В этот день, в 1955 году, была открыта дрейфующая станция Северный полюс-3

В этот день, в 1955 году, была открыта дрейфующая станция Северный полюс-3.

Дрейфовала на паковом льду (сравнительно тонком и недолговечном). Закончила дрейф 20 апреля 1955 года.

Сезонные экспедиции давали много материалов для познания природы Северного Ледовитого океана. Однако для повышения качества прогнозирования и более полного ознакомления с годовым циклом процессов, происходящих в Арктическом бассейне, необходимо проводить постоянные наблюдения над его природой. Эту задачу могут решить только дрейфующие во льдах океана научные станции. Поэтому было принято решение, начиная с 1954 года, иметь постоянно в Центральной Арктике две научные станции.

Одну из станций — «Северный полюс-3» — было решено организовать в околополюсном районе с расчетом, чтобы она проработала не менее одного годичного сезона. Вторую научную станцию — «Северный полюс-4» решили создать в восточной части океана, ближе к «полюсу относительной недоступности», чтобы эта станция пробыла в дрейфе не менее двух-трех годичных сезонов.

Когда личный состав и все оборудование станций были сосредоточены в основных пунктах, начались поиски подходящих ледяных полей.

Исходными пунктами, с которых начались поиски льдины для станции «Северный полюс-3», были остров Диксон и мыс Челюскина. Отсюда 9 апреля летчики Т. П. Москаленко и И. С. Котов на двух машинах направились на север, чтобы найти ледяную площадку, пригодную для устройства промежуточного пункта. Найдя немного севернее 85-й параллели надежную льдину, И. С. Котов сообщил об этом на материк, и сюда стали прибывать один за другим самолеты, подвозя горючее.

Спустя некоторое время И. С. Котов в сопровождении начальника станции «Северный полюс-3» А. Ф. Трешникова поднялся в воздух и направился дальше на север в поисках места для устройства лагеря.

После многих часов полета приблизительно в 400 километрах от Северного полюса была найдена подходящая льдина, на которую решено было высаживать станцию. Найдя ровную и удобную площадку для посадки самолетов, расположенную приблизительно в 9 километрах от облюбованного ледяного поля, И. С. Котов посадил на нее свою машину.

Выйдя на лед и быстро измерив при помощи ледового бура толщину льда (он оказался толстым и прочным, способным выдержать любую машину), полярники принялись готовить посадочную площадку, выравнивая ее поверхность, чтобы удобнее было принимать самолеты с грузами и людьми. Вскоре сюда прибыл самолет летчика Н. В. Мироненко, доставивший запасы горючего. 12 апреля здесь опустилась пилотировавшаяся М. П. Ступишиным легкая одномоторная машина «АН-2», предназначенная для переброски грузов в лагерь.

Измерив толщину ледяного поля, выбранного для устройства станции, А. Ф. Трешников и И. С. Котов убедились, что оно может выдержать длительный дрейф. Ледяное поле находилось под 86°00' северной широты и 178°00' западной долготы. Оно имело форму эллипса, наибольший диаметр которого достигал 2,5 километра. Толщина ледяного поля колебалась от 2 до 3 метров.

Научная дрейфующая станция в районе Северного полюса начала свою работу. 14 апреля на материк была передана первая метеорологическая сводка. Океанографы измерили глубину океана; она оказалась равной приблизительно 3950 метрам.

Вскоре на льду вырос целый городок, в который все еще продолжали прибывать грузы. Проделав огромный путь, сюда прилетел вертолет, доставлены были автомашина и трактор.

Постепенно расширялись научные работы, все больше и больше возводилось жилых помещений и рабочих палаток. К 25 апреля на станцию был доставлен весь личный состав. В него вместе с начальником станции входило 22 человека: гидрологи В. А. Шамонтьев, Г. А. Пономаренко и А. И. Дмитриев, метеорологи и аэрологи Г. И. Матвейчук, В. Г. Канаки, П. П. Пославский, И. И. Цигельницкий и А. Д. Малиов, магнитологи и астрономы Н. Е. Попков, И. X. Кочуберия и О. Е. Змачинский, врач станции В. Г. Волович, повар И. М. Шариков (по специальности метеоролог), кинооператор Е. П. Яцун и другие.

К 15 мая почти весь основной груз был на месте, и станция широко развернула научные работы. Лагерь расположился в центре ледяного поля; на нем — около полутора десятков палаток, оборудованных для жилья и научных работ, гидрологическая и метеорологическая площадки, аэрологический и магнитный павильоны и т. д.

В устройстве, организации работ и распорядке дня на всех дрейфующих станциях было много общего.

Все размещалось на станциях по строго продуманному плану, чтобы удобно было жить и работать в полярную ночь.

Для выполнения научных работ дрейфующие станции были обеспечены всем необходимым. Каждая из них представляла собой своеобразный полярный поселок, размещенный на большой площади. Здесь все было устроено так, чтобы можно было спокойно и уверенно зимовать, работать и культурно проводить свой досуг. Обе станции в этом отношении почти ничем не отличались друг от друга. В жилых палатках, обтянутых слоем специальной материи, было светло, тепло и просторно; в каждой из них жили два-три человека; внутри — стол, стулья, две-три кровати, покрытые пуховыми одеялами, книги, репродуктор и телефоны для связи с жилыми и хозяйственными помещениями. Отапливались палатки газом. На оборку их уходило всего 20—25 минут, а в случае необходимости их легко могли перенести с места на место три-четыре человека.

Станции были снабжены еще специально сконструированными и изготовленными из особого вещества (арктелита и пенопласта) легкими, удобными, теплыми и светлыми домиками. Благодаря малой теплопроводности пенопласта в них хорошо сохраняется тепло. Эти домики были поставлены на полозья толщиной 2,5 сантиметра и шириной 20 сантиметров. Полозья были обшиты арктелитом, который не примерзает ко льду; благодаря этому домики можно было легко передвигать по ледяным полям. Домики отапливались, углем в специальных керамических печках, причем горение протекало в них настолько медленно, что одного ведра угля хватало на целые суши. В темное время эти домики освещались электричеством.

Кроме жилых домиков, на каждой станции была просторная кают-компания, в которой стояла мягкая мебель, имелась библиотека, пол был устлан коврами. На станции «Северный полюс-3» в кают-компании было даже установлено пианино.

Рядом с кают-компанией обычно помещалась небольшая чистенькая кухня, оборудованная газовыми плитами, хорошим набором посуды и хозяйственным инвентарем.

На каждой станции была сооружена баня, имелась амбулатория, снабженная всевозможными медикаментами, перевязочными средствами и медицинской аппаратурой.

Зимовщики почти не болели. Помимо прекрасных бытовых условий, этому способствовали строгий распорядок дня и соблюдение правил личной гигиены. В 8 часов утра все сотрудники были уже «а ногах, а в 23 часа весь лагерь, за исключением дежурного, засыпал. Регулярная утренняя гимнастика, занятия спортом благотворно влияли на здоровье работников дрейфующих станций.

В свободное от работы время сотрудники станций собирались в кают-компаниях; здесь они слушали лекции, занимались научной работой, обсуждали результаты исследований, слушали радиопередачи, устраивали вечера художественной самодеятельности.

Теплая и удобная одежда и обувь, спальные мешки, вкусная, обильная и разнообразная пища, вплоть до свежих фруктов, — всем этим зимовщики были обеспечены в избытке.

Станции были оснащены необходимой научной аппаратурой, размещавшейся в нескольких хорошо оборудованных палатках, куда были проведены провода от самопишущих приборов. Механизация многих научных наблюдений позволила значительно облегчить труд полярников. При каждой станции находилась небольшая химическая лаборатория, оборудование которой позволяло производить анализ проб воды и льда.

Научные работы были вынесены и за пределы станций: научные группы вылетали на вертолетах в сторону от дрейфующих станций, садились на лед и производили там океанографические и метеорологические наблюдения. Это позволило провести исследования на довольно широкой полосе и получить таким образом интересные дополнительные данные.

На случай сжатия льдов и повреждения станций заранее были приготовлены аварийные запасы — ящики с продовольствием, тюки с одеждой, нарты, аварийные радиостанции, надувные резиновые лодки и т. д. Все это было необходимо на тот случай, если бы пришлось перебазироваться на другие льдины.

В отличие от предшествующих дрейфующих экспедиций была установлена постоянная авиасвязь с материком. Сюда регулярно прибывали самолеты, доставлявшие свежие овощи, фрукты и мясо, письма, газеты и различное оборудование. Нередко на станции прилетали ученые из различных институтов Академии наук. Они производили дополнительные исследования и своими советами помогали улучшить научную работу станций.

Восемь раз в сутки сотрудники производили метеорологические наблюдения, результаты которых тут же передавались на материк; часто производились астрономические наблюдения, позволявшие вычислять дрейф льда; при любой погоде аэрологи посылали в воздух радиозонды для изучения верхних слоев атмосферы; гидрологи регулярно измеряли температуру и соленость воды, определяли толщину льда и таяние его и т. п.

В третьей декаде июля теплая погода в районе дрейфа станции «Северный полюс-3» стала сменяться частыми заморозками, а в конце августа начались снегопады, заметно упала температура воздуха. Надо было готовиться к зиме. Палатки, домики и кают-компании были утеплены.

В середине сентября уже наступила настоящая зима. Заметно понизилась температура воздуха. Условия работы усложнились. В середине октября в районах дрейфующих станций наступила долгая полярная ночь. Температура воздуха нередко падала до 30 градусов мороза, все чаще над станциями проносились метели и пурга.

К этому времени станция уже далеко ушла от того, места, где она была в начале апреля. Станция «Северный полюс-3» дрейфовала все время на север и вскоре вышла на линию дрейфа станции «Северный полюс-1». За это время она прошла по прямой линии около 500 километров.

Зимой научную работу выполнять стало труднее — стыли моторы гидрологических лебедок, и нужно было много терпения и труда, чтобы разогреть и запустить их. Резиновая оболочка шаров, уносивших в атмосферу приборы аэрологов, становилась на морозе хрупкой, и ее приходилось разогревать дыханием.

Многие раньше считали, что ночные полеты в Арктике с посадкой на дрейфующие льды почти невозможны. Неоднократные полеты наших полярных летчиков на дрейфующие станции опровергли это мнение.

Чтобы обеспечить бесперебойную работу дрейфующих станций «Северный полюс-3» и одновременно организованной с ней станции «Северный полюс-4» во время долгой полярной ночи, необходимо было дополнительно доставить с баз, находившихся на побережье материка и на арктических островах, большое количество продуктов, различные приборы, газ, каменный уголь, бензин, разборные домики — всего около 100 тонн груза. Для этого было выделено несколько самолетов, оборудованных современными аэронавигационными приборами, обеспечивающими полеты в условиях зимы и полярной ночи. В состав экипажей самолетов входили лучшие полярные летчики и штурманы — И. П. Мазурук, И. И. Черевичный, В. Н. Задков, И. С. Котов, М. А. Титлов, И. Г. Бахтинов, Ф. А. Шатров, Б. С. Осипов, В. П. Падалко, Н. В. Зубов, Д. Н. Морозов и другие.

Особенно тяжелым оказался один из первых полетов в лагерь дрейфующей станции «Северный полюс-3». Самолет И. С. Котова должен был доставить туда оборудование для аэродрома и обеспечить тем самым дальнейшие ночные полеты. В районе Северного полюса, где в то время находилась станция «Северный полюс-3», полярная ночь была в разгаре. На трассе полета стояла плохая погода, но ждать было нельзя. Поднявшись в воздух с одного из островов Земли Франца-Иосифа, самолет сначала шел в тумане, затем набрал высоту 2700 метров и продолжал полет над облаками. Через несколько часов он приблизился к дрейфующей станции, где видимость в то время не превышала 500 метров. Над льдами на высоте 50 метров висели густые облака. Над лагерем дрейфующей станции самолет прошел на высоте 200 метров. Покрытый слоем льда и терявший скорость, он плохо слушался управления. Напрягая зрение и ориентируясь больше по приборам, И. С. Котов после второго захода рискнул пойти на посадку.

В полосе света навстречу самолету понеслись высокие торосы. Казалось, авария неизбежна. Впереди взвились красные ракеты, извещавшие об опасности. Избегая встречи с торосами, пилот еле-еле успел приподнять машину в воздух. Он попытался сделать еще один заход на посадку, но отяжелевший самолет не слушался управления. Тогда И. С. Котов, едва пройдя опасную гряду торосов, решил посадить его на ледяную дорожку. Машина грузно опустилась на лед, пробежала несколько десятков метров и остановилась...

За сравнительно короткое время полярные летчики совершили более 60 полетов, перевезли для двух дрейфующих станций большое количество грузов, необходимых для продолжения научных работ.

Зимовщики прекрасно понимали, что как бы ледяные поля ни были прочны, они всегда могут расколоться на части даже при отсутствии сколько-нибудь сильных сжатий и подвижек. При большой разнице температур, обычно наблюдающейся зимой во время сильных морозов, когда температура льда на поверхности близка к температуре воздуха (30—40 градусов мороза), а внизу — близка к температуре воды, то есть около минус 1,7 или минус 1,8 градуса, в ледяных полях возникают сильные внутренние напряжения. В результате этого вначале появляются не заметные для глаза трещины, пересекающие ледяные поля в различных направлениях. Под влиянием приливо-отливных явлений или ветра льдины приходят в движение, трещины увеличиваются, и отдельные части льдины расходятся, образуя иногда широкие каналы.

Для станции «Северный полюс-3» особенно беспокойными были последние недели декабря. В это время здесь часто проходили глубокие циклоны; температура воздуха иногда падала до 42 градусов ниже нуля. Часто свирепствовали пурга и ветер. Наблюдались большие подвижки льдов.

Однажды ночью льдина, на которой находился лагерь, раскололась. Почти посередине, между магнитными павильонами, жилыми домиками, аэрологической станцией и складами прошла длинная извилистая трещина. Затем она стала быстро расширяться, образовав канал шириной до 50 метров.

Не считаясь ни с морозом, ни с темнотой, рискуя каждую минуту очутиться в холодной воде, зимовщики стали перетаскивать грузы и домики подальше от трещин и каналов. Вертолет держали наготове на случай дальнейшего разрушения льдины. Когда опасные минуты прошли и значительная часть лагеря была перенесена в безопасное место, начальник станции

А. Ф. Трешников обследовал на вертолете состояние льда. Он обнаружил, что неповрежденной осталась только небольшая часть льдины, на которой находился лагерь, а вокруг располагались гряды больших торосов.

Вскоре канал покрылся молодым льдом; зимовщики стали перебазироваться на новое место. Но тут снова произошла подвижка льда, и лед в канале стал расходиться.

Окончание здесь: http://de-ussr.ru/issl-sev-polus/issl20/sevpolus31.html

Дополнительные материалы: http://de-ussr.ru/issledov-zemli/vysokie-shiroty/severny-polyus-3.html

Источник: vk.com