилось. Она встречала некоторых из этой книги, но это была в основном разная мелочь, кроме Хелы в восемь лет. Покормив Лаки и Черчилля, казалось, ощутивших состояние хозяйки, Полли выскочила за дверь и побежала по ступенькам.

В своей прихожей Ким сел прямо на пол и несколько минут переваривал пережитое. Итак, он встретил Лумен Пероя. Ещё одна маленькая мечта исполнена. Он перевстречал половину сборника, но каждый раз требовал осознать и понять, что ещё одно существо – всё-таки не книжка. А ещё надо думать, когда пишешь письмо другу-шаману-погоднику и говоришь, что со снегом у вас большая пятая точка. Решит он вам помочь не со зла, а как оно может исказиться? Надо говорить, что вы сами как-нибудь. Достав из шкафа спальники и погладив Малфоя, Ким вышел за дверь, запер её и пошёл обратно к Ани. На пролёт он пришёл вместе с Полиной.

– Ну что, тоже ещё в себя не пришла? – Ким подмигнул подруге.

– Угу... Фантастика. Чудо какое-то! – Полли восторженно выдохнула. Чайные глаза сияли восторгом.

– Ну, мы ждали – он прилетел. И это не фантастика, не тот жанр. Фэнтези, дорогая!

Когда оба зашли в квартиру, в ванной уже шумела вода.

– Там Лумен Пероя, – пояснила в ответ на молчаливый вопрос Ани.

До того, как он вышел, все сидели в уютном полумраке гостиной, тихо переговариваясь и листая книги. Когда ванная освободилась, все по очереди сходили туда и улеглись на полу в гостиной. Погас свет, все закрыли глаза, и, засыпая, Ким и Полли почувствовали, что их накрыло крыльями.

***

Утром все проснулись от света, долгожданного гостя после этих трёх дней. На журнальном столике лежали несколько перьев, придавленных сборником.

– Улетел... – Юля растерянно оглядывалась, обнимая забравшуюся к ней в спальник Персик.

– Ой, а у меня тут целое письмо! – Полли достала из-под подушки, положенной в спальник, листок и с пару минут сосредоточенно читала.

– Ну что?

– Кажется, у меня есть шанс полетать на Лумен Пероя, – мечтательно ответила она. – А остальное – секрет.

– А как он улетел? – сонно спросил Маркус, выбираясь из спальника.

– Через окно. Я закрыл за ним, – пояснил Ким.

– А мне не показалось звучное такое «Уо-о-о-о-о-о!»? – повернулась к нему Ани.

– Нет. Он и правда трубил.

– Чудо...

– А ещё он подточил торт! – крикнула с кухни успевшая туда уйти Юля.

– Значит, понравился! – Маркус потянулся и пошёл к Юле. – Добро пожаловать в реальный мир, господа.

За окном тарахтела снегоуборочная техника.

Все сказки автора: #Корица@cityhaze

Источник: m.vk.com