Все последние события из жизни вулканологов, сейсмологов
Японцев, Американцев и прочих несчастных, которым повезло родиться, жить
и умереть в зоне сейсмической активности

Стихия

Землетрясение, Извержения вулканов, Ледяной дождь, Лесные пожары, Ливни, Наводнения, Огненный смерч, Паводок, Смерчи (Торнадо), Тайфуны, Тектонический разлом, Ураганы, Цунами, град, ледоход

Вулканы

Авачинский, Бромо, Булусан, Везувий, Иджен, Йеллоустоун, Карымский, Килауэа, Ключевская Сопка, Мерапи, Невадос-де-Чильян, Питон-де-ла-Фурнез, Сабанкая, Тавурвур, Толбачик, Турриальба, Фуэго, Хурикес, Шивелуч, Этна

Тайфуны

Тайфун Нору

Наводнения

Наводнение в Приморье

Районы вулканической активности

Вулканы Камчатки, Вулканы Мексики, Курилы

Грязевые вулканы и гейзеры

Локбатан

Природа

Вулканы, Изменение климата, Красота природы

Наука

Археология, Вулканология

Наша планета

Живая природа, Спасение животных

Ураганы

Тайфун Мэттью, Ураган Ирма, Ураган Харви, ураган Мария

Районы сейсмической активности

Землетрясение в Италии, Землетрясение в Китае, Землетрясение в Турции

Солнечная система

Венера, Марс, Меркурий, Планета Земля, Плутон, Сатурн, Юпитер

Космос

экзопланеты

Астрономические события

Лунное затмение, Метеориты, Противостояние Марса, Суперлуние

Антропогенные факторы

Климатическое оружие

Землетрясения

Прогноз землетрясений

2016-10-14 19:38

Русский Север просит льда

глобальное потепление

Какие риски несет таяние вечной мерзлоты

Таяние многовековой мерзлоты уже привело к повреждению около 60% объектов на Диксоне, в Игарке и в Хатанге, в других северных населенных пунктах России. Такие данные сообщил врио начальника центра «Антистихия» Константин Моськин. Если эта тенденция продолжится, отметил эколог, то примерно к 40 — 50 годам нынешнего века площадь мерзлоты уменьшится в России минимум на четверть, а к концу века — почти на 23.

Но что тревожно уже сейчас, как констатирует центр «Антистихия», подтоплены строения практически во всех поселках Таймырского автономного округа, в половине — в Певеке, до 40% - в Воркуте с ее шахтами. Безусловно, это не может не способствовать росту чрезвычайных ситуаций.

При этом непредсказуемым разрушениям могут быть подвержены как здания (жилые и производственные), так и транспортная и трубопроводная инфраструктура. К ряду прямых биологических последствий явления «Антистихия» отнесла и вспышку в 2016 году эпидемии сибирской язвы в Ямало-Ненецком автономном округе, которой не наблюдалось в этом регионе со времени Второй мировой войны.

Проблематика исчезающей вечной мерзлоты поднималась 13 октября в Москве в ходе научно-практической конференции «Проблемы прогнозирования чрезвычайных ситуаций», созвавшей экспертов РАН, Минэнерго, Ростехнадзора.

— Вечная мерзлота занимает в нашей стране порядка 11 млн. квадратных километров, что составляет почти 65% территории страны, — говорит ведущий научный сотрудник Института социологии РАН, кандидат экономических наук Леонтий Бызов. — Но на ней проживает население, численность которого исчисляется считанными процентами. Да, на ней располагаются города — промышленные центры, такие, как Норильск; но уже давно встает вопрос: нужно ли продолжать прежними темпами осваивать российский Север и Северо-Восток и насколько целесообразно там устраивать постоянные поселения? Может, достаточно временных жилищ, функционирующих по принципу вахтового метода?

У специалистов существуют разные точки зрения на этот счет, но понятно, что наступление неблагоприятных климатических изменений, которые очень болезненно сказываются на всех, требует пересмотра всей концепции политики государства в отношении отечественных северных территорий.

Сложился своего рода стереотип, что потепление (в том числе и в северных широтах) облегчит в них жизнь, будет способствовать не оттоку населения из этих мест, а напротив, их лучшему заселению и освоению. Но на деле видно, что потепление на севере создает проблем больше, чем на юге или в средней полосе, где природа гораздо более восстановима и менее чувствительна к антропогенным факторам.

«СП»: — Не прогнозируют ли ученые, по вашим данным, новую волну миграции — в связи с негативными экологическими тенденциями, — но миграции уже не с юга, а с севера?

 — С севера в 90-е годы, собственно говоря, все, кто мог, уже уехал. Там стоит огромное количество выстроенных в советское время поселков, которые сейчас просто брошены. Возведены они были главным образом в целях обслуживания Северного морского пути. Так что основной поток переселяющихся уже иссяк, остался крупный перерабатывающий центр никелевой руды в Норильске. А такие населенные пункты, как к примеру, Игарка — это крошечные поселки. Там и в более благополучные времена дома стояли на сваях, подтапливались. Теперь же, с усилением деформации вечной мерзлоты, жизнь там будет еще более сложной. Не стоит забывать и о тяжелом экологическом положении в самом Норильске, в его окрестностях из-за промышленных выхлопов и сбросов.

Не лучше ситуация и в восточной части русского Севера — в Магаданской области, где также много брошенного жилья. В Якутске, крупном по региональным меркам городе, спасает то, что он стоит на большой реке Лене, которая в какой-то степени позволяет и рыболовецкий промысел вести, и получше связываться по этой водной артерии с остальными территориями. Но там также много брошенных строений. А деформация вечной мерзлоты только прибавит невероятных хлопот и строителям, и эксплуатационникам зданий.

«СП»: — Не усилится ли еще больше влияние Китая на Сибирь - одновременно с активизацией отрицательных природных явлений, когда нам еще ощутимей не будет хватать рук до этих мест?

 — Думаю, такое влияние преувеличено. Потому что, по большому счету, некому будет осваивать эти огромные территории, так как они неуклонно превращаются в зоны, непригодные для жизни. Выходом из ситуации могло бы быть сосредоточение экономической активности в районе Транссибирской магистрали, где климат тоже суровый, но всё-таки относительно приемлемый, — не такой, как в Якутии или центральных и северных районах Красноярского края. Помимо этого, вполне реальна постановка задачи — окончательный переход на вахтовый метод работы на этих территориях, который будет экономичней и безопасней, либо вообще предельное ограничение хозяйственной деятельности на этих площадях. Они могли бы, — как вариант, — стать новым национальным парком.

Поучителен в этой связи опыт, накопленный в Канаде, — там не ставили и ставят такой цели — строить в условиях Севера большие города с вредными производствами. Канадцы свои северные территории обустроили как национальные парки, которые стали «легкими планеты».

У нас же в аналогичных широтах многое, к сожалению, упущено. Потому что те изменения, которые еще 20 лет назад можно было предотвратить, становятся необратимыми. Мы видим, что кроме оттаивания вечной мерзлоты, в Приангарье и в сопредельных районах ежегодно, с наступлением теплого времени года, начинают бушевать опустошительные пожары; и практически уже каждое лето это превращается в экологическое бедствие, обусловленное, — помимо бесхозяйственности, — конечно же, происходящими климатическими изменениями.

 — О том, что вечная мерзлота в ХХI веке начнет таять, неоднократно предупреждали и наши, и зарубежные ученые, — указывает эколог Николай Рыбаков. — И одним из ключевых мотивов и смыслов таких предупреждений являлось то, что как раз на этих территориях в советский период организовывались многочисленные полигоны с захоронениями опасных материалов. Тогда это делалось, с одной стороны, в обстановке строжайшей секретности, а с другой — в полной уверенности в том, что уровень вечной мерзлоты останется на ближайшее будущее таким, каким он и был многие годы и столетия. Понятно, что какие-либо расчеты по этому поводу не проводились, да и заказа со стороны государства на них не было и быть не могло.

«СП»: — Но, может быть, действительно иногда сгущаются краски в картинах всеобщего глобального потепления?

— Если ваш вопрос рассматривать в разрезе конкретной темы вечной мерзлоты, то здесь сразу встает аргумент против всплывающих иногда в прессе антинаучных доводов. Их суть — с общим потеплением и, соответственно, с разрушением слоя вечной мерзлоты, Север якобы может преобразиться: улучшатся почвы этих широт, они смогут стать чуть ли не плодородными. Подобные утопические настроения, замечу, так же вредны, как и практика продолжающегося засекречивания данных: где, что и в каких объемах было захоронено на российском Севере. Потому что угроза экологической катастрофы, которая может нагрянуть вследствие размывания этих могильников, вполне реальна уже в самые ближайшие годы. И надо, — пока этого не случилось, — вырабатывать уже сейчас алгоритм научной мысли и практических действий по недопущению этого.

«СП»: — Вы можете выделить хоть какие-то плюсы (как для науки, так и для производства) от того, что мерзлота будет таять, и, в конце концов, видимо, растает совсем?

 — Все рекомендации по нейтрализации нежелательных последствий, а еще важнее — по их своевременному предупреждению, которые выдавались бы исходя из понимания, что причиной подобных явлений является антропогенный фактор, направлены на модернизацию производства, на более активное применение энергосберегающих и экологически безопасных технологий. В этом заложены, безусловно, выигрышные моменты, — их немного, и ими надо суметь воспользоваться. И это поможет решить не только проблемы изменений климата, но и состояния окружающей среды в целом.


Источник: svpressa.ru