В Хинганском заповеднике выпустили японских журавлей

Гарь, Тулунгин, Нея, Харга и Альдекон — пятеро годовалых японских журавлей отправились на волю у Клешинского озера. По словам зооинженеров центра реинтродукции Хинганского заповедника, впереди у малышей (взрослыми они становятся к трем годам жизни) тяжелая неделя адаптации, после которой им придется освоиться в дикой среде и найти себе подходящую компанию, чтобы осенью улететь на зимовку в теплые края. Следующим летом они вернутся назад, образуют пары и выведут новых птенцов.

В Хинганском заповеднике уже тридцать лет проводится такая работа: яйца занесенных в Красную книгу японских и даурских журавлей в Приамурье привозят из Окского питомника, зоопарков Москвы, Ижевска, Липецка, Новосибирска, Чехии. А раньше доставляли в том числе из Америки и Франции.

— Мы успешно проработали с американцами 17 лет. Делалось это для того, чтобы крови местных журавлей укрепить сторонними — птицы становятся более выносливыми. У нас это получилось, популяция в заповеднике стала больше, а тесных родственных связей — меньше. Сейчас, однако, с Америкой и Францией мы не работаем — это случилось после эпидемии птичьего гриппа, — пояснил зооинженер станции реинтродукции Хинганского заповедника Николай Балан. — Насколько точно увеличилось количество журавлей, я не скажу, но если раньше, когда я только приехал сюда, увидеть эту птицу в природе было очень сложно, теперь встречи происходят значительно чаще.

Многие зоопарки, не заинтересованные в разведении журавлей, с удовольствием и бесплатно привозят яйца журавлей в наш регион. Здесь их помещают в инкубаторы. Иногда случается так, что птенчик уже вовсю пищит внутри яйца и активно двигается, но сил «проклюнуть» оболочку у него нет. Тогда ему помогают — в скорлупе делается маленькое отверстие, чтобы малыш не задохнулся и все-таки появился на свет. Затем с помощью мазка крови со скорлупы устанавливается пол птенца, и ему дается имя. Японских журавлей называют в честь амурских рек, а даурских — по мотивам греческой мифологии.

Потом «новорожденных» переводят в брудер — своеобразные ясли для птенцов, а через 10 дней — уже окольцованных — на улицу. В течение первого года жизни журавлики живут под пристальным присмотром специалистов, однако условия их содержания максимально приближены к дикой среде, чтобы птицы не привыкали к человеку. Впрочем, сами люди к своим подопечным прикипают.

— Сначала мы очень расстраивались, когда отпускали их, переживали, даже плакали. Но потом подумали и поняли, что для них ведь это радостное событие — свобода. Так что мы тоже стали радоваться, — призналась ведущий зооинженер станции Надежда Кузнецова.

Первую весну журавлики живут в «конторе» — на административной территории заповедника. На лето их выпускают на Клешинское озеро, где обитают их повзрослевшие сородичи. Там птенцы учатся добывать себе пропитание — лягушек, рыбу, моллюсков, корешки растений, вставать на крыло, а также общаются. Все это время они под круглосуточным надзором. На зиму неокрепших малышей возвращают в просторные вольеры «конторы», чтобы весной отпустить насовсем.

Когда настает день выпуска, краснокнижных птиц бережно пеленают в специальные переноски, разработанные и сшитые самими сотрудниками заповедника, делают контрольное взвешивание, укладывают на соломенную подстилку в машину, чтобы хрупкие журавли ничего себе не повредили, и вывозят на озеро.

Там наступает волнительный момент: птенцов освобождают от пут, те поднимаются на ноги и расправляют крылья, ловя потоки ветра. Даже у совсем юных несмышленышей в каждом движении — грация и красота.

Все журавли доехали без происшествий, и уже через полчаса после выпуска начинают деловито бродить по траве в поисках корма — для них эта территория знакома, а наблюдающие люди не вызывают опасения. Где-то через неделю журавли уже будут сторониться тех, кто в течение года заботился о них.

— Мы будем пристально за ними наблюдать около недели, чтобы убедиться, что птицы адаптировались и могут добывать себе пропитание, затем наблюдение ослабнет, но не исчезнет — нужно знать, что все наши журавли осенью улетели в теплые края. Тех, кто останется здесь на зиму, мы заберем назад. Обычно такое происходит, если птица получила повреждения, — прокомментировала Надежда Кузнецова. — Сейчас на территории «конторы» постоянно проживает 19 японских и даурских журавлей — это особи, которые были травмированы и не смогли приспособиться к дикой природе, а также родительствующие пары, которые несут яйца.

Тех, кто улетит, встретят орнитологи Японии, Кореи и Китая — иностранные специалисты обязательно сообщат в Хинганский заповедник номера птиц, прилетевших к ним. Как правило, в поле зрения орнитологов попадет 17 % даурских и 24 % японских журавлей из Амурской области.

А весной журавлей ждут назад. Уже сейчас на Клешинское озеро прилетели прошлогодние «выпускники» Стильба и Эргель, а вместе с ними сейчас на территории заповедника живет три или четыре пары диких японских журавлей. Всего же в 2016 году в большую жизнь отправились пять японских и шесть даурских журавлей. В этом году двое «даурят» пока в клетках — их черед настанет в третьей декаде апреля, когда станет теплее и появятся насекомые — любимое лакомство этих птиц.

Всего, начиная с 1985 года, когда после пожара в заповеднике были спасены два первых яйца журавлей, специалисты центра реинтродукции дали жизнь двум сотням краснокнижных птиц. Свою работу специалисты не прекращают ни на день — уже в эту пятницу в инкубатор отправятся два первых в этом году яйца от «местных» журавлей, постоянно проживающих в административном корпусе. Позже в Приамурье со всеми возможными предосторожностями привезут еще несколько яиц из российских и чешских заповедников, чтобы через год роскошными белыми крыльями с черной канвой взмахнули еще несколько прекрасных, но пока еще очень редких птиц.

Командировка в Хинганский заповедник состоялась при поддержке Амурского филилала WWF (Всемирный фонд дикой природы) и администрации Хинганского заповедника.

Источник: portamur.ru