"Озеро Восток. Хребет Безумия", трейлер.

Автор: Айрат Бик-Булатов

В Казани состоялась презентация фильма «Озеро Восток. Хребет Безумия» и встреча с автором картины режиссером Екатерины Ерёменко. Журналист Айрат-Бик-Булатов размышляет о кино, русских самородках и ледовом континенте.

Россия – чемпион мира по глубинному бурению льда! То есть никто в мире не умеет так хорошо бурить лёд и на таких глубинах, как наши! Русские – научились бурить лёд на глубине свыше 3000 метров!

В советские времена ходила такая хохма, известное учреждение с аббревиатурой из трёх букв расшифровывали как Комитет Глубокого Бурения… посмотрев сегодня фильм, рассказывающий о великолепной школе российских подлёдных буровиков, работавших в Антарктиде на станции «Восток», мне стало обидно, что существует такая шутка, ассоциирующая этих выдающихся профессионалов, простых сильных открытых русских мужиков с советскими «гэбистами»… возможно, найдутся те, кто будут мне сейчас рассказывать, что и комитетчики – профессионалы, но мне всё же трудно поставить их и полярников на одну доску. Души полярников – открыты и непосредственны, и нет в них для человечества никакого камня за пазухой, никакого «подтишка».

Один из полярников, повар на антарктической станции, сказал в фильме так: «Я думаю, что смысл жизни в том, чтобы сохранить и приумножить любовь в сердце к людям». Вот вам и всё! Вот вам и душа полярника как она есть. Сказал он это как-то запросто, не для камеры, размышляя сам с собою, попутно готовя оладушки…

Свой фильм о станции «Восток» Екатерина Ерёменко, ныне – уже известный кинодокументалист, решила снимать ещё в конце 1990-х, когда была студенткой. Решила, когда услышала про одноимённое подлёдное озеро. Сейчас в Википедии о нём написано так:

«в середине 1990-х годов, в результате бурения ледниковых отложений (вначале термобуровыми снарядами, а затем электромеханическими снарядами на грузонесущем кабеле) совместными усилиями буровых групп Ленинградского горного института и ААНИИ, было обнаружено уникальное реликтовое озеро Восток (крупнейшее подлёдное озеро Антарктиды). Озеро расположено под ледяным щитом толщиной около 4000 м и имеет размеры приблизительно 250?50 км. Предполагаемая площадь 15,5 тыс. км?. Глубина более 1200 м.».

То есть вот: в 1990-е годы в СМИ появляется новость – есть уникальное озеро! И оно – рядом с российской станцией в Антарктиде! Можно сказать - наше озеро! Его у нас не отнять! То есть новость эта настигла молодую девушку в тот момент, когда она (как и все мы) видела: сколько всего уже отнято! Сколького лишилась наша Родина, и вот если что и оставалось на тот момент: это Космос (сейчас уже и в этой области – провалы идут всё чаще) и наша Антарктида (здесь, конечно, тоже не все гладко)! И тогда она загорелась сделать это кино! Теперь она называет свой фильм, как и всю историю станции «Восток» – «очень русскими», и мы ещё убедимся, что это так.

Само реликтовое озеро, и лёд на подступах к нему – совершенно уникальные природные объекты. Например, биологи утверждают: если в озере обнаружится жизнь, то это будут какие-то особенные, единственные в своём роде организмы, которых нет больше нигде на земле: ведь озеро Восток – это огромные толщи воды, совершенно обособленные от остальной части планеты! Один из учёных в фильме прямо говорит: «Если мы их найдём, то можно даже сказать, что это будут фактически внеземные формы жизни». Не менее интересен и древний лёд! С его помощью, например, хотят проверить гипотезу о космическом происхождении жизни на Земле. И ищут во льду следы древней космической пыли и даже микрометеориты. Нет, не случайно Валерий Владимирович Лукин, начальник Российской Антарктической Экспедиции и один из главных героев фильма, сказал, что в случае, если цель экспедиции (т.е. поверхность озера Восток) будет достигнута, «то это для нас будет сродни полёту на Марс».

Именно Валерий Владимирович Лукин в те самые, пресловутые «лихие девяностые» (режиссёр Ерёменко была ещё студенткой!) бегал по инстанциям, убеждал, доказывал, что экспедиция уникальная, что «не нужно её сворачивать и дайте финансирование» – не знаю уж точно, какие именно слова находил. И вот-таки отстоял! И наши учёные, и инженеры, буровики – остались здесь – на станции «Восток». В начале 2000-х был перерыв, но ближе к 2012 работы возобновились. И вот герои рассказывают: средняя температура 55-56 градусов ниже нуля; в 49 экспедицию – ручной пилой рыли они тоннель во льду и в снегу, дом под снегом, ледяные коридоры. Летом на улице всегда солнце (даже ночью). «Чтобы выйти на улицу, – рассказывает Екатерина Ерёменко на творческой встрече после показа картины, – мажешься кремом и полчаса идёшь».

Журналистке и режиссёру Екатерине Ерёменко удалось попасть в Антарктиду! Сначала плыли на научно-исследовательском судне «Академик Фёдоров», потом уж на самолёте. В Антарктиде – несколько меняется метаболизм человека. Находишься на высокогорье, 3500 метров, а с учётом полного отсутствия деревьев, кислород здесь как на высоте 5000 м. Первый день – лежишь в лёжку. Потом привыкаешь постепенно. «В некоторые дни думала, - ну ладно полярники, они за это деньги получают, но я-то что здесь делаю?»

С журналистами и всяческими киношниками «Востоку» долго не везло. Как известную байку, рассказывают там историю одного немца, хотевшего снимать фильм про станцию. Лукин дал ему все возможности, пробил разрешения… в итоге – ничего. Ему обрезали финансирование его спонсоры. Но он не сдался. Немец этот ради фильма уволился с работы, продал дом. Потом он развёлся с женой. Но картину так и не сделал… А вот американской станции «Мак-Мердо» повезло больше – немецкий режиссер Вернер Херцог снял великолепную документалку «Встречи на краю света». «Национальный фонд науки предложил мне снять фильм об Антарктиде, хотя я ясно дал понять, что снимать еще один фильм о пингвинах вовсе не намерен», – как он сам выразился в начале фильма. Впрочем, без пингвинов, конечно же, не обошлось.

На показе в Питере к Екатерине Ерёменко подошла женщина, представилась, оказалась продюсером: «Хочу посмотреть на вас, на ту, кто смог! У меня была мечта сделать этот фильм, но корреспондент, которого я отправила – во время съёмок онемел». Екатерина рассказывает, что перед отправкой судна «Академик Фёдоров» просила оператора снимать подробно все лица на общем собрании всей команды… один из консультировавших её полярников сообщил, что во время его прошлой экспедиции погибло 4 человека, и она боялась, конечно же, и хотела снять все лица, всех этих мужественных мужчин. Но её экспедиция вышла удачной: никто не погиб.

Всякое случалось здесь. На какой-то экспедиции начальник станции просчитался, и ребята месяц жили без электричества, переместились в общую комнату, и на одной солярке топили печку и так жили. Месяц. И ничего. Но самое сложное не это. Сложно не свихнуться. Лукин советовал: «На антарктический станции у тебя не должно быть друзей?» Как же не должно? А как же пресловутое полярное братство? Но и Екатерина Ерёменко поняла, что ей, как единственной женщине, нужно держать себя со всеми ровно, не сближаться… по стенкам их всяческих вагончиков были развешаны картины с голыми бабами, её предупреждали на берегу: «Не срывай, нарвёшься! Мужики ведь, понятно же! Полгода без женщин…», но она их всё-таки срывала: для фильма нехорошо! Ну вот перед приездом министерской комиссии, когда до озера добурили – поставили портрет Путина, чай не голая баба! Так он и попал в кадр. Ещё один полярник советует: «Главное не загоняться мыслями, не думать: а как оно там? Как там без него на земле? Как семья и прочее. Я и книг здесь почти не читаю».

Но он же добавляет: «Да какие мы герои? Вот моя жена – настоящий герой! Одна поднимает двоих детей! Мы ведь детей не видим, дети рождаются обычно на Большой земле, когда мы на полпути в Антарктиду, приезжаешь – а они уже подросли! И так далее…».

Они живут среди снежных пещер и тоннелей из льда. Среди разных подобных помещений есть два с совершенно магическими названиями – магнитный павильон и кернохранилищие! Не все туда ходят. Один буровик даже нарочно произносит: «Есть два места, где я не был ни разу, хочу оставить для себя на «Востоке» какую-то тайну». Кернохранилище – пещера из снега, напомнившая мне винный погреб, где в специальных ячейках хранятся бутыли со старым вином. Керн – это кусок льда в форме ледяной трубки, диаметра бура (то есть труба бура вгрызается в лёд, и видимо, как-то захватывает в дыру своей трубы кусок льда, и несёт её на поверхность, где этот лёд (т.е. керн) встречают буровики).

В кернохранилище – вместо бутылей вина эти самые трубки льда-керна. С пометками: когда был взят, на каком месте, с какой глубины, какого возраста лёд. Например, с помощью керна можно изучить прошлый газовый состав атмосферы, экстрагировать воздух древней атмосферы. Пещера кернохранилища находится в отдалении от станции, найти её не так-то просто, настоящий квест... Но ровно в четыре часа пополудни тень от буровой вышки падает на то место, где находится пещера. Всё, о чём тут я написал – наверное, хорошо бы можно было снять в художественном фильме с большим бюджетом, в документальном часто: приходится не показывать, а рассказывать, один за одним перед зрителями проходят фрагменты интервью разных людей.

Ерёменко старалась дать слово всем, не только участникам экспедиции. И вот у нас: учёные из Франции, русский биолог в своей лаборатории, а на самой станции: буровики, геодезисты, инженеры, водители-механики, повара, специалисты по разному оборудованию… Интервью в стиле телевизионного репортажа, метод спонтанного, сплошного наблюдения, который, например, так любит режиссёр-документалист Марина Разбежкина, здесь не очень работает (ну или Ерёменко его не выбрала): слишком технологичная тема, экспедиция идёт не очень долго, слишком многое нужно успеть понять, проговорить! В одну из прошлых экспедиций Ерёменко пробовала, было, отдать камеру полярнику, которого ей рекомендовали как неплохого оператора. Но на обратном пути – мужик пропал в Кейптауне (возвращались через этот город в ЮАР). Просто пропал и всё, не стал даже регистрироваться на самолёт до России. Потом его нашли. Вот вам ещё сюжет для фильма: приключения русского полярника в Южной Африке! «А я уже привыкла за годы работы на этом проекте, что постоянно что-то срывается!» – говорит режиссер.

И вот тут-то и возникает в нашей истории роман Говарда Лавкрафта «Хребты безумия». В романе – 1931 года речь идёт также об антарктической экспедиции, описанной, по словам Ерёменко, очень похоже на то, что удалось пережить ей во время путешествия на станцию «Восток». И в общем, в книге Лавкрафта также возникает тема безумия (помните, выше: «главное не свихнуться!»), и ещё: это роман-предупреждение человечеству, всему мировому сообществу: не суйтесь в Антарктиду, не тревожьте эти земли, это может быть опасно! Там в действие вмешиваются необычные существа из космоса. Наша антарктическая экспедиция и наши попытки открыть озеро «Восток» тоже, конечно, кроме надежды и громадного интереса всего мира, вызывают и опасение: не загрязним ли мы озеро своими работами? Прежде чем получить разрешение на бурение в этом месте от мирового сообщества, Россия прошла ряд очень сложных согласований и приняла ряд ограничений в проведении буровых работ.

Но есть и ещё одно важное обстоятельство, заставшее Екатерину Ерёменко сделать отсылку к роману в своём фильме, полное название которого (т.е. фильма) – «Озеро Восток. Хребет безумия». И дело даже не только в самом произведении Лавкрафта, но попытках его экранизации. Помните, выше я рассуждал: неплохо бы сделать художественный фильм! И вот, если документальная история, ещё не послужила голливудским сюжетом, то роман Лавкрафта хотели экранизировать! И не просто так, а именно в том духе, как мы и описали: продюсером картины стал главный специалист по айсбергам Джеймс Кэмерон, создатель киношного «Титаника», а его режиссёром – Гильермо дель Торо! Главную роль должен был сыграть Том Круз! Они даже сделали трейлер к картине, но потом – американские воротилы, обещавшие финансирование, засомневались: проект оказался заморожен. Причины: нет лав-стори (любовной линии), не прописаны женские характеры.

Для Ерёменко символичной оказалась эта неудача. Огромная, столь многообещающая махина, в которую вложено уже столько сил и вдохновения – терпит фиаско, как в самом романе Лавкрафта – терпит неудачу антарктическая экспедиция, и – как тяжело, на много лет, растянулись съёмки её собственного фильма о «Востоке» (режиссёру-документалисту пришлось сменить аж 5 продюсеров!). Но и самое главное: в 2016 году были приостановлены исследования в рамках нашей антарктической экспедиции! В связи с последними кризисами, санкциями и войнами, финансирование исследований было сокращено. Ерёменко называет это безумием. Она начинала съёмки с мыслью о том, что это – русский проект, что это вот наше достояние, то, что у нас осталось и не отнять! Её привёл в возмущение (не только её, но и Лукина, и многих наших) фильм BBC (БиБиСи) об озере Восток, где было рассказано об озере и некоторых успехах по его исследованию, но при этом авторы не сообщили, что успехов добилась именно наша экспедиция, наши учёные, наши инженеры! С тем большим рвением она снимала свой фильм, и вот – финансирование экспедиции сокращено, сама она – заморожена.

Теперь в итоговой версии фильма Екатерина Еременко ставит рядом истории исследования озера Восток и романа Лавкрафта (даже взяла интервью у крупнейшего исследователя творчества этого знаменитого писателя-фантаста), цитирует роман в тех частях, которые рассказывают о технической стороне и тяготах экспедиции, столь похожих в этих двух историях, напоминает о предупреждении человечеству при вмешательстве в природу Антарктиды, прописанном в романе. Но ещё: ставит рядом истории неснятого фильма продюсера Кэмерона и приостановления российской арктической экспедиции. И тут, и там – проблемы с финансированием. И тут, и там – есть надежда на продолжение проекта. И Ерёменко ставит их рядом, будто желая приворожить, прикрепить нашу экспедицию на «Востоке» к проекту удачливого продюсера Кэмерона, может, если он сумеет найти деньги на свой фильм, то и наше государство сподобится профинансировать продолжение работ в полном объёме? Это как счастливую монетку положить в кошелёк.

История нашей экспедиции – очень российская. Об этом предупреждала режиссёр, это же заметили и мы. Ну вот, скажем, есть у нас эта установка бурения льда, лучшая в мире по многим показателям – но это: экспериментальная установка, то есть существует она в количестве одной штуки! В производстве её нет. Это как во время войны Великой Отечественной – по отдельным образцам техники мы не уступали Германии, в чём-то и превосходили, но если брать общую вооружённость нашей армии… то средняя температура по больнице, конечно, была так себе. И вот: у нас есть всего одна экспериментальная установка, но зато такая, что настолько глубоко только мы умеем бурить! Доводили и технику, и сам способ бурения – прямо тут, на месте. И управлял этим процессом – настоящий самородок, гений инженерной мысли и «русский левша» – Николай Иванович Васильев.

И он – настолько органичный, харизматичный, и, пожалуй, главный герой фильма, которого мы называем только сейчас. И вот – уникальная российская технология не стала серийным производством, а держится во многом на таком мужике, наследнике кустарей, но с высшим образованием и громадным талантом. Натурально: мужик в ушанке! Как будто из анекдотов советских, ну и вспомним эти знаменитые советские шарашки. Ассоциаций море у меня – хоть Лесков, хоть Горький, хоть тебе Солженицын, или анекдотов про сибирских мужиков, в совершенстве владеющих английским… Горький в репортажах «С Всероссийской выставки» упоминал сюжетец: «Вон в кустарном отделе стоит пианино кустаря-вятича Коркина, он работал над ним пять лет, не имея необходимых инструментов, работая чуть ли не зубами и ногтями. Быть может, и всё другое создается таким же нелепым и непродуктивным способом, почему я знаю?»

Источник: vk.com