Раскопки могильника Шекшово в Суздальском Ополье в 2017 г.

Выбор могильника Шекшово как объекта для широких продолжительных раскопок объясняется несколькими обстоятельствами. Этот памятник некогда выделялся своими размерами среди прочих некрополей Суздальского Ополья: в 1852 г. здесь насчитывалось 244 кургана. Рядом с могильником находится один из наиболее крупных поселенческих комплексов X–XII вв. в Суздальской земле. Могильник, получивший известность после раскопок А.С. Уварова, впоследствии оказался прочно забыт. Новые раскопки дают перспективу более надежного «прочтения» документации середины XIX в. и атрибуции старых находок, сохранившихся в собрании ГИМ. Наконец, обращение к этому памятнику, ныне представляющему собой пахотное поле без каких-либо следов курганных насыпей или других объектов, отмечающих местоположение могил, стимулирует совершенствование методов полевой археологии, поиски подходов, которые дадут возможность идентифицировать «невидимые» некрополи и получить значимые научные данные при повторном изучении объектов, первоначальный облик которых существенно трансформирован предшествующими раскопками и хозяйственной деятельностью.

Лето 2017 г. стало седьмым сезоном раскопок в Шекшове. Раскопки проводились на двух участках (рис. 1, 2) общей площадью около 600 кв. м в центральной и южной части могильника с тем, чтобы вскрыть основания курганных насыпей, выявленные геофизической разведкой, проверить достоверность электротомографической съемки и получить более полную картину пространственной организации некрополя. Раскопками вскрыты основания пяти курганных площадок, окруженных ровиками, две площадки с ровиками по периметру полностью вошли в пределы раскопов. В центральной части могильника (раскоп 2) полностью вскрыта площадка кургана 12, на краю которой в 2016 г. расчищено погребение по обряду кремации, сопровождавшееся ритуальными предметами (глиняные кольцо и модель лапы бобра) и украшениями конской узды. В южной части могильника (раскоп 1) полностью исследована площадка кургана 2 и частично прорезающие друг друга ровики, свидетельствующие о сложной истории (по меньшей мере, двух этапах) сооружения курганной насыпи, некогда находившейся на площадке. В западной части этого раскопа вскрыта часть ровика, окружавшего площадку кургана 1, в котором в 2011 г. были расчищены остатки погребения с боевым топором с инкрустированным серебром изображением знаков Рюриковичей. Ширина ровика этого кургана составляла 6 м, что, очевидно, указывает на значительные размеры насыпи кургана 1.

На курганных площадках, вскрытых в 2017 г., не встречено никаких остатков погребений или следов старых раскопок, на большей их части не прослежена и погребенная почва, находившаяся в подошве курганов. Отдельные средневековые предметы, очевидно, связанные с погребениями, обнаружены в ровиках кургана 12 (фрагмент весов, фрагмент модели глиняной лапы) и кургана 2 (навершие плети в виде головы птицы, оплавленные бусы, наконечник стрелы). В ровиках кургана 2 расчищены также развалы сосудов, связанных с погребальными и поминальными обрядами. Очевидно, погребения в курганах находились в их основании или в насыпях и были полностью уничтожены распашкой.

В раскопах расчищены 4 погребения по обряду ингумации. Все они находились за пределами курганных площадок. Погребение 7 находилось к северу от кургана 2. Плохо сохранившиеся костные останки ребенка 2–3 лет и погребальный инвентарь расчищены под современным пахотным горизонтом над слоем желтого суглинка, перекрывающим ровик кургана 2. Вероятно, это остатки небольшой курганной насыпи, возведенной вплотную к кургану 2. Погребенный ориентирован головой на запад, в области шеи расчищен стеклянный бисер и фрагмент подвески из монеты, в области живота – железный нож, в ногах – развалы двух лепных сосудов.

Погребение 8 прорезало южную часть ровика кургана 5 и имело необычную для могильника южную ориентировку. Мужчина 40–49 лет был погребен в вытянутом положении на спине со сложенными на животе руками, в гробу, скрепленном железными гвоздями. У головы слева расчищено калачевидное кресало с кремнем и два шила.

Погребение 5 расчищено к северо-востоку от кургана 12 в небольшой грунтовой яме. Костяк мужчины 20–25 был ориентирован головой на запад. Погребенный был помещен в могилу в вытянутом положении с немного подогнутыми ногами и руками, вытянутыми вдоль тела. Поскольку он лежал по диагонали узкой ямы, можно предположить, что он был захоронен без гроба. В области груди мужчины находился нож, в области живота – половинка дирхема без отверстия для подвешивания (Симджуриды, Абу ’Али, Найсабур, 994/995 г., определение А.А.Гомзина), в ногах – развалы двух лепных сосудов.

Исключительный интерес представляет бескурганное погребение 6 (рис. 3), располагавшееся в 6 м к северу от погребения 5 в ряд с ним. Погребенная женщина 20–29 лет была помещена в большую, но неглубокую четырехугольную яму, головой на запад, на спине, с раскинутыми и немного согнутыми в локтях руками и прямыми ногами. В могиле расчищено около 140 средневековых предметов (рис. 4), большинство которых является украшениями костюма и деталями одежды. Убор включал проволочные височные кольца (рис. 4), ожерелье из стеклянных бус и бисера (рис. 5) с тремя подвесками из монет (рис. 4), подковообразную фибулу (находилась на груди справа), 2 браслета (рис. 4), серебряный, бронзовые и стеклянный перстни. За головой погребенной справа находилась массивная каркасная треугольная подвеска с привесками (рис. 4) с остатками луба, которая могла быть положена в могилу отдельно или составлять часть накосника. У колен находились 2 арочные подвески с волютами, у стоп расчищены прямоугольные пластинчатые подвески с привесками, которые, судя по их положению, использовались как украшения обуви (рис. 6). Из трех монет, находившихся в ожерелье, две – восточные (брактеаты подражаний саманидским дирхемам Насра б. Ахмада, получившие распространение, по наблюдениям А.А.Гомзина, во второй половине X в.), одна – византийская, милиарисий императоров Константина VII и Романа II 945–959 гг. Византийская монета занимала центральное положение в ожерелье. У правой руки погребенной обнаружен нож, в ногах – развал лепного сосуда и шило (?).

Из четырех ингумаций, вскрытых в раскопах 2017 г., три определенно можно считать бескурганными. Их датировка предварительно может быть установлена как XI в. (погр. 5, 6) и XII в. (погр.8). Таким образом, бескурганные ингумации совершались на различных участках могильника. Погребение 6 – самое богатое из всех исследованных за все годы в могильнике захоронений по обряду ингумации. В костюме погребенной сочетаются украшения финских и славянских типов. Присутствие прямоугольных подвесок с привесками (рис. 6) в области стоп дает возможность установить назначение этих украшений, которое ранее оставалось неясным. Редкость находок византийских серебряных монет на древнерусских памятниках неоднократно отмечалась археологами. В Суздальском Ополье ранее были известны лишь четыре находки милиарисиев, две из них были сделаны А.С.Уваровым при раскопках курганов в Василькове, еще две – находки последнего десятилетия из Шекшова и Тарбаева. Новая находка – еще одно свидетельство широких международных контактов и высокого благосостояния обитателей «большого поселения» в Шекшове.

После семи лет раскопок Шекшова, где на площади около 2500 кв. м частично или полностью вскрыты основания 14 курганных площадок и около 25 целых и нарушенных погребений по обряду ингумации и собран значительный объем пережженных костей и оплавленных металлических предметов, происходящих из кремаций, можно считать одним из наиболее полно исследованных в последние десятилетия могильников Северо-Восточной Руси. Раскопки 2017 г. существенно приблизили нас к пониманию общей пространственной организации некрополя, хронологического соотношения различных его участков, многообразия погребальных обрядов, практиковавшихся жителями Шекшова. Они дали новые подтверждения того, что курганы и площадки с грунтовыми могилами без курганных насыпей располагались в некрополе чересполосно. Раскопки показали, что древнейшая часть могильника, с остатками кремаций, помещенными на поверхности земли, локализуется в северной и центральной части площадки, тогда как в южной и юго-западной ее частях подобные погребения не встречены. Очевидно, этот участок начал использоваться для совершения погребений позднее, не ранее рубежа X–XI вв., когда ингумация стала преобладающим обрядом. С учетом новых данных выясняется, что курган 1 с мужским погребением, сопровождавшимся топором со знаками Рюриковичей, был сооружен не в центре некрополя, а на его периферии, к юго-западу от древнейшего ядра могильника, сложившегося в X в.

Н. А. Макаров, И. Е. Зайцева, А. М. Красникова