МИР КОЧЕВНИКОВ

(из археологических коллекций государственного эрмитажа)

Выставка «Мир кочевников. Из археологических коллекций Государственного Эрмитажа» представляет экспонаты, отражающие культуру древних кочевых народов Евразии, известных по письменным источникам под именами скифов, сарматов, хунну, гуннов, тюрков, а также подчиненных им племен, населявших обширные степные

пространства от Забайкалья на востоке до Северного Причерноморья на западе.

Хронологические рамки выставки охватывают почти два тысячелетия — тысячелетие до и тысячелетие после рубежа эр, в течение которых в степях Евразии происходили многочисленные завоевания и переселения народов.

Экспонаты выставки представляют ЧЕТЫРЕ ОСНОВНЫЕ ЭПОХИ, отражающие периоды существования наиболее могущественных и знаменитых по письменным источникам кочевых союзов:

- скифский (IX—III вв. до н.э.),

- хунно- сарматский (последние века до н.э. — первые века новой

эры),

- эпоху Великого Переселения народов (IV—VII вв.) и

- эпоху древнетюркских каганатов (VI—X вв.).

Кочевое население трех первых периодов не имело собственной

письменной традиции, и сведения об именах вождей и политических событиях, названиях племен и их расселении, ритуалах и быте «варваров» запечатлены в сочинениях историков и географов соседних государств — в произведениях древнегреческих, римских, византийских

авторов, в ассирийских, персидских и китайских хрониках.

Имена скифских и сарматских «царей», легендарных и исторических, свидетельствуют об ираноязычности этих племен.

Языковая принадлежность азиатских хунну, создавших свою державу в глубинах Азии, на северных образом жизни и главным источником дохода кочевого войска. Подчинив окружающие племена с их пастбищами, отряды кочевников совершали набеги на оседлые центры, облагали их население данью, захватывали ремесленников и пленных для работы в кочевьях.

Крупные государства — Китай, Ахеменидская Персия или Сасанидский

Иран, Ассирия и Урарту, Рим, Византия — с переменным успехом воевали с кочевниками, но чаще откупались от них дорогими дарами. Взаимодействие с кочевническими объединениями было важнейшим направлением внешней политики держав древнего мира.

Основным военным преимуществом кочевников над армиями оседлых государств была многочисленная конница. Жители степей никогда не испытывали дефицита в лошадях. Табуны низкорослых, но очень выносливых степ-ных лошадей могли круглый год пастись на пастбищах

благодаря своей способности тебеневать — добывать корм из-под снега, помогая пережить зиму и следующим за ними отарам овец. Владение лошадьми обеспечивало мобильность, скорость и большой радиус действия, причем как правило кочевники выступали в поход с несколькими лошадьми. Сам кочевой образ жизни, жизненный уклад благоприятствовали естественному воспитанию военных навыков. Распространенные у кочевников коллективные охоты служили не только совершенствованию индивидуальных боевых навыков, например, стрельбе из лука с коня в движущуюся мишень, но и выработке необходимых приемов для коллективных и координированных

действий в сражениях. Содержание кочевой конницы не требовало дорогостоящих затрат, но она обладала высокими боевыми качествами.

Уже в начале I тысячелетия до нашей эры среди основной массы населения племенного союза начинает выделяться богатая кочевая знать: вожди, военачальники, всадническая аристократия. В их руках была сосредоточена и политическая власть. О богатстве представителей

племенной знати можно судить по их погребальным комплексам, содержащим золотые и серебряные изделия, в том числе роскошные импорты — военные трофеи, диплограницах Китая, до сих пор является предметом спора ученых, отстаивающих ДВЕ ОСНОВНЫЕ ВЕРСИИ — об их

тюрко- или монголоязычности.

Также не определена и языковая принадлежность гуннов, главного двигателя Эпохи Великого Переселения народов в Европе.

Однако основные источники об истории и культуре номадов Евразии — это археологические памятники.

Кочевники не создавали долговременных поселений, обнаружить следы их временных стоянок практически невозможно. Поэтому наш основной источник — это погребальные комплексы с помещенными в них предметами, а также случайные находки, происходящие из разрушенных или разграбленных погребений.

Все кочевые племена объединяли, в первую очередь, условия их жизни, связанные с обитанием в особой природной зоне — степном «поясе» Евразии с его сложными климатическими и природными условиями.

Скудные почвы, суровые зимы, засушливые лета и ограниченные водные ресурсы, с одной стороны, и обширные пастбищные пространства, с другой, делали кочевое скотоводство главным и единственно возможным занятием его обитателей.

Зависимость кочевников от «сил природы» была очень высока, так как непогода или падеж скота грозили голодом всему населению, но и в лучшие времена кочевое хозяйство давало минимум необходимого. Воинственность степных племен, многократно отмечаемая в письменных источниках, была поначалу связана именно с этой нестабильностью, потребностью в продуктах земледелия и ремесленных товарах. С обретением кочевниками военной силы и вкуса к добыче война и набеги стали уже матические дары или предметы, попавшие в качестве дани.

Кроме того, сами размеры погребальных памятников и сложность их конструкции свидетельствуют об особом статусе погребенного. Так высота «царских» курганов в Европейской Скифии часто превышала 10 м, а глубина могильных ям в погребениях верховных правителей хунну

достигала почти 20 м.

При погребении сородича — вождя или рядового кочевника — в ним всегда клали самые важные предметы, необходимые для «переправы» в мир мертвых и для использования в этом мире. Непременным спутником

кочевника в повседневной жизни при перекочевках и в бою был конь, как правило, погребавшийся вместе с хозяином. «Царские» знати раннескифского времени содержат захоронения десятков и сотен лошадей.

В погребениях кочевников находят, как правило, предметы снаряжения коня — уздечные наборы с удилами и псалиями, а с раннетюркского времени и стремена. Мужчинам (а иногда и женщинам) полагалось оружие — луки и стрелы, боевые секиры и чеканы, кинжалы и копья, панцири и щиты. Часто ставились сосуды с пищей, иногда даже

керамические, однако, как правило, посуда и вообще утварь кочевников была приспособлены к их мобильному быту, т. е. должны были быть легкими и прочными, и изготавливались из войлока, дерева, кож.

Для мужчины-воина важнейшим элементом костюма был пояс, не только выполнявший утилитарную функцию, в том числе для ношения оружия и различных предметов, но и обозначавший социальный статус, общественную роль своего владельца, а, возможно, и его принадлежность к конкретному племенному объединению.

Для женщин особую роль играли украшения — бусы, браслеты, подвески. Массивные гривны, как правило, были показателем высокого социального статуса или особой общественной роли их носителя.

Особую роль играли изделия, связанные с ритуалами, например, крупные бронзовые котлы, использовавшиеся в культовых обрядовых церемониях. Как сообщает Геродот, скифы, например, во время жертвоприношения богам варили в котлах мясо жертвенных животных.

Декор древних вещей был наполнен особым, понятным кочевникам смыслом. Значительная часть изделий ранних эпох — скифской, хуннской и сарматской — украшена изображениями животных, часто фантастических, показанных в причудливых позах, в сценах шествия или

в схватке с другими животными.

В этих изображениях зашифрованы особенности мировоззрения кочевников, их мифологические представления.

Зарождение кочевничества как образа жизни произошло, наиболее вероятно, во внутренних, горно-степных районах Азии — Монголии, Джунгарии, Туве.

Уже в древнекитайских текстах конца II тыс. до н.э. по отношению к варварским племенам на северных границах Китая, имеющих многочисленные археологические параллели с номадами Южной Сибири, употребляются эпитеты «разводящие лошадей» и «не употребляющие в пищу хлебных злаков».

Такие определения поразительно напоминают «млекоедов» и «доителей кобылиц» Гомера, соотносимых обычно с киммерийцами и скифами Европы и Малой Азии.

Территория Тувы является одним из возможных регионов, где происходило формирование культурного комплекса первых кочевых народов Евразии. Исследованный здесь курган Аржан-1 содержал наиболее ранние наборы вещей, характеризующих кочевую культуру скифского типа — так называемую «СКИФСКУЮ ТРИАДУ» (вооружение, конское снаряжение и звериный стиль в искусстве).

Памятник датируется рубежом IX—VIII вв. до н.э., что гораздо древнее всех европейских скифских курганов.

Среди находок из Аржана-1 — детали конского снаряжения, оружие, фрагменты цветных шерстяных тканей и великолепные предметы прикладного искусства.

Навершия с фигурами стоящих баранов из Аржана-1 отражают начальный этап становления искусства «звериного стиля» кочевников.

В восточных областях Великой Степи в горах имеются многочисленные

скальные выходы, на которых кочевники выбивали фигуры животных и целые композиции, выполненные в той же художественной манере. Плиты с петроглифами встречаются и среди камней, слагающих ограду и насыпь кургана . Иногда здесь находят и каменные стелы с изображенными на них предметами оружия и фигурами животных, особенно оленей. Некоторые из этих «оленных камней» (впрочем, на многих из них оленей как раз и нет) до сих пор стоят в горных долинах Центральной Азии, представляя характерную черту ландшафта этих территорий.

По всей видимости, они символически изображали воинов, т. к. схематично передают фигуру человека с предметами вооружения на поясе: луком, чеканом, кинжалом, щитом. В верхней части представленного на выставке оленного камня тремя косыми чертами

обозначено лицо человека, на боковых гранях показаны серьги. Одна из них, с треугольной подвеской, аналогична золотой серьге из кургана Аржан-2.

На задней грани камня изображена фигура кошачьего хищника. Изображения животных в скифо-сибирском стиле покрывают предметы самого разного назначения, изготовленные из самых разных материалов. В неграбленом «царском» погребении Аржана-2 они выполнены из золота, в погребениях рядовых кочевников Тувы — из кости и рога , в памятниках Минусинской котловины — из бронзы.

Районы Центральной Азии — крайний восточный форпост скифского мира, памятники которого — рядовые и «царские» курганы — известны на огромной территории вплоть до Северного Причерноморья и Балканского полуострова.

Кочевники скифского времени были современниками древнегреческой цивилизации, державы Александра Македонского, Ахеменидской Персии и китайских царств Чжоу.

Скифами (Skythai, ??????) воинственных кочевников называли греки, впервые столкнувшиеся с ними в VII в. до н.э. сначала в Малой Азии, а затем и в Северном Причерноморье.

Персы, чаще соприкасавшиеся со среднеазиатскими номадами на своих северо- восточных границах, называли всех кочевников, АЗИАТСКИХ И ЕВРОПЕЙСКИХ, саками.

Наибольшую известность как в древности, так и в наши дни приобрели европейские скифы, чья яркая культура существовала в Северном Причерноморье на протяжении почти тысячелетия — с VII в. до н.э. до III в. н.э. Одна из версий их происхождения, упомянутая еще греческим историком Геродотом в V в. до н.э., говорит о том, что скифы пришли в Европу из Азии, а в Северном Причерноморье до них жили киммерийцы.

Якобы преследуя киммерийцев, бежавших от них в Малую Азию, скифы вторглись в Закавказье и появились на северных границах Ассирии. Благодаря своей военной силе, необычной тактике и возможности стремительных передвижений, они заняли одно из ведущих мест в военно- политической иерархии Передней Азии.

О возвращении скифов на Северный Кавказ свидетельствуют знаменитые Келермесские и Ульские курганы, содержащие драгоценные «трофеи» переднеазиатских походов. Вскоре, однако, отряды следующего поколения скифов вновь вторглись в Переднюю Азию, совершив грандиозный рейд до границ с Египтом, оставив по себе память и в Библии, и в речах иудейских пророков. «В течение двадцати восьми лет скифы властвовали над Азией, и за это время они, преисполненные

наглости и презрения, все опустошили», — написал об этих событиях Геродот.

С конца VII в. до н.э. у скифов складываюся вполне добрососедские отношения с греческими колонистами, активно заселявшими северный берег Черного моря.

В конце VI в. до н.э. царь великой Персидской империи Дарий I Гистасп перевел огромную армию на левый, скифский берег р. Дуная. Однако кампания оказалась для него неудачной: кочевники заманивали противника вглубь своей территории, изматывали постоянными конными

ударами, лишали провианта и фуража. В итоге Дарий, так ни разу и не вступив в открытое сражение, однажды ночью бежал из Скифии, бросив свой лагерь и чудом избежав полного разгрома и гибели.

Укрепление позиций скифского государства в первой половине IV в. до н.э. привело к столкновению с мощнейшей державой того времени — Македонией царя Филиппа II. В 339 г. до н.э. в сражении между скифами

и македонянами последние одержали победу. Однако в 331 г. до н.э. скифы разгромили армии Зопириона, наместника Александра Великого на Понте. Александр Великий в это время вынашивал замыслы покорения Северного Причерноморья, но открывшиеся ему перспективы на востоке, выход к Индии, а затем и смерть не позволили этим планам осуществиться.

Вторая половина IV в. до н.э. - время наивысшего расцвета Скифии. Именно тогда возводятся колоссальные курганные гробницы, содержавшие богатейшие погребальные дары, свидетельствующие и о контактах с понтийскими греками, и о накопленных к тому времени

в степях богатствах. Но поступательное развитие Скифии оборвалось внезапно.

Культура Великой Скифии ИСЧЕЗЛА БЕЗ ВИДИМЫХ ПРИЧИН ОКОЛО

300 г. до н.э.

До сих пор ее финал представляет такую же загадку, как и начало.

Обычно принимается во внимание то ли внешняя агрессия (новый натиск кочевников, на этот раз — сарматов, с востока), то ли неблагоприятное изменение климата, то ли подрыв экономики, то ли стечение всех этих деструктивных факторов. Скифы, этот азиатский по происхождению, но ставший европейским народ оказался первым в длинной цепочке известных нам кочевых союзов, которые с периодичностью в 200—400 лет накатывались волнами по великому степному коридору в

Европу.

В ряду древностей скифского мира особое место занимают гробницы племенной знати Горного Алтая VI— III вв. до н.э. — так называемые Большие Алтайские курганы, исследование которых в 20-е и 40-е годы XX в. стало настоящей научной сенсацией.

Образование подкурганной мерзлоты, сковавшей и законсервировавшей все содержимое гробниц вскоре после захоронений, оказалось причиной уникальной сохранности многочисленных и сложных предметов из войлоков и кожи, меха и дерева. Их декоративное исполнение, в первую очередь представленный в резьбе и аппликациях мир животных показали удивительную яркость и образность.

Источник: vk.com