КАЛЕНДАРЬ И СЧИСЛЕНИЕ ЧАСОВ У НАШИХ ПРЕДКОВ

Луна с ее фазами легче всего давала возможность вести календарный счет по неделям и месяцам. Наши предки, увидев на небе в «начале нарождения месяца» молодой серп Луны или «новец», считали 165 часов, или, округло, семь суток до «нового перекроя» (первой четверти), семь суток до «подполони» или «ущерба» (полнолуния), семь суток до «ветхого перекроя» (последней четверти) и семь суток до «межей»,- до момента исчезновения Луны в лучах Солнца перед следующим новолунием. Эти четыре недели вместе с «межами» или «межимесячьем» составляли 29 суток лунного месяца, которому придавалось особое название, смотря по хозяйственным, метеорологическим и фенологическим условиям протекавшего времени года.

Так возникли у наших предков названия лунных месяцев. Январский лунный месяц назывался « ПРОСИНЕЦ», как время появления в зимнем пейзаже синего цвета - на небе первой просини после осенне-зимней облачности ноября и декабря и синих теней на снегу в солнечный день. «Январь - трескун лед на реке в просинь красит» - гласит народная примета. Февралю в Западной Руси присваивалось название « СНЕЖЕНЬ», в Польше « ЛЮТЫЙ». Действительно, это время наибольших снегопадов и метелей, а часто и наиболее лютых морозов, когда процесс вхождения на материк Европы холодных масс воздуха из Арктики достигает перед самыми вешними днями наибольшего напряжения: это особенно чувствительно на юге и юго-западе страны. Март, как самый бедный осадками, в древней Киевской и Новгородской Руси назывался « СУХИМ». Сухость этого месяца можно видеть в климатологическом атласе, на карте распределения минимумов осадков по месяцам на территории страны.

Однако не только метеорологические свойства времен года вели к этим названиям лунных месяцев. В народном представлении они тесно переплетаются и с производственным бытом Древней Руси. В северной Руси февраль был известен под названием « СЕЧЕНЬ». Такое же название встречается у болгар и хорват. В южной Руси это название придавалось январю. Вследствие господствовавшей в древности подсечной системы хозяйства в январе и феврале у славян срубался лес, по преимуществу березовый, так как он растет на лучшей земле. Отсюда и произошло название «сечень» для февраля в северной Руси и для января в юго-западной, а также выражение «сёчная земля». Далее, лес сох в течение марта, так что название « СУХИЙ» имело двоякий смысл - это не только самый сухой месяц, но также и время просыхания срубленного леса. В самый сухой месяц года, в предвесенние морозы, конечно, лес лучше всего мог сохнуть. Наконец, в апреле высохший лес сжигался,- обращался в золу, а так как при подсечной системе часто сжигался березовый лес, то отсюда для апреля на севере и для марта на юге появилось название « БЕРЕЗОЗОЛ».

Май на севере и юге носил название « ТРАВЕНЬ» - очевидно, как время зеленения и развития трав на севере, на юге же это название уже соответствовало поре начала сенокосов. Апрель на юге назывался « ЦВЕТЕНЬ», как время цветения фруктовых деревьев «квiтень», «красовик». Июнь на севере назывался «избк», как пора стрекотания кузнечиков, называвшихся в Древней Руси « ИЗОКАМИ». Отсюда ИЗОЙ - веселый, забавный ребенок. Однако на юге июнь назывался « ЧЕРВЕНЬ»,- красный месяц, вероятно, как в смысле красоты расцветшей природы, так и по богатству красок. На севере это название присваивается июлю, где процесс развития природы запаздывает. На юге же июлю дается название « ЛИПЕЦ», потому что там в это время уже начинают цвести липы.

Август на юге называется « СЕРПЕНЬ», «жнйвень», так как на полях идет жатва; на севере же август носил когда-то оригинальное название « ЗАРЕВ» или « ЗОРНИЧНИК» вследствие появления в эту пору на небе «лазорей»,- явления «подобного зорям»,- северных сияний, впервые загорающихся после летнего перерыва. Сентябрь на севере называется « РЮИН». По мнению В. В. Ячина, в этом видно большое сходство с эстонским названием ржи - rukis и августа - rukkikuu, как ржаного месяца. На финском языке ruis тоже означает рожь, от этого же корня и русское слово « РУГА», сбор осенью хлеба. Следовательно, название сентября «рюин» означает ржаной месяц. У хорват сентябрь назывался « РУВЕНЬ». На юге сентябрь называется « ВЕРЕСЕНЬ» от цветов вереска. Октябрь на севере Руси назывался « ЛИСТОПАДОМ», так как в это время происходит фенологический процесс опадания древесной листвы. На юге и у и поляков тождественные названия относятся уже к ноябрю, так как в этом регионе процесс листопада запаздывает сравнительно с севером. Зато для октября там имеется свое название - « ПАЗДЕРНИК», « КАСТРЫЧНИК» (паздеры - кострики конопли). На это польское слово впоследствии заменено другим, « ЖОВТЕНЬ», - месяц пожелтевшей листвы деревьев перед листопадом.

Ноябрь назывался « ГРУДЕНЬ», как время грудных,- непроезжих дорог: «Бе бо месяц грудень - рекше ноябрь»- так объясняет это название русский летописец. Декабрь назывался « СТУДЕН» как время наступления зимних холодов.

Двенадцать полных Лун, с названиями, менявшимися у славян в зависимости от различия климатических условий, в которых они проживали, составляли в древности четыре времени года, распределяясь от периода зимних колядных (самых коротких) дней до периода летних купальских (самых длинных) дней и от последних к первым, завершая собою полный солнечный год.

Понятие о солнечном годе вообще развивалось и уточнялось уже после того, как упрочился возникший на самых ранних ступенях культурного развития счет по лунным месяцам.

Однако счет по лунным месяцам имеет то неудобство, что по истечении солнечного года двенадцать лунных месяцев в нем укладываются с остатком в 11 дней; таким образом, уже на третий год остаток этот вырастает более чем до целого месяца и образуется лишний 13-й месяц, который необходимо было вставлять в лунном счислении времени, чтобы не отстать от солнечного цикла с его равноденствиями и солнцестояниями. Неудобство это было замечено в глубокой древности, и отсюда-то и ведет начало предрассудок о 13-м числе как несчастливом. В самом деле, 13-й лишний месяц сбивал с толку наших предков в их счислении времени, а потому пользовался всеобщей нелюбовью. Отсюда 13 - «чертова дюжина». Но как бы то ни было, а вставлять этот 13-й месяц заставляла необходимость. Когда же и в какое время года его вставляли?

У чехов ГРУДНЕМ назывался « ЭМБОЛИСМИЧЕСКИЙ», добавочный, 13-й месяц лунного календаря, как это видно из слов И. Добровского в его «Slovanka»: «ve trech letech preby- va mesic pribytny, liruden, to trinacteho mesice nastani». H. В. Степанов предполагал существование и у наших предков вставного месяца, носившего название ГРУДНЯ, в период непролазных дорог, когда все сидели дома и не интересовались небом,- между ноябрем и декабрем.

Изучение древнерусской таблицы лунного 19-летнего круга показывает, что этот добавочный, или эмболисмический, месяц, как его называют астрономы, вставлялся нашими предками после августа 2-го лунного круга, после июля 5-го, после мая 8-го, после октября 10-го, после августа 13-го, после мая 16-го и после декабря 18-го лунного круга, - семь раз в течение 19-летнего лунного цикла, после чего фазы вновь приходились почти на те же числа юлианского календаря. Правда, эти вставки, или « МУЛИЗМЫ», как их у нас называли (от греческого embolismos), явились уже плодом книжной учености наших предков, согласовывавших пришедшее к нам из Византии «книжное» счисление месяцев (солнечный год) с «небесными месяцами» (лунное счисление, доставшееся в наследие от языческой Руси). В более же раннее время вставки месяцев не были так регулярны, как впоследствии, и могли производиться, смотря по фенологическим условиям данного года (затянувшаяся зима, запоздалая весна); вероятнее всего они делались именно в предвесеннее время года перед месяцем сухим, с которого начинался и самый год наших предков. На это как будто указывает двойное название февраля -«сечень» и «снежень».

«Несомненно,- говорит Н. В. Степанов,- что первые попытки ввести порядок в следовании друг за другом 12-месячных и 13-месячных годов были не совсем удачны. Возникали разнообразные лунные циклы: двухлетние, трехлетние и их комбинации: несколько трехлетий сменялось двухлетием и тому подобное. Отсюда 8-, 11-, 84-летние циклы.

В одной из своих работ этот автор исследовал замечательный памятник русской календарной мудрости, дошедший до нас от XII в., известный под заглавием «Кирика, диакона доместика Новгородского Антониева монастыря, учение, им же ведати человеку число всех лет» (см. в материалах группы). В этом памятнике Кирик, любивший в часы досуга упражняться в «хитрости числолюбия», излагает календарно-хронологическую премудрость для тех «ПРОМУЗГОВ, которые хотят и сему навыкнути, или числолюбцы и ритори». Он излагает учение о високосном годе, об элементах пасхальных вычислений и, между прочим, останавливается на вопросе о лунном годе в 16-м отделе своего труда: «Весто да есть, яко в едином лете книжных месяцев 12, а небесных лун исходит 12, а на коеждо лето оставасть 11 дний и в тех днех на 4-е лето приходит Луна 13-я, а по 4 недели чтутся в месяц. 13 месяцы полны от года до года и один день».

Н. В. Степанов из этих слов Кирика заключает, что русские, державшиеся лунного времясчисления, исправляли лунный счет времени «на 4-е лето включительного счета».

Пусть в некотором (юлианском) году начало лунного года, который назовем первым, пришлось в день, по солнечному календарю совпадавший с 31 марта. По истечении 12 лунаций начало нового, второго лунного года пришлось бы около 20 марта («около» потому, что, в случае високоса, лунация могла пройти через 29 февраля). Третий лунный год начнется около 9 марта. Если бы следующее начало четвертого лунного года случилось тоже через 12 лунаций, го оно пришлось бы на 26-27 февраля; такое начало слишком резко отличалось бы от начала года 31-го марта. Поэтому начало четвертого года переносилось добавочным, 13-м месяцем, на 30 дней вперед, - опять попадало на календарную дату, близкую к 31 марта.

Об этом и говорит Кирик, причем прибавляет весьма интересную подробность.

Известно, что день астрономического новолуния в счет -лунации не шел. Дни «небесного месяца» начинались считаться с появлением серпа Луны. Видимые фазы Луны сменяются действительно почти точно в 28 дней. Об этом знает Кирик и говорит: «а по 4 недели чтутся в месяц». Но более наблюдательные люди не могли не заметить, что это лишь приближенный счет. Изучая строй разных лунных циклов, можно обнаружить, что некоторое исправление к этому представлению вносит удлинение добавочного, 13-го месяца; его считают «полным», 30-дневным.

Оказывается, нечто подобное БЫЛО и в древнерусском счете: «13-е месяцы полны от года до года ( от одного срока до другого срока) и один день». Н. В. Степанов понимает эту фразу, как указание на то, что на Руси существовала довольно ПРАВИЛЬНАЯ система счета времени по Луне. Конечно, из слов Кирика не нужно заключать, будто все месяцы лунного года были неполные. Если в лунном году Кирик считает 354 дня, то это значит, что в этом счете было шесть 29-дневных (пустых) и шесть 30-дневных (полных) месяцев, имея в виду в том числе 12 дней новолунных. Таким образом, Кирик утверждает, что 13-е месяцы всегда полные.

Год наших языческих предков начинался с месяца «сухого». С принятием христианства и вместе с ним юлианского календаря, весенний месяц «сухий», начинавший собой год, был переименован в март.

В последующее время Н. В. Шляков полагал, что новый год в XI в. начинался на Руси с 25 марта. Н. В. Степанов выдвинул целую гипотезу о характере нашего древнелетописного счисления. Он говорит: «Тени наших летописцев давно и настойчиво протестуют против сложившегося мнения о счислении годов в Древней Руси с 1 марта; они с красноречивым молчанием выбрасывают со страниц дошедших до нас памятников ряд дат, наглядно противоречащих сложившемуся у историков взгляду». Этот исследователь, разбираясь в календарно-хронологических факторах наших летописей, пришел к другому мнению. Он полагает, что древнее национально-русское время- счисление было не солнечное, а лунное, и начало года приурочивалось к некоторому моменту (к какой-то фазе Луны), бывшему в начале фенологической весны. С принятием христианства и началом летописного периода времясчисление стало смешанным, включая элементы и чисто русского, и византийского счета времени; оно может быть названо лунно-солнечным, при этом началом года считалось воскресенье между 1-й и 2-й неделями Великого поста при Пасхе более поздней и Вербное воскресенье при Пасхе более ранней. Ввиду того, что Пасха праздновалась в некоторой зависимости от лунных фаз, начало года было близко к полнолунию. Степанов думал даже, что в древнерусском национальном календаре за начало года принималось полнолуние фенологической весны. Эту гипотезу Н. В. Степанов обосновывает, анализируя целый ряд хронологических заметок наших летописцев, а также ссылаясь на показание Кирика. Последний указывает год написания своей работы 6644 от сотворения мира и считает его високосным. Сентябрьский 6644 г. (с сентября 1135 г. по 31 - августа 1136 г.) - високосный; но Кирик, по исследованию А. А. Шахматова, является автором 1-й Новгородской летописи (Кирику принадлежат записи 6643-6645 гг.), которая имеет явно выраженный мартовский стиль; поэтому Кирик не мог в своем «Учении, им же ведати человеку число всех лет» считать сентябрьскими годами. Если бы он считал мартовскими годами, начинающимися с 1 марта, то указанный им 6644 г. не мог быть високосным (с 1 марта 1136 г. по 28 февраля 1137 г). Отсюда следует, что Кирик вел счет в таких годах, в которых конец февраля 1136 г. принадлежал началу 6644 г. Только при этом условии 6644 г., с весенним его началом, может быть високосным. Подтверждение того, что Кирик считал лунными годами, автор видит в записи Кирика в 1-й Новгородской летописи: «В лето 6645, наступушу в 7 марта». Действительно, 7 марта 645 г. приходилось в воскресенье между 1-й и 2-й неделей поста. И запись эта была бы совершенно непонятна, если бы год начинался с 1 марта. Иногда у летописцев события, датированные первыми числами марта, поставлены в конце данного года, или, наоборот, год начинается описанием событий, совершившихся в течение большого промежутка времени, и затем встречается дата одного из первых чисел марта,-ясно, что год начался в феврале. Таким образом, древнелетописный год не имел определенного, твердого начала по юлианскому календарю, и начало его колебалось по числам марта, февраля и даже апреля. Степанов называет такой стиль circa-мартовским.

Лунный счет по « НЕБЕСНЫМ» месяцам, в отличие от « КНИЖНЫХ» месяцев юлианского календаря, у нас на Руси существовал очень долго, вплоть до петровских времен. Например, в Никоновской летописи полное затмение Луны 10 марта 1476 г. датировано так: «месяца марта 10, а небесного февраля 15... начат гинути месяц...»,- затмение произошло в 10 день марта, соответствующий 15-му дню февральской Луны. В Черниговской летописи под 1703 г. также говорится о том, что «Июль - месяц небесный настал в пяток, числа пятого месяца июня(книжного)».

Счет с марта существовал на Руси, по-видимому, параллельно с сентябрьским, пришедшим из Византии, причем последний стал преобладать в церковной практике, мартовский же оставался в гражданской. Книжники, в большинстве случаев монахи, употребляли в своей практике и тот и другой стиль, нередко переделывая первоисточник применительно к тому стилю, который казался более удобным. Отсюда нередко возникала большая путаница в датировке, и в ней не всегда легко разобраться. Но несомненно одно, что мартовский стиль был национально-русским, сентябрьский же представлял собою новшество, занесенное греками из Византии, на которое долго смотрели КОСО; это видно, например, из замечания в одной Новгородской рукописи Софийского собора XII в.: «начаток же сущих (богослужебных) книг в первые сентября месяца есть, в тот бо день начаток всего лета многих ради вин Греком мнится». И только в XIV-XV вв. на Руси привыкли к сентябрьскому стилю, назвали Симеона, празднуемого 1 сентября, «Летопроводцем», и более или менее сроднились с византийским новолетием, окончательно перешедшим из сферы церковной жизни и в гражданскую.

Источник: vk.com