Исчезновение высокогорных льдов коснется самых разных аспектов нашей жизни, начиная от питьевых ресурсов и заканчивая религией.
Ледник Марджери в национальном парке Глейшер-Бей, Аляска. (Фото: Kimberly Vardeman / Flickr.com.)
Ледник в национальном парке Лос-Гласьярес в аргентинских Андах. (Фото: Anthony Maw / Flickr.com.)
Исландский ледник крупным планом. (Фото: Paul Andrew / Flickr.com.)
‹ ›
Удивительно, но тема глобального потепления, которая вроде бы вызывает огромный резонанс в обществе, остается по-прежнему окутана умственным туманом. В интернете можно прочитать одновременно и про ужасные катастрофы, которые сулит глобальное потепление, и про то, что на самом деле оно не так страшно, и даже про то, что глобального потепления нет вовсе.
Убеждение, что глобального потепления нет, во многом происходит из мифа о том, что среди самих исследователей якобы нет единства по этому поводу. Например, в США в 2010 году двое из пяти американцев считали, что «среди учёных есть много разногласий в вопросе о том, происходит или нет глобальное потепление». Между тем никаких разногласий в научных кругах тут нет. Потепление – установленный факт, и практически не остаётся сомнений в его причинах: 97–98% исследователей сходятся на том, что изменения в климате обусловлены именно деятельностью людей.
Специалисты, впрочем, могут высказывать здесь разнообразные мнения, но разнообразие это касается последствий потепления. Так, сотрудники Бирмингемского университета в своей статье в Proceedings of the National Academy of Sciences убеждают нас взглянуть на проблему таяния ледников с нового, отчасти весьма необычного ракурса.
Обычно таяние ледников рассматривают применительно к Мировому океану – насколько они поднимут его уровень и чего стоит бояться прибрежным городам. Однако ведь есть еще и проблема стоков талых вод и сокращения запасов питьевой воды, и в целом исчезновение ледников затрагивает очень широкий круг вопросов, которые касаются даже таких неожиданных, на первый взгляд, предметов, как туризм и религия.
Ледники сейчас покрывают примерно 10% поверхности планеты, но, как известно, достаточно быстро тают. Наибольшие потери происходят там, где ледниковой массы больше всего: в Аляскинском заливе, арктической части Канады и периферии ледниковых щитов в Гренландии и Антарктиде.
Но если говорить о скорости таяния, то в лидерах тут на самом деле ледники Альп и ледники в тропических и субтропических широтах южноамериканских Анд. Например, в Альпах области, покрытые ледниками, сократились на 54% с 1850 года, а к 2100, по прогнозам, подо льдом останется только 4–13% от той площади, которая была под ним в 2003-м.
Но и там где ледники тают не так быстро, они уменьшаются довольно значительно. В штате Вайоминг, США, с 1985 по 2005 площадь ледников сократилась на 32%, в результате чего стоки «усохли» на 10%. А ведь в Вайоминге ледниковые стоки снабжают водой сельскохозяйственные культуры, которые, в свою очередь, кормят всё крупное животноводство штата бюджетом в 800 млн долларов. Сельское хозяйство в Альберте – одной из десяти провинций Канады – тоже зависит от стоков, которые спускаются с ледника Пейто и близлежащих ледников канадских Скалистых гор – они, согласно оценкам, к 2100 году потеряют 90% своего объема.
Исчезновение ледников может полностью изменить климат региона, как это случилось в китайском Тянь-Шане. Сейчас Тянь-Шань – довольно засушливый район, а ведь в свое время его называли «Зеленым лабиринтом». Когда-то ледниковые стоки здесь давали достаточно воды, чтобы сельское хозяйство процветало, но за период с 1964 по 2004 год около четырехсот с половиной местных ледников уменьшились в объеме на 20%, и сейчас китайский Тянь-Шань выглядит так, как выглядит.
В южноамериканских странах, прилежащих к Андам, от ледников часто зависит не только сельское хозяйство, но и снабжение местного населения пресной водой. Например, в городе Ла-Пас в Боливии 27% потребляемой воды во время засушливого сезона – это вода с горного хребта Кордильера-Реаль, поступления которой, согласно прогнозам, будут сокращаться на 12% каждый год.
Кроме питьевой воды и орошения сельскохозяйственных территорий, ледники нужны для электричества, особенно там, где большую его часть дают гидроэлектростанции. Например, в Норвегии 15–20% электроэнергии вырабатывается на водоемах, которые питаются стоками с ледников, в Швейцарии – 25%, а в Исландии – и вовсе 91%. Австрия вырабатывает большую часть электричества (70%) с помощью гидроэнергетики, и многие большие станции стоят на ледниковых стоках. Во Франции на реке Роне, которую питают ледники, стоит 19 гидроэлектростанций, там находится четверть всей французской гидроэнергетики.
В краткосрочной перспективе гидроэнергетика может выиграть от увеличения мощностей стоков, но, правда, только если у самих станций хватит мощностей, чтобы переработать дополнительные количества энергии – в противном случае стоит ожидать только большего количества аварий на этих станциях. Однако по мере истощения ледников большая часть гидроэнергетической инфраструктуры станет бесполезной. Кроме того, таяние ледников создаёт множество озёр, которые угрожают наводнениями гидроэнергетическим сооружениям и нижележащим поселениям.
Некоторые страны могут почувствовать таяние ледников ещё одним неочевидным способом, а именно через туризм. Ледниковые горные ландшафты – заманчивая природная достопримечательность, и, например, ледники в старейшем национальном парке Канады, Банфе, привлекают более трёх миллионов туристов каждый год. В Австрии крупнейший ледник Пастерце посещают 800 000 человек ежегодно, а национальный парк Глейшер-Бей на Аляске – 400 000 человек. В Новой Зеландии туристы, приезжающие на ледники, ежегодно приносят в экономику 84 млн долларов. Здесь, как и с гидроэнергетикой, таяние ледников в краткосрочной перспективе может быть выгодным в смысле туристических денег: многие хотят увидеть ледники, пока они ещё не канули в Лету. Но для исчезающих ледников наплыв туристов может плохо кончиться, как оно случилось с ледником Пасторури в Перу – в 2007 его пришлось закрыть для туристов, чтобы его поверхность не разрушилась окончательно.
Так же, как с гидроэнергетикой, краткосрочная выгода здесь быстро заканчивается, и первыми это чувствуют горнолыжные курорты. В 2009 году Боливия закрыла самый высокий в мире горнолыжный курорт на леднике Чакалтая, потому что ледник возрастом 18 000 лет растаял напрочь, а в Альпах в некоторых местах запретили кататься летом из-за слишком опасных условий.
Ну и наконец иногда с ледниками «тает» нечто большее – национальный и/или религиозный символ. Тысячи паломников ежегодно переправляются через ледник Ганготри в Индии, откуда берет начало река Ганг; сам Ганг у индуистов считается священным, а его исток – так тем более. Можно себе представить чувства индийцев, если ледник исчезнет. В Перу и в канадском Юконе коренные жители почитают ледники за богов; в связи с исчезновением ледниковых шапок на горах перуанцы говорят об уходе богов и ждут конца света.
Учитывая последствия таяния ледников, это и в самом деле можно назвать концом света. Впрочем, все мы хорошо знаем, что нужно делать, чтобы его не случилось – а уменьшить выбросы парниковых газов в атмосферу людям вполне под силу.
Источник: www.nkj.ru
